А крыша продолжает ехать

[verloreneskind]

Мастер\Симм с поверхностной R [намёк на Мастер\Доктор, упоминается Мастер\Люси], OOC'ом и AU, отсутствием обоснуя, ну и так далее в подобном устрашающем духе.
Татиана ака Тэн, простите, что припозднилась. Вообще я ещё подумала, что теперь про них неплохо всяких однострочников понаписать. Уже представила, как они обменивались бы SMS-ками. Отрывок из писанины перед глазами так и стоит. Это безумие передаётся по u-mail, да?)

"Дорогая, меня трахнул Гарольд Саксон"

тыкнуть

Мастер, определённо, был доволен сложившимся положением. Выборы были уже на следующей неделе, и он позаботился о том, чтобы у других кандидатов не было ни единого шанса. Сеть “Архангел” была распространена среди населения и ежесекундно посылала шифр, приказывающий доверять ему. Точнее, Гарольду Саксону. В данном случае это не имело большого значения, но сам он не должен был забывать, кем является. С этими глупыми обезьянками у него не было ничего общего. Внешнее сходство – возможно, но даже внутреннее строение слегка отличалось. Не говоря уже о том, что у него было гораздо больше сил, ума и возможностей.
Люси была хорошей девочкой и вела себя тихо. Вот что делает с людьми правильная дрессировка. Она никогда не мешала ему работать, шлифовать свои гениальные стратегии, не требовала многого. Нельзя сказать, что между ними, как это обычно принято у homo sapiens, были равноправные отношения. Женщина понимала, кто здесь главный, и это радовало. Скорее, у них было нечто вроде симбиоза, взаимовыгодного соглашения. Она хранила его секрет, всячески поддерживала во время трудных периодов и хорошо целовалась не только на публику. В свою очередь “Гарри” давал ей деньги (эти дурацкие бумажки ровным счётом ничего для него не значили) на маленькие приятности вроде нового платья из последней коллекции, обеспечивал её тёплым местом рядом с собой и выполнял свой супружеский долг.
В его планах было много интересных пунктов. Например, знакомство землян с токлафанами. Доктор бы оценил эту шутку. Завоевание этой беспомощной расы. Всё получалось довольно легко, но больше развлечься было не с кем и негде. ТАРДИС капризничала, отказываясь перемещаться куда-либо, кроме того дикого мира, откуда он с помощью синей будки и выбрался, и этого места. Выбор был невелик. Звуковая отвёртка тоже была бесполезна: слишком жестокий метод. Этим он ещё успеет воспользоваться. Когда получит реальную власть. Когда займёт пост, к которому стремился.
Иногда повелителю времени снились сны. Сны яркие, красочные и казавшиеся явью. Сны, в которых было красивое оранжевое небо и свежая красная трава. В этой траве кувыркались двое мальчишек. Они заливисто смеялись, кричали в оранжевые небеса всякую восторженную детскую чушь. Они дрались и играли, ссорились и мирились, учились и отдыхали. Они проводили много времени вместе. Ласковый ветер трепал отросшие тёмные волосы, острые коленки снова встречались с землёй, пачкались. Звонкий голос рассказывал о фантазиях. Об удивительных существах и непонятных мирах, неизведанной пище и диких, чудных обычаях, многофункциональных устройствах и сложных химических реакциях… И он закрывал глаза, широко улыбаясь, слушая этот голос, утопая в его мягкости и плавности…
С тех пор, как Мастер появился здесь, с тех пор, как начал спать, его снами стали воспоминания. Не обязательно детские, но и они в том числе. Воспоминания о той жизни, что была у него раньше. Кажется, эта планета называлась Галлифрей. Если бы он мог, он бы отправился туда. Под дорогими чёрными туфлями смялась бы свежая красная трава. Ласковый ветер уже не растрепал бы волосы, короткие, чуть более светлые.
С подобными проблемами у людей принято приходить к психиатру. Будущий премьер-министр с усмешкой пытался представить один из таких визитов.
-Здравствуйте, мистер Саксон. Всё, о чём мы будем говорить, не выйдет за пределы этого кабинета. Врачебная тайна.
Гарольду было бы плевать на врачебную тайну и прочие заверения в конфиденциальности. Всё было бы гораздо проще: посмей мужчина обсудить это с кем-то, и на следующий день колокол прозвенел бы по нему.
-Понимаете, доктор… хм… ваша профессия напоминает мне об одном… условно говоря, человеке, хотя на самом деле он с другой планеты, но об этом позже. Дело, доктор, заключается в том, что во сне я вижу свой дом. Свой настоящий дом.
Он описал бы траву и небо, рассказал бы про чужие фантазии и звонкий голос, слыша который хотелось улыбаться до ушей, так по-детски радостно.
-Я очень хочу туда попасть. Буквально рву себя на части. Но ТАРДИС сломана, а другими средствами перемещения в пространстве и времени я не обладаю.
Наступила бы пауза, во время которой несчастный землянин, наконец, перестал бы беспрестанно кивать головой, а посетитель замолчал бы, то ли ожидая какого-то совета, то ли собираясь с духом, чтобы продолжить изливать душу, потонувшую в бреде инопланетных интриг.
-Так что мне делать, а, доктор?
А потом на утро на берегу какого-нибудь пруда нашли бы несколько трупов санитаров, которые ночью попытались уволочь кандидата в министры в уютную комнатку с мягкими стенами. Ну-ну. Не надо ему такого счастья.
Однако то, что произошло с ним на днях, могло успешно конкурировать с историей про инопланетные сны, красную траву и оранжевые небеса.
Люси решила пару дней провести с семьёй, перед этим, кажется, без капли сарказма спросив:
-Ты ведь проживёшь без меня эти выходные?
Он стиснул зубы и подумал, как же хорошо, что он не обещал сохранить ей жизнь. Ну, знаете, мало ли, что может случиться. Упала с лестницы, в ванной утонула, случайно уронив туда тостер… Но вслух, конечно же, сказал, что будет очень скучать.
Порядком устав от охраны и разъездов на машине по важным встречам, Мастер решил прогуляться пешком. Защитить себя, если что, он был в состоянии (думаете, это ручка во внутреннем кармане пиджака?), деньги были при себе, на память не жаловался, где живёт, вспомнит.
Ходить среди людей было немного… странно. Бродить среди тех, кто позже будет преклоняться перед ним. Многие уже сейчас уважали и боялись его. Необычные ощущения. Такое было сложно впихнуть в простые, банальные слова, что вертелись на языке.
Задумавшись, он столкнулся с кем-то.
-Простите, - проговорил приятный, чем-то похожий на его собственный, голос.
Мастер уже собрался прошипеть что-то вроде “Смотри, куда прёшь”, но тут поднял взгляд и увидел…
-Мистер Саксон! – удивлённо выдохнуло его отражение. Этот человек действительно был на него похож. Не только голосом. Лицо. Его лицо. Глаза. Нос. Губы. Линия подбородка. Каждая черта.
-Ты идёшь со мной, - решительно сказал Мастер, схватил его за руку и потащил за собой. Это надо было исследовать. Об этом надо было больше узнать. Как так получилось? Кто он? Почему он так..?
-Но… но моя семья…Райан… Молли… - попытался возразить несчастный.
-Подождёт твоя Молли, - раздражённо оборвал его лепет мужчина.

