Автор: [J]Йопти[/J]
Направленность:
Фандом: Sherlock BBC
Персонажи: Себастьянна Моран, Джилл Мориарти
Рейтинг: R*
Жанр: angst, fluff
Размер: ~1500 слов
Предупреждения: *жестокие сказки, впрочем, упомянутые вскользь. OOC. Genderswap.
От автора: Не судите строго?..
SIS - Secret Intelligence Service, то же самое, что и MI-6Себастьянна привыкает к одиночеству с самого детства.
Она – единственный ребёнок Моранов, отец, разочарованный тем, что родилась девочка, не уделяет ей внимания, а мать равнодушна к происходящему в семье.
Начиная со школы и заканчивая СИС, она не обзаводится ни одним другом. Хорошие знакомые – возможно, друзья, близкие – нет. Но связь не поддерживается, со школы и университета проходит время, имена и лица стираются из памяти за ненадобностью.
Когда она впервые убивает человека, рука не дрожит, и сомнений не возникает. Но последствия всё равно настигают. Только позже. В однокомнатной квартире, которую ей выделили. Едва закрывается дверь, ноги Себастьянны позорно подгибаются, кончики пальцев дрожат, и дыхание сбивается. Она перестаёт контролировать себя и оседает на пол.
Что это? Паническая атака? Сильный приступ вины?
У неё нет ни единого человека, с которым она могла бы обсудить это. Ни одной души, которая сорвалась бы к ней, бросив все дела, укутав в тёплый плед и отпаивая чаем.
Возможно, оно и к лучшему. Самый верный друг ждёт Себастьянну за хлипкими дверцами шкафчика под раковиной, и зовут его Джек Дэниэлс. На пару они справляются с её проблемой.
В последующие годы Себ учится уходить от хвоста, пытать людей и подчиняться приказам. Последнее выходит не всегда, ей лепят выговоры, а она пропускает их мимо ушей. Она хорошо выполняет свою работу, пусть и с незначительными недочётами, поэтому её не спешат выкинуть со службы.
Где-то на середине её карьеры в СИС умирает отец. Она не приходит на похороны. И завещание слушать не имеет смысла: она прекрасно знает, что он ничего ей не оставил. Пусть подерутся за его деньги другие родственники.
Через год после этого умирает мать. Себастьянна не чувствует ничего. Ни грусти, ни злости, ни опустошения. Только бесконечную апатию. За эти годы она пережила столько, что расстраиваться на родителей, которые не уделяли ей особо внимания…
Вылетев из СИС, она остаётся не просто одна, а ещё и без работы. После того, как она убивала людей точными выстрелами в голову и сердце, вырывала зубы, ломала пальцы, оставляла ожоги, вакансия кассира в Старбаксе кажется немного… неподходящей, что ли. К тому же, они там налоги не платят, и шуточки про это дело периодически всплывали там и здесь среди агентов.
Именно в это время её находит Джилл. Густо подведённые глаза, яркая помада, бордовый лак на острых ногтях. Она стучит ими по пыльному столу в кухне, улыбается тонко, смотрит карими глазами, пронизывает. Себастьянна прихлёбывает чай.
- Не помню, чтобы подавала заявку в Мориарти и Ко.
- Мы в нашей компании сами подбираем себе персонал, - Джилл проводит языком по губам, щурится, взгляд её смеётся. – И вы нам подходите, мисс Моран. Вы подходите мне.
- Мы совместимы по знаку зодиака? – Себ проходит мимо гостьи, чтобы помыть кружку.
- По некоторым взглядам на присутствие отдельных индивидуумов на этой планете, по крайней мере, - Джилл хватает её за руку, не давая дойти до раковины, впивается ногтями в запястье, смотрит зло: - Я не люблю, когда на меня не обращают внимание во время разговора. Это крайне невежливо, Моран.
Себастьянна стряхивает её руку и пожимает плечами:
- Вы вломились в мою квартиру, а теперь ещё и в моё личное пространство. Это тоже крайне невежливо. А поскольку мы на моей территории, я считаю, что имею право вести себя, как заблагорассудится.
В итоге они дерутся, Себ обзаводится царапиной на щеке, парой шрамов на груди и глубокой раной на руке, а Джилл – пулей в ноге и несколькими синяками. Судить, кто выиграл, сложно, но, скорее всего, Джилл, потому что Себ всё-таки соглашается на работу. Какая может быть работа без конфликтов с начальством?
Джилл с удовольствием садиста вытягивает из Себастьянны воспоминания о прошлом. Точнее, пытается. Поначалу Себ не даётся, и проходит долгих пять лет, прежде чем она рассказывает одну из первых своих историй.
- Ты же понимаешь, что я могу всё это найти в сети.
- Ну тогда и ищи в сети.
- Но так неинтересно, как ты не видишь? Я хочу услышать сказку. От тебя.
- Может, мне ещё и книгу потом издать?
- Если ты в своих размышлениях ещё и до ребёнка дойдёшь, мы расстанемся.
- Паникёрша.
- Предусмотрительная.
Джилл смотрит неотрывно, пока Себастьянна, чей взгляд подёрнут дымкой и обращён сквозь босса, а не на неё, восстанавливает по кадру события прошлого. Она делает это неохотно, но внутри почему-то чувствуется облегчение. Словно она, наконец, высказалась. Хоть кому-то. Впрочем, если бы эти коробки на полках так и остались закрытыми и перемотанными клейкой лентой, она не стала бы возражать.
