Kingsman + In the flesh

[verloreneskind]

Боже, я хочу это

АнтиГазель:
Газель: Как он мне щас напомнил Саймона Монроо.
JB: Ох, это был бы чудесный crossover. Апостол Гарри, который боготворит первого восставшего Гэри.
Газель: Это был бы невероятно охренительный кроссовер. И что-то вроде "мы, немертвые на страже живых".
JB: Эггзи, который врёт, что его сбила машина, и одёргивает рукав жёлто-чёрной толстовки. Потому что ему не хочется говорить о том, что он чувствовал себя ненужным. Что мать утонула в поисках личного счастья, а отец умер.
Гарри, который усмехается криво и говорит, что это очень удобно. Ведь им не страшны пули и яд, экономия на еде. И не говорит, что съел мозги своей матери, и отец выгнал его из дома.
Развороченный хребет отлично прячется под дорогим костюмом. Как и гнилое, опустошённое нутро после смерти. После того, как побывал на другой стороне. Туда и обратно, почти как хоббит, только волосы уже не отрастут, с этим надо поосторожнее.
Гарри, который припадает к коже Эггзи губами, как к алтарю, когда тот начинает теплеть, а сердце снова бьётся. Он действительно особенный.
"Тебе надо его видеть. Он прекрасен" ©
Газель: "Ты невероятный, Эггси" ©
JB: У Эггзи удивительный талант оставаться живым, даже будучи мёртвым. Он улыбается синеватыми губами, и белёсые глаза, словно радужку засыпали снегом по самые края, блестят.

Гарри приходится отказаться от чёрных костюмов, потому что на их фоне слишком выделяется неестественная бледность кожи. Крема он отрицает и пытается приучить к тому же Эггзи, но тот словно игнорирует наличие собственной надгробной плиты где-то в Лондоне и мажется так, что позавидовали бы ночные бабочки.
Гарри хватает его за подбородок, и на пальцах остаётся эта отвратительная пудра. Маска для других, которым всё равно не так: либо слишком бледный, либо слишком человечный, настолько, что это выделяется.
- Они не примут тебя. Мир не принимал тебя и раньше, поэтому тебя "сбила машина", верно? - Гарри бьёт по больному и видит, как зрачки Эггзи сужаются.
- Но я приму тебя любым. Тебе не нужно проводить часы напролёт перед зеркалом поутру, чтобы понравиться тому, кто посмотрит глубже плоти.
Гэри пытается вырваться и, кажется, скоро сломает себе челюсть, даже не почувствовав боли.
- Плоть - ничто, тебе ли не знать? Ты уже освободился от неё однажды, так оставь её позади и сейчас. Ты - больше, чем мясо.
Речь Гарри похожа на религиозные песнопения, слова льются изо рта так знакомо, словно он произносил это тысячу раз.