Для надёжности запершись в кабинете, повелитель времени принялся с интересом изучать лицо человека, кончиками пальцев прослеживать линии и поглаживать кожу. Он касался ушных раковин, щёк, век, бровей, морщин на лбу, пока тот хмурился.
-Мистер Саксон…
-Мастер.
-Что?
-Меня зовут Мастер.
-На все руки, что ли?
Симм старался сделать вид, что его не пугает кандидат в премьер-министры, с неподдельным интересом изучающий его лицо, словно какой-то интересный материал для будущего эксперимента. Он пытался скрыть дрожь, сотрясавшую тело, и страх, панику, подобно лаве из вулкана поднимающуюся к самому горлу, когда хотелось заорать, оттолкнуть и убежать с воплями. Не по-мужски, конечно, но мало ли, что тот мог учудить.
Галлифреец отвлёкся от своего увлекательного занятия, подцепил его подбородок пальцем и усмехнулся, глядя прямо в глаза, такие же, как его собственные:
-А ты наглец, как я посмотрю.
Джон попытался скопировать его усмешку. Получилась лишь кривая попытка, жалкая пародия на неё, но хоть что-то. Если он не будет хамить, то точно сойдёт с ума от страха. Эдакая защитная реакция. Потому что этот человек, определённо, внушал страх. Ему, Джону. Потому что больше здесь, как назло, никого не было. Об этом мистер Саксон, то есть, простите, Мастер уже позаботился.
-Меня зовут Джон, кстати, - если уж наглеть, так до конца. В голосе было столько наглости, на целую армию хватило бы. Мол, раз уж ты посмел утащить меня с улицы, будь так добр хоть запомнить моё имя. Прямая зависимость. Растёт аргумент, растёт функция. Растёт страх, растёт и наглость.
-Очень полезная информация, - Мастер не был наглым, он был саркастичным. Если войти во вкус, можно было бы даже поупражняться в остроумии. Впрочем, о чём это он? Его собеседник – потомок обезьяны, какое остроумие?
-А ещё у вас очень двусмысленный слоган, - снова подал голос Джон, и Гарольд ухмыльнулся, чуть выгнув брови. Этот язык жестов. Один на двоих. Тот должен был понять его без слов.
-“Саксон – твой человек”. Что значит ”мой”? Вы принадлежите мне?
Почему-то эта мысль будоражила. Господи Боже, он стоял в кабинете будущего премьер-министра (в этом можно было не сомневаться, лично Джон собирался голосовать именно за него) и хамил последнему так, словно они были знакомы очень долгое время, и он имел на это полное право. Что за бред? У него чуть ли не подгибались коленки. Так глупо, просто слов нет, но он ничего не мог с собой поделать.
-А ты бы хотел, чтобы я принадлежал тебе, Джон?
Гарри с какой-то особой интонацией произносил его имя. Симму было и хорошо, и плохо одновременно, и, кажется, он сходил с ума. От этого вдруг захотелось засмеяться, громко и несдержанно, а потом выпрыгнуть из окна, чтобы схватиться руками за ветку вон того дерева, приземлиться на асфальт и сделать “колесо”.
Мастер улыбнулся. Вместо яростного “Я никому не принадлежу, даже думать об этом не смей!” он почему-то ответил именно так. С Джоном хотелось играть. За реакциями Джона хотелось следить. Это же было его собственное лицо. Такое непривычно подвижное и эмоциональное, но почему бы и нет? Взгляд со стороны – это новая игра, новое интересное занятие.
Хотя, надо заметить, в обычной одежде он выглядел не так привлекательно. Он – Само Совершенство, но вот эта простая рубашка и даже не шёлковый галстук чести Джону не делали. И что за обувь? Какие-то кроссовки? Кеды? Пф. И джинсы. Галлифрейская трава, джинсы! Для обычного человека, может, и неплохо, но это же, Рассилон побери, чуть ли не клон самого Мастера! Однако ж стоп.
-Ты так и не ответил на мой вопрос, Джон.
