Мои двери всегда для вас открыты. Выходите ©
Название: After The Fall
Автор: Йопти
Направленность:слэш джен
Фандом: Sherlock BBC
Жанр: angst, fluff, postReichenbach.
Рейтинг: G
Персонажи: Себастьян Моран, Ричард Брук, Джим Мориарти.
От автора: всё началось с вот этого.
537 слов- Да, Ричард, конечно, он выжил. Люди, блядь, всегда выживают после выстрела в голову, ты не знал?
В ту же секунду Себастьян понял, что ляпнул лишнего. Зря сорвался. Ричард вздрогнул, как от удара, и побледнел настолько, что любое приведение повторно умерло бы от зависти, увидев его.
- Блядь, - намного тише, с толикой раскаянья повторил Себастьян. Не нужно было иметь настолько же гениальный мозг, как у известного им обоим человека, чтобы понять: Джим не поделился с Ричардом своими планами. Точнее, не сообщил точного способа, которым собирался себя прикончить. Маленький лживый ублюдок. Сказал перед уходом на крышу “Всё будет хорошо”, они оба и поверили. Подумали, он поменял планы, просто играл в таинственность. Ричард-то точно поверил, наивный ягнёнок. Себастьян заподозрил неладное, но к грандиозному моменту было уже поздно его останавливать.
Ричард встал со стула в кухне, где они сидели и старались делать вид, что всё в порядке, пошатнулся, извинился и нетвёрдым шагом, беззвучно плача, отправился в комнату Джима.
Себастьян выдохнул. Ну надо ж было так. Неосторожно сорвался, не выдержал. Как теперь всё исправить? Наверное, надо дать ему время побыть одному. Как-то свыкнуться с этой мыслью.
Себастьян был единственным ребёнком в семье, поэтому, если и случилось бы какое-то горе, ему не пришлось бы быть сильным ради младшего. Приходить в себя быстрее обычного, отодвигать на задний план свои чувства. Он был эгоистом и не видел в этом ничего плохого. Джим всегда повторял, что каждому человеку свойственна эгоистичность. Это фундамент человеческой натуры, говорил Джим и улыбался, отправляя в рот очередную порцию пасты из ресторана, где они иногда бывали после удачного завершения дела.
Но сейчас Себастьян чувствовал себя так, словно у него действительно был младший брат. Он никогда не воспринимал Ричарда как копию Джима. О Ричарде хотелось заботиться. Джим в этом не нуждался.
Себастьян осторожно приоткрыл дверь в комнату Джима и несколько секунд просто смотрел на Ричарда, который уткнулся в подушку, поначалу, видимо, пытаясь снова почувствовать запах брата, а теперь просто сотрясаясь в молчаливых рыданиях, стискивая её пальцами.
Он вздрогнул, когда Себастьян коснулся его плеча, а затем доверчиво прильнул к нему, обнял, вцепился пальцами в рубашку на спине, орошая её слезами спереди.
- Я н-не… не понимаю, почему… - Ричард сквозь рыдания пытался объяснить причину своих терзаний, прекрасно известных Себастьяну, поскольку он задавал себе тот же вопрос. - Разве он н-не мог… придумать другой п-план? Где ему н-не п-пришлось бы…
Ричард не смог произнести слово “умереть”. Себастьян не винил его в этом. Он и сам, пожалуй, до конца не верил. Всего лишь несколько часов назад Джим… И теперь…
- Я знаю, Рич. Я знаю, что тебе тяжело, - Себастьян никогда раньше не утешал людей, так что эта попытка получилась какой-то нелепой, корявой. Но Ричард на мгновение притих и, кажется, стал прислушиваться. Поэтому он продолжил неуверенно: - Мне тоже тяжело. Но мы…
Тяжелее всего было говорить о своих чувствах. Себастьян не привык открываться. Он с трудом делал это даже наедине с Джимом, и сейчас… открываться перед Ричардом казалось чем-то неправильным. Необязательным, что ли.
- …должны двигаться дальше, понимаешь? Нам надо как-то это пережить.
Он сглотнул ком в горле.
- Нам придётся.
Ричард всхлипнул и несколько успокоился, повинуясь покачивающим движениям: Себастьян баюкал его, словно ребёнка, удерживаясь от того, чтобы произнести роковое “Всё будет хорошо”. Может, и будет, конечно. Но всё равно не так, как прежде.
--
Три года спустя...
805 слов- Дурак, ты что, не мог сказать, что я в отпуске?! - Джим треснул Себастьяну подзатыльник, встав на стул.
- Он бы поверил?..
