Мои двери всегда для вас открыты. Выходите ©
Название: You don't need to ask me to go with you, I'll go anyway
Автор: Verlorenes Kind
Направленность:слэш джен
Фандом: Kingsman: The Secret Service (2015)
Персонажи: Гарри, Эггзи, Мерлин
Рейтинг: G (?..)
Жанр: angst, deathfic, AU
Размер: ~1000 слов
Предупреждения: возможен OOC. Смерть персонажа! Упоминание одного слова, связанного с интимными ласками.
Благодарности: Тем же, кому и посвящение, и вот этому прекрасному посту.
Посвящение: чудесной конференции :3
Вы рискуетеУ Эггзи всегда было плохо с приказами. Если приказы казались ему нелогичными, неправильными или просто шли в разрез с тем, что говорило ему нутро, он их игнорировал. Легко и без особых угрызений совести.
Так происходит и сейчас. Сидеть и бездействовать, когда Гарри отправляется в церковь, у него совершенно нет сил. Сил, чтобы сдержать свою ищущую приключений пятую точку и наблюдать. Наблюдать можно в кино, а в жизни надо действовать. Оказавшись кандидатом на место Ланселота, он понял это. Словно озарение с небес. С высокого потолка в особняке, украшенного лепниной и картинами в церковном стиле. Пухлые херувимчики и стройные женщины в простых монашеских одеяниях с красивой окантовкой по краю. У каждого богача, наверное, есть такой. Загородный, летний, "неприметный".
Эггзи мысленно просит у Гарри прощения за то, что забирается в его ящики и ищет скрытые панели, чтобы найти оружие. Наверняка что-то активизируется только при помощи проверки ДНК или сканирования радужки глаза, но кто сюда проберётся? Гостей тот явно не ждёт, значит, что-то мог положить и поближе. Например, в ящик стола. Сидишь такой, вежливый и неприступный, улыбаешься: "Я сейчас достану пару бумаг на подпись, хорошо?" - а потом вытаскиваешь пистолет и выстреливаешь.
И Эггзи действительно находит один. На пробу стреляет в стену, туда, где не висят газетные вывески в рамках. Вздрагивает от получившегося звука и отметины, втягивает голову в плечи, словно боится, что сюда сбежится весь район, его начнут отчитывать, а потом снова засунут в комнату для допросов.
Но ничего не происходит, и он осторожно подходит. В стене только очень маленькое отверстие от иглы. В пистолете не пули, а дротики. Очевидно, с транквилизаторами. В самый раз!
Издав довольный клич, он почти скатывается с лестницы и запрыгивает в тот самый чёрный кэб.
Когда Эггзи приезжает к церкви, уже бесконечно поздно. Ещё из-за дверей доносятся какие-то слишком громкие и неправильные звуки для простой службы, и, едва войдя, он уворачивается от отломанного и заботливо кинутого в его сторону креста с распятым Господом. Наверное, было бы иронично поблагодарить сейчас именно его за хорошую реакцию. Отчим тоже иногда швырялся вещами, тут либо сдохнешь, либо поневоле научишься сразу беречь голову.
В коллективном безумии участие принимают все, но выделяется именно Гарри. Отпустив себя, он, тем не менее, работает чётко и профессионально, при этом проявляя недюжинную фантазию.
Эггзи кажется, что он не успевает моргнуть и глазом, как в церкви наступает оглушающая, давящая на уши тишина. Все убиты, развалились в неестественных позах по спинам лавок. Он только и успевал, что уворачиваться или вырубать, но не убивать. Изредка использовал транквилизаторы.
И теперь они с Гарри наедине, посреди церкви, полной трупов, и тот движется на него решительно. Патроны в его пистолете кончились, причёска слегка растрепалась, но в целом он всё равно выглядит идеально.
Гарри прижимает его к дверям церкви и стискивает пальцами горло. Дуло пистолета Эггзи упирается Гарри в живот.
Эггзи хочет сказать: "Гарри, пожалуйста, перестань".
Эггзи хочет сказать: "Гарри, я не хочу тебя вырубать".
Эггзи хочет сказать: "Гарри, ты же сам говорил, что в Кингсман отнимают одни жизни, чтобы спасать другие. Ради кого ты убил их всех?"
Но пальцы на горле сжимаются так сильно, что даже не вздохнуть.
И Эггзи спускает курок.
Гарри вздрагивает, отпускает его и валится на пол как-то нелепо. Совсем не идеально и не красиво.
Посмотрев на его лицо, в чертах которого уже не читается агрессия, Эггзи выпускает пистолет из подрагивающих пальцев и бережно снимает очки. Надевает их на себя и встречает Валентайна с помощницей.
- Знаете, я бы не стал просить у вас футджоб*, - шутит Эггзи и криво улыбается.
*
Гарри снится, что он прижимает Эггзи к стене и душит его. Сильно и зло, с уверенностью. Он так хочет этого, как никогда в жизни не хотел что-либо другое. У него даже нет конкретной причины для этого, но задумывается об этом только Гарри из реальности. Он словно раздваивается, но находится во сне лишь частично и не может остановить двойника, не может им управлять. Эггзи приподнимается на цыпочки в своих глупых кроссовках, царапает его пальцы, цепляется, пытается отодрать их от горла. Но у него ничего не выходит, и вскоре он обмякает.
То, как жизнь в глазах Эггзи постепенно затухает и больше не вспыхивает ярким огнём, пугает и наконец-то отрезвляет Гарри. Он отступает и смотрит, как тело валится на пол.
Гарри просыпается с задушенным криком, вскакивает на кровати и оглядывается. Он в своей комнате, в своём доме. Голова немного болит, но это, наверное, связано с погодой. Он достаточно стар, чтобы реагировать на подобные вещи.
Он переодевается в костюм, надевает очки и идёт готовить себе завтрак. Парочка тостов и Эрл Грей - то, что нужно. И головная боль постепенно отступит. В любом случае, она не помешает ему работать.
Как раз когда он ставит в раковину посуду, в гарнитуре раздаётся голос Мерлина:
- С добрым утром, Галахад. Что ты помнишь?
- И тебя, Мерлин. Помню о чём?
С той стороны связи некоторое время молчат, и Гарри хмурится. Что-то не так. Обычно Мерлин сразу выкладывает суть дела, не тратит драгоценное время. Почему же сейчас он медлит?
- Мне очень жаль, Галахад. Мы отправили тебя на задание в церковь, и Валентайн с помощью своих карт устроил там массовую резню. Эггзи не стал дожидаться тебя дома и отправился следом. И о...
- Молчи, - обрывает его Гарри. Осознание, что сон не самом деле сном не был, омывает всё его тело. Его словно окатило холодной водой, и от самого загривка до копчика проносятся мурашки.
Он не садится, он почти обрушивается на стул, удачно оказавшийся рядом, и снимает очки, зажимая их в ладони. Кажется, слышит хруст. И очень отдалённо чувствует боль.
- Его застрелил Валентайн, - всё равно вклинивается Мерлин. - Он нашёл у тебя дома пистолет с транквилизаторами и вырубил тебя. А сам вышел из церкви.
Гарри выпускает из пальцев очки и закрывает руками лицо, разбито, хрипло шепча:
- Глупый мальчишка...
В ухе раздаётся голос Эггзи, явно запись:
- Мерлин, сходи, пожалуйста, к маме. А то, боюсь, ничего хорошего не выйдет, если Гарри сообщит ей ещё и о смерти сына. Скажи Гарри, что мы с папой передаём ему привет и совсем не виним его.
Гарри чувствует, как горячие слёзы катятся по щекам, и смеётся нервно:
- Знаешь, может, это и к лучшему. Мальчишку всё равно не удалось бы научить манерам...
Короткие гудки после того, как Мерлин "бросил трубку", похожи на пощёчины.
*футджоб - ласка мужского полового органа одной ногой или двумя.
Автор: Verlorenes Kind
Направленность:
Фандом: Kingsman: The Secret Service (2015)
Персонажи: Гарри, Эггзи, Мерлин
Рейтинг: G (?..)
Жанр: angst, deathfic, AU
Размер: ~1000 слов
Предупреждения: возможен OOC. Смерть персонажа! Упоминание одного слова, связанного с интимными ласками.
Благодарности: Тем же, кому и посвящение, и вот этому прекрасному посту.
Посвящение: чудесной конференции :3
Вы рискуетеУ Эггзи всегда было плохо с приказами. Если приказы казались ему нелогичными, неправильными или просто шли в разрез с тем, что говорило ему нутро, он их игнорировал. Легко и без особых угрызений совести.
Так происходит и сейчас. Сидеть и бездействовать, когда Гарри отправляется в церковь, у него совершенно нет сил. Сил, чтобы сдержать свою ищущую приключений пятую точку и наблюдать. Наблюдать можно в кино, а в жизни надо действовать. Оказавшись кандидатом на место Ланселота, он понял это. Словно озарение с небес. С высокого потолка в особняке, украшенного лепниной и картинами в церковном стиле. Пухлые херувимчики и стройные женщины в простых монашеских одеяниях с красивой окантовкой по краю. У каждого богача, наверное, есть такой. Загородный, летний, "неприметный".
Эггзи мысленно просит у Гарри прощения за то, что забирается в его ящики и ищет скрытые панели, чтобы найти оружие. Наверняка что-то активизируется только при помощи проверки ДНК или сканирования радужки глаза, но кто сюда проберётся? Гостей тот явно не ждёт, значит, что-то мог положить и поближе. Например, в ящик стола. Сидишь такой, вежливый и неприступный, улыбаешься: "Я сейчас достану пару бумаг на подпись, хорошо?" - а потом вытаскиваешь пистолет и выстреливаешь.
И Эггзи действительно находит один. На пробу стреляет в стену, туда, где не висят газетные вывески в рамках. Вздрагивает от получившегося звука и отметины, втягивает голову в плечи, словно боится, что сюда сбежится весь район, его начнут отчитывать, а потом снова засунут в комнату для допросов.
Но ничего не происходит, и он осторожно подходит. В стене только очень маленькое отверстие от иглы. В пистолете не пули, а дротики. Очевидно, с транквилизаторами. В самый раз!
Издав довольный клич, он почти скатывается с лестницы и запрыгивает в тот самый чёрный кэб.
Когда Эггзи приезжает к церкви, уже бесконечно поздно. Ещё из-за дверей доносятся какие-то слишком громкие и неправильные звуки для простой службы, и, едва войдя, он уворачивается от отломанного и заботливо кинутого в его сторону креста с распятым Господом. Наверное, было бы иронично поблагодарить сейчас именно