Симм сглотнул. Общаться с этим человеком – как обезвреживать бомбу. Тысяча проводов, тысяча вариантов ответа. Потянешь не за тот, и… как известно, сапёры ошибаются всего два раза. Первый, прозевав момент, когда ещё можно было с воплем “Помогите, насилуют!” спасти свою жизнь на улице, он уже ошибся.
“Да”? “Нет”? “Вы что, шуток не понимаете”? Какого ответа ожидала его властная копия? Ему что, правда, могла показаться привлекательной эта идея? Вот уж во что точно не верилось. Ни капельки.
Он напрягся настолько, насколько не напрягается человек, собирающийся нырнуть в самую бездну ледяного океана. А потом внезапно отпустил себя, понимая, что это не просто выбранный наобум вариант, и ответил:
-Почему в условном наклонении?
И ответ ему понравился.
Всё, что происходило дальше, имело стойкий привкус наркотического опьянения. Чем ещё можно было объяснить этот бред? Его целовал Гарольд Саксон. Его, чёрт побери, имел Гарольд Саксон. Гарольд Саксон, который был похож на него, как две капли воды.
Чуткие тонкие пальцы развязали галстук и отбросили его прочь. Чувственные влажные губы на мгновение поджались, после чего проговорили: “Не шёлковый”. Симм отчаянно, буквально панически пытался понять, почему его мозг решил запомнить эту информацию. Как будто он отныне должен был одеваться только так, как нравилось Гарри. Как будто он сам хотел одеваться так, как нравилось Гарри.
Они занялись сексом прямо на полу. На ковре, если быть более точным. Джону было больно, и это ещё мягко сказано. Он кричал так, что впору было задуматься о том, насколько хорошо была устроена звукоизоляция и устроена ли вообще.
Боль сменилась удовольствием почти под самый конец процесса, но будь Джон проклят, если скажет, что это того не стоило. Гарольд был далеко не нежным, но страстным и жадным. И это тоже в какой-то мере возбуждало. А ещё он был собственником. Хотя сам, наверное, не желал этого признавать. Но те укусы, которыми награждал любовника мужчина, обещали вскоре превратиться в красные отметины. Самое невесёлое заключалось в том, что это потом придётся как-то объяснять жене. “Дорогая, меня трахнул Гарольд Саксон”. Он, конечно, не соврёт, только вот жена вряд ли посчитает это даже за неудачную шутку. А, между прочим, у него были дети. И он не хотел с ними расставаться. Не хотел таскать их на судебные процессы и отвоёвывать вместе с заработанными деньгами.
Однако мысли эти в его голове появились намного позже. В тот момент он мог только шептать “Гарри” и “Мастер”. На первое партнёр ужасно злился, от второго приходил в восторг, радуя мужчину тихими стонами и рваными выдохами, в которых с трудом, но всё же угадывалось именно его имя.
Мастер сходил с ума. Это было даже больше, чем просто сумасшествие. Больше, чем его обычное безумие. Потому что он видел собственное лицо, искажённое гримасой страсти. Он видел отражение возбуждения в собственных глазах. Он видел, как собственные зубы терзали его нижнюю губу, как эти губы потом складывались в букву “о” - начало вздоха от особенно сильного и глубокого проникновения. Ни с чем не сравнимые ощущения.
Нелепая мысль “А у него ведь тоже жена” проскользнула как раз в тот момент, когда всё те же тонкие пальцы, с которых Мастер слизывал сперму Джона едва ли не минуту назад, возвращали на место не-шёлковый галстук.
-А у тебя не стучат барабаны в голове? – вдруг спросил мистер Саксон, и взгляд его на мгновение словно стал немного грустным.
-Нет, - честно ответил Симм, и в кабинете повисло неловкое молчание.
Всё это казалось каким-то неправильным и странным. Необычным. Выбившимся из колеи. Таким же был и Джон, который даже не стал сопротивляться. Кто мог отказать будущему премьер-министру?
-Ещё увидимся, Джон, - сажая его в такси, заверил Гарольд. Джон в этом, почему-то, даже не сомневался.