- Он же ребёнок, Басти, конечно, он бы поверил, - Джим фыркнул и плавно перетёк, как ртуть, гибкая, опасная, ядовитая, на стол, закинув ногу на ногу и невозмутимо откусив кусок от спелого зелёного яблока. - Ты хоть представляешь, какую травму ему нанёс? В пятнадцать лет мы всей семьёй утешали его, что рыбка отправилась в лучший мир.
- Знаешь, что? – Себастьян внезапно разозлился. Он, чёрт побери, старался быть сильным все эти три года. Ради Ричарда. Ради себя самого. И для чего? Чтобы потом выяснить, что Джим просто обдурил их обоих. Обвёл вокруг пальца. Не сказал ни родному брату, ни человеку, которому /обычно/ доверял свою жизнь без раздумий, что просто спланировал всё это. – В следующий раз оставь завещание. То есть, прости, /инструкцию/, как обращаться с твоим братом, пока ты в грёбанном /отпуске/.
- Не будь бабой, Басти, - Джим скривился как от зубной боли. – Я же здесь. Что тебя не устраивает?
В Себастьяне с оглушительным треском что-то сломалось. Мощно так, масштабно. Он побледнел, как три года назад Ричард при известии о смерти Джима, сжал губы в тонкую полоску, а потом молча развернулся и ушёл.
Он знал, что не мог пойти в паб. Надираться, когда Ричард был на грани истерики, а сам Джим, словно ему в противовес, как и положено братьям-близнецам, был до истерики спокоен, было не лучшей идеей. Не осознавая мира вокруг себя, он просто брёл по тёмным улицам Лондона, натыкался на людей, забывал извиняться. Видел всё в каком-то искажённом варианте, под вывернутым углом.
“Что тебя не устраивает?”
Действительно. Разве он имел право жаловаться? Он, кто стал для Джима не только снайпером, но и телохранителем, сантехником, поваром, мальчиком на побегушках, любовником, ловцом для снов. Разве имел он право на то, чтобы знать правду? Вовсе нет. С чего бы вдруг? Мучайся, Себастьян, три года и успокаивай моего брата, ты же для меня никто, твои чувства не имеют значения, как-нибудь переживёшь.
Себастьян возненавидел себя за то, что тут же ринулся домой, едва получил SMS от обоих Мориарти сразу: “Вернись”.
Ричард бросился к нему, не успел он даже переступить порог.
- Джим в ванной. Я волнуюсь. Я волнуюсь, Себастьян. Что он может сделать с собой? Я не хочу…
В глазах Ричарда снова появились слёзы. “…не хочу потерять его”. Мысль эхом отразилась в голове. За эти три года они стали лучше понимать друг друга. Не требовались слова, чтобы понять, что имелось в виду.
- Я разберусь, - уверил Себастьян и вошёл в ванную. Дверь оказалась незапертой. Может, специально для него? Он подумал, ему показался щелчок замка.
- Джим.
- Себастьян, - с усталой иронией передразнил его тон Джим. Он сидел на полу, поджав под себя ноги, и смотрел в полосу застывшего бетона между кафелем. – Если тебе это важно, то мне жаль, что я так отреагировал.
- “Это всегда имеет смысл”*, - Себастьян криво усмехнулся.
- Боже, ты всё ещё помнишь? – Джим не играл сейчас, был совершенно искренен, когда выгнул брови и чуть улыбнулся уголком губ.
- Мне он понравился. Тебе вроде тоже.
- И мне… - эхом откликнулся Джим.
Себастьян опустился на пол позади него и обнял, прижимая спиной к своей груди.
- Мы просто скучали. Действительно скучали. Очень подло с твоей стороны было проворачивать с нами такой трюк. Рич плакал каждую ночь, говорил, что ему снится, как ты себя застрелил, хотя он ничего не видел.
- Это такой новомодный способ утешения, да? Расскажи, в чём виноват человек, который и так немало страдал?
- Чем ты вообще занимался всё это время?
- Клеил девочек на пляжах Кот-д’Ивуара**, а ты что думал?
- О девочках заговорил. Хороший признак.
- И коктейли пил. Завидуешь?
- С того момента, как ты сказал про пляж.
- Вот и хорошо.
Несколько минут прошло в молчании, но Себастьян не возражал. Это не напрягало. Всё было нормально. Он чувствовал Джима. Чувствовал, как бьётся его сердце.
Идиллию нарушил звук, который бывает, когда кто-то скребётся в дверь.
- А теперь ты встанешь, будешь сильным для него, как я все эти три года, и скажешь, что всё хорошо, - прошептал Себастьян Джиму на ухо и слегка прикусил. Джим хихикнул, скорее всего, от щекотки, с явной неохотой выбрался из его объятий и приосанился, прежде чем сжать ручку двери и нажать на неё.
Себастьян вышел минуту спустя и прислонился плечом к дверному косяку, скрещивая руки на груди, глядя за братьями и слушая воркование Джима:
- Кто у нас тут нюни распустил? Кто это? Ричи распустил. Глупый. Всё хорошо. Я здесь. Прекрати так трястись, я ставил здесь потрясающее отопление, тебе не должно быть холодно, понимаешь? Вот, я тебя обнимаю, тебе уже теплее? Не сжимай так, синяки оставишь, ты же знаешь, у нас чувствительная кожа.
Джим оглаживал лицо Ричарда руками, трепал по плечам и прижимал к себе. Успокаивал, как умел.
Себастьян хмыкнул. Кажется, всё, и правда, будет хо… неплохо. Как минимум неплохо.
*отсылка к фильму “V for Vendetta” (2005).
- Прощения просить бессмысленно?
- Это всегда имеет смысл.
**отсылка к книге “Торговец пушками” Хью Лори
Автор: Йопти
Направленность:
Фандом: Sherlock BBC
Жанр: angst, fluff, postReichenbach.
Рейтинг: G
Персонажи: Себастьян Моран, Ричард Брук, Джим Мориарти.
От автора: всё началось с вот этого.
537 слов- Да, Ричард, конечно, он выжил. Люди, блядь, всегда выживают после выстрела в голову, ты не знал?
В ту же секунду Себастьян понял, что ляпнул лишнего. Зря сорвался. Ричард вздрогнул, как от удара, и побледнел настолько, что любое приведение повторно умерло бы от зависти, увидев его.
- Блядь, - намного тише, с толикой раскаянья повторил Себастьян. Не нужно было иметь настолько же гениальный мозг, как у известного им обоим человека, чтобы понять: Джим не поделился с Ричардом своими планами. Точнее, не сообщил точного способа, которым собирался себя прикончить. Маленький лживый ублюдок. Сказал перед уходом на крышу “Всё будет хорошо”, они оба и поверили. Подумали, он поменял планы, просто играл в таинственность. Ричард-то точно поверил, наивный ягнёнок. Себастьян заподозрил неладное, но к грандиозному моменту было уже поздно его останавливать.
Ричард встал со стула в кухне, где они сидели и старались делать вид, что всё в порядке, пошатнулся, извинился и нетвёрдым шагом, беззвучно плача, отправился в комнату Джима.
Себастьян выдохнул. Ну надо ж было так. Неосторожно сорвался, не выдержал. Как теперь всё исправить? Наверное, надо дать ему время побыть одному. Как-то свыкнуться с этой мыслью.
Себастьян был единственным ребёнком в семье, поэтому, если и случилось бы какое-то горе, ему не пришлось бы быть сильным ради младшего. Приходить в себя быстрее обычного, отодвигать на задний план свои чувства. Он был эгоистом и не видел в этом ничего плохого. Джим всегда повторял, что каждому человеку свойственна эгоистичность. Это фундамент человеческой натуры, говорил Джим и улыбался, отправляя в рот очередную порцию пасты из ресторана, где они иногда бывали после удачного завершения дела.
Но сейчас Себастьян чувствовал себя так, словно у него действительно был младший брат. Он никогда не воспринимал Ричарда как копию Джима. О Ричарде хотелось заботиться. Джим в этом не нуждался.
Себастьян осторожно приоткрыл дверь в комнату Джима и несколько секунд просто смотрел на Ричарда, который уткнулся в подушку, поначалу, видимо, пытаясь снова почувствовать запах брата, а теперь просто сотрясаясь в молчаливых рыданиях, стискивая её пальцами.
Он вздрогнул, когда Себастьян коснулся его плеча, а затем доверчиво прильнул к нему, обнял, вцепился пальцами в рубашку на спине, орошая её слезами спереди.
- Я н-не… не понимаю, почему… - Ричард сквозь рыдания пытался объяснить причину своих терзаний, прекрасно известных Себастьяну, поскольку он задавал себе тот же вопрос. - Разве он н-не мог… придумать другой п-план? Где ему н-не п-пришлось бы…
Ричард не смог произнести слово “умереть”. Себастьян не винил его в этом. Он и сам, пожалуй, до конца не верил. Всего лишь несколько часов назад Джим… И теперь…
- Я знаю, Рич. Я знаю, что тебе тяжело, - Себастьян никогда раньше не утешал людей, так что эта попытка получилась какой-то нелепой, корявой. Но Ричард на мгновение притих и, кажется, стал прислушиваться. Поэтому он продолжил неуверенно: - Мне тоже тяжело. Но мы…
Тяжелее всего было говорить о своих чувствах. Себастьян не привык открываться. Он с трудом делал это даже наедине с Джимом, и сейчас… открываться перед Ричардом казалось чем-то неправильным. Необязательным, что ли.
- …должны двигаться дальше, понимаешь? Нам надо как-то это пережить.
Он сглотнул ком в горле.
- Нам придётся.
Ричард всхлипнул и несколько успокоился, повинуясь покачивающим движениям: Себастьян баюкал его, словно ребёнка, удерживаясь от того, чтобы произнести роковое “Всё будет хорошо”. Может, и будет, конечно. Но всё равно не так, как прежде.
--
Три года спустя...
805 слов- Дурак, ты что, не мог сказать, что я в отпуске?! - Джим треснул Себастьяну подзатыльник, встав на стул.
- Он бы поверил?..
- Он же ребёнок, Басти, конечно, он бы поверил, - Джим фыркнул и плавно перетёк, как ртуть, гибкая, опасная, ядовитая, на стол, закинув ногу на ногу и невозмутимо откусив кусок от спелого зелёного яблока. - Ты хоть представляешь, какую травму ему нанёс? В пятнадцать лет мы всей семьёй утешали его, что рыбка отправилась в лучший мир.
- Знаешь, что? – Себастьян внезапно разозлился. Он, чёрт побери, старался быть сильным все эти три года. Ради Ричарда. Ради себя самого. И для чего? Чтобы потом выяснить, что Джим просто обдурил их обоих. Обвёл вокруг пальца. Не сказал ни родному брату, ни человеку, которому /обычно/ доверял свою жизнь без раздумий, что просто спланировал всё это. – В следующий раз оставь завещание. То есть, прости, /инструкцию/, как обращаться с твоим братом, пока ты в грёбанном /отпуске/.
- Не будь бабой, Басти, - Джим скривился как от зубной боли. – Я же здесь. Что тебя не устраивает?
В Себастьяне с оглушительным треском что-то сломалось. Мощно так, масштабно. Он побледнел, как три года назад Ричард при известии о смерти Джима, сжал губы в тонкую полоску, а потом молча развернулся и ушёл.
Он знал, что не мог пойти в паб. Надираться, когда Ричард был на грани истерики, а сам Джим, словно ему в противовес, как и положено братьям-близнецам, был до истерики спокоен, было не лучшей идеей. Не осознавая мира вокруг себя, он просто брёл по тёмным улицам Лондона, натыкался на людей, забывал извиняться. Видел всё в каком-то искажённом варианте, под вывернутым углом.
“Что тебя не устраивает?”
Действительно. Разве он имел право жаловаться? Он, кто стал для Джима не только снайпером, но и телохранителем, сантехником, поваром, мальчиком на побегушках, любовником, ловцом для снов. Разве имел он право на то, чтобы знать правду? Вовсе нет. С чего бы вдруг? Мучайся, Себастьян, три года и успокаивай моего брата, ты же для меня никто, твои чувства не имеют значения, как-нибудь переживёшь.
Себастьян возненавидел себя за то, что тут же ринулся домой, едва получил SMS от обоих Мориарти сразу: “Вернись”.
Ричард бросился к нему, не успел он даже переступить порог.
- Джим в ванной. Я волнуюсь. Я волнуюсь, Себастьян. Что он может сделать с собой? Я не хочу…
В глазах Ричарда снова появились слёзы. “…не хочу потерять его”. Мысль эхом отразилась в голове. За эти три года они стали лучше понимать друг друга. Не требовались слова, чтобы понять, что имелось в виду.
- Я разберусь, - уверил Себастьян и вошёл в ванную. Дверь оказалась незапертой. Может, специально для него? Он подумал, ему показался щелчок замка.
- Джим.
- Себастьян, - с усталой иронией передразнил его тон Джим. Он сидел на полу, поджав под себя ноги, и смотрел в полосу застывшего бетона между кафелем. – Если тебе это важно, то мне жаль, что я так отреагировал.
- “Это всегда имеет смысл”*, - Себастьян криво усмехнулся.
- Боже, ты всё ещё помнишь? – Джим не играл сейчас, был совершенно искренен, когда выгнул брови и чуть улыбнулся уголком губ.
- Мне он понравился. Тебе вроде тоже.
- И мне… - эхом откликнулся Джим.
Себастьян опустился на пол позади него и обнял, прижимая спиной к своей груди.
- Мы просто скучали. Действительно скучали. Очень подло с твоей стороны было проворачивать с нами такой трюк. Рич плакал каждую ночь, говорил, что ему снится, как ты себя застрелил, хотя он ничего не видел.
- Это такой новомодный способ утешения, да? Расскажи, в чём виноват человек, который и так немало страдал?
- Чем ты вообще занимался всё это время?
- Клеил девочек на пляжах Кот-д’Ивуара**, а ты что думал?
- О девочках заговорил. Хороший признак.
- И коктейли пил. Завидуешь?
- С того момента, как ты сказал про пляж.
- Вот и хорошо.
Несколько минут прошло в молчании, но Себастьян не возражал. Это не напрягало. Всё было нормально. Он чувствовал Джима. Чувствовал, как бьётся его сердце.
Идиллию нарушил звук, который бывает, когда кто-то скребётся в дверь.
- А теперь ты встанешь, будешь сильным для него, как я все эти три года, и скажешь, что всё хорошо, - прошептал Себастьян Джиму на ухо и слегка прикусил. Джим хихикнул, скорее всего, от щекотки, с явной неохотой выбрался из его объятий и приосанился, прежде чем сжать ручку двери и нажать на неё.
Себастьян вышел минуту спустя и прислонился плечом к дверному косяку, скрещивая руки на груди, глядя за братьями и слушая воркование Джима:
- Кто у нас тут нюни распустил? Кто это? Ричи распустил. Глупый. Всё хорошо. Я здесь. Прекрати так трястись, я ставил здесь потрясающее отопление, тебе не должно быть холодно, понимаешь? Вот, я тебя обнимаю, тебе уже теплее? Не сжимай так, синяки оставишь, ты же знаешь, у нас чувствительная кожа.
Джим оглаживал лицо Ричарда руками, трепал по плечам и прижимал к себе. Успокаивал, как умел.
Себастьян хмыкнул. Кажется, всё, и правда, будет хо… неплохо. Как минимум неплохо.
*отсылка к фильму “V for Vendetta” (2005).
- Прощения просить бессмысленно?
- Это всегда имеет смысл.
**отсылка к книге “Торговец пушками” Хью Лори
-
-
07.02.2013 в 00:44самое страшное, что я почти уверена: именно так канонный Джим бы и сказал. ну, три года, и что. подумаешь. теперь-то я вернулся.
да уж, писать такой вот ангстофлафф ты умеешь.
больше всего жаль Себастьяна. бедняга...
-
-
09.02.2013 в 09:10В Себастьяне с оглушительным треском что-то сломалось. Мощно так, масштабно. Он побледнел, как три года назад Ричард при известии о смерти Джима, сжал губы в тонкую полоску, а потом молча развернулся и ушёл.
Он вернулся, мог так и остаться мертвецом, но вернулся, а они веду себя так, словно не рады и не ждали. Ты ещё пытаешься вести себя, да и частично ощущаешь, что этот мир крутится вокруг тебя, а ты ему чуть ли не одолжение делаешь. Словно не желая признавать, что ты не пришёл, ты вернулся. Что ещё вам нужно?
- Себастьян, - с усталой иронией передразнил его тон Джим. Он сидел на полу, поджав под себя ноги, и смотрел в полосу застывшего бетона между кафелем. – Если тебе это важно, то мне жаль, что я так отреагировал.
- “Это всегда имеет смысл”*, - Себастьян криво усмехнулся.
Я Джима здесь понимаю, иногда действительно учишься извиняться. Хотя бы озвучивать.
-
-
09.02.2013 в 11:36самое страшное, что я почти уверена: именно так канонный Джим бы и сказал. ну, три года, и что. подумаешь. теперь-то я вернулся.
Ну да, типа, "живи настоящим, в котором всё хорошо. Есть факт: я вернулся. Так радуйся этому факту, не понимаю твоей реакции".
больше всего жаль Себастьяна.
Да уж. Чуваку и одного утешь, и другого с его закидонами прими.
[Jiminy],
Я Джима здесь понимаю, иногда действительно учишься извиняться. Хотя бы озвучивать.
Дооо, у Джима с этим особенно "хорошо". То есть, вроде как понимаешь, что надо бы извиниться, но то ли гордость не позволяет, то ли мысль вроде "ну, он же и сам поймёт, что мне жаль, исходя из позы и места пребывания, да?", то ли ещё что.