NC-17, типа?..
Руки Ганнибала всегда холодные, и это всё, что Уиллу нужно.
На самом деле, я не смотрел(а) «Ганнибала», но я, кажется, видел(а) динамику между ними, потому могут быть неточности в их взаимодействии.
я не знать русский язык, ощень сложна, без бэта жить-переводить невазможна, панимаишь?
Руки Ганнибала всегда холодные и сухие. И они успокаивают Уилла, которому нужны их прикосновения ко лбу или запястью, чтобы привязать его к реальности в те моменты, когда он теряет рассудок.
Это начинается с очарованности. Мелочью, которую Уилл замечает, наблюдая за тем, как Ганнибал пишет или делает вообще что-либо. Тем, как его пальцы всегда сгибаются именно так, как надо. И когда Ганнибал прикасается к нему впервые, в уверенном рукопожатии, Уиллу кажется, что он может просто остановиться и быть. От прикосновения он просто хочет закрыть глаза и позволить Ганнибалу позаботиться обо всём. Но он ничего не делает и вместо этого лишь заставляет себя стоять прямо, уверенно.
Когда он больше не может терпеть и плачет, раскалённый добела стыдом и злостью, которые вот-вот можно будет проследить по его лицу, а его разум просто отказывается функционировать, единственное, о чём он помнит, это нажим руки Ганнибала и то, как он внезапно почувствовал, словно может отпустить себя. Почувствовал, что ему можно было плакать и можно было не хотеть думать.
Ганнибал не скажет об этом, не расскажет ему, но Уилл и сам знает, что это именно то, чего он так жаждет во время секса. Когда его разум пустеет от удовольствия, пока Ганнибал методично трахает его до беспамятства. Ему нужен холод, который дают ему руки Ганнибала, что тот прижимает к его лбу. Это единственное время, когда он чувствует себя на своём месте. И потому Уилл хватает воздух ртом, а от слёз щипает в глазах, и он умоляет Ганнибала прикоснуться к нему, прижать эти руки, оазис среди пустыни, к его груди, к его щеке, к его голове.
***
Ганнибал знает, что Уилл жаждет его руки, что они нужны ему как воздух. Он видит это, когда касается рукой его лба и всё в мужчине иссыхает, кроме желания подчиниться. Он видит это в бессознательном порыве Уилла податься вперёд, чтобы получить больше от прикосновения ладони Ганнибала к его коже. Но эти прикосновения мимолётны.
Это проще увидеть, когда Уилл под ним, покрасневший от возбуждения, с кудрями, пропитанными потом и липнущими ко лбу. Он отчаянно хватается руками за Ганнибала, и его глаза всегда словно покрыты глазурью. Его рот, припухший после слишком усердного использования, открывается, чтобы позволить мольбам о руках Ганнибала вырваться наружу, и Ганнибал всегда им подчиняется.
Как он может не подчиниться?
Только не тогда, когда Уилл почти кричит от облегчения, едва рука Ганнибала прижимается к его щеке. Ганнибал осведомлён, что Уилл знает о своей любви к его рукам. Но он почти что уверен, что Уилл не знает об этой стороне. Он уверен, что Уилл не знает, что он поворачивает голову и толкается носом в его ладонь, всхлипывая и задыхаясь. Не знает, что едва Ганнибал скользит рукой вниз, чтобы прижать раздвинутые пальцы к его шее, Уилл кончает, выгибаясь и отчаянно ёрзая на члене Ганнибала.