- В файлах не указано, что ты сделала, но ушла ты не по собственному желанию.
Себ уверена, что Джилл будет смеяться над её представлениями чести и морали, но всё равно, поджав губы, отвечает:
- Я убила напарника. Мы работали вдвоём в течение пяти лет, и в какой-то момент я узнала, что он помогает грабить банки низкосортным преступникам и сливает информацию. Конечно, он не участвовал сам. Только снабжал планами и возможностями обхода систем безопасности.
Джилл кивает оживлённо и ведёт пальцами по ничем не прикрытому бедру. Немного щекотно и чуть отвлекает.
- Знаешь, когда работаешь в подобном месте, создаётся ощущение, что все друг за другом следят и всё про всех знают. Может, служба не знала, а может, хотела, чтобы всё сложилось так, как сложилось в итоге. Чтобы не разводить воды, скажу, что прижала его. Поймала с поличным. Мы наставили друг на друга пушки. Честное слово, момент для драматического кино. Зрители, затаив дыхание, ждут развязки. Развязка простая, как цент: я обзавелась шрамом и потеряла работу, а он больше никогда не увидит солнце.
В глазах Джилл столько эмоций, что Себастьянна не удерживается и рассказывает снова. Не в тот же вечер, но в другие. В один из них они сидят за столом в кухне большой квартиры Джилл и пьют дорогое вино, безбожно заедая его китайскими пельмешками из картонных коробочек.
- Расскажи, как ты убила ребёнка.
- Ты и это знаешь?
- Просто предположение.
- Серьёзно? О таком, и к столу?
- Это испортит тебе аппетит, Себби?
Себ закатывает глаза и качает головой.
- Нас послали разобраться с одним торговцем оружием. Мой напарник, для краткости назовём его Эр, беспечно открыл дверь, когда в неё постучали. Я же схватила Беретту и наставила её на дверной проём. Там стоял загорелый мальчишка лет семи, в рваных сандалиях и с взрывным поясом вокруг тела. Он весь дрожал, как лист на ветру, что-то промямлил про маму, которую торговец взял в плен.
Она вздыхает и поджимает губы. Эта история горчит на языке, и продолжать не хочется, но Джилл сломает ей что-нибудь, если она остановится прямо на этом месте.
- В общем, то ли слушки о белых людях быстро расползлись, то ли кто-то сказал этому торговцу. Это не имеет значения. В уставе СИС всё довольно просто: если объект представляет угрозу, ты уничтожаешь его. Будь это милый-премилый котёнок, старушка с ходунками или ребёнок. И я выстрелила. Немного поколебавшись, что могло стоить нам с Эр жизней, но спустила курок. Его маленькие пальцы были на кнопке, но он не нажал её.
Джилл не рассказывает ничего в ответ, но это нормально. Зато Себастьянна знает о ней мелочи, которые нельзя отыскать в файлах. Например, что она не любит чай с молоком, рано вставать и перец в любом виде. Джилл любит дорогую одежду, чистые выстрелы в голову, чтобы обязательно аккуратная дыра во лбу, и выделываться. Она может провести часы в магазине и за своим лэптопом. Она – прекрасная актриса, и, когда она думает о прошлом, у неё появляется странный блеск в глазах. Она любит ссылаться на сказки и слушает музыку самых различных видов.
И одновременно с этим наконец появляется ощущение, что она не одна. Что Джилл рядом. Цокает каблуками у неё в голове, смеётся тихо, обнимает со спины, виснет на шее, ерошит волосы, читает сказки собственного сочинения о чёрных собаках, растерзавших заблудившуюся в лесу девочку. Себ не ищет в них двойное дно, хотя могла бы. Она лениво гладит шрамы, оставшиеся от их первой бурной драки, и, засыпая, видит, как выстреливает девочке в голову, чтобы она не мучилась от боли. Современное понятие милосердия. У девочки светло-синее платьице, заляпанное кровью, а в глазах – застывший вопрос “Почему именно я?”.
Себастьянна давно не задаёт себе этот вопрос. Уже, наверное, года два. С тех пор, как…
Джилл не возвращается с крыши. План был грандиозный: заставить Шерли Холмс пасть. Джилл называла её Девственницей. Себби, пренебрежительно – Кудряшкой.
Не бывает так, чтобы Джилл что-то не учла. Поэтому Себастьянна уверена, что это всё – часть плана. Так должно быть. Так задумано.
Но, если что…
Себ лежит на кровати, закинув руки за голову, и, глядя в потолок, пересказывает наизусть одну из мрачных сказок. О лисе, которая попала в капкан, и ей навстречу вышел волк. Лиса убеждала, пела сладкие песни о том, что, если он освободит её, она поможет ему поймать кролика, и они поделят его пополам. Волк подумал, облизнулся, слушая про кролика, и всё равно убил лису.
- Мораль? Мораль для детей, Себби. Но если тебе так нужно… Мораль в том, что этот мир – жестокое место. И надо быть достаточно умной, чтобы не попадаться в капканы. Или чтобы не идти в тёмный лес, где тебя подстерегает много опасностей. По крайней мере, неподготовленной. Или надо быть достаточно хорошей актрисой. Чтобы твоя ложь звучала убедительно.
- Я надеюсь, ты тоже не планируешь заводить детей. Мне было бы их заранее жалко.
- Кстати, про детей у меня тоже есть сказка. Хочешь, расскажу?
- Когда это я отказывалась от твоих сказок?
Но, если что, она привыкла к одиночеству ещё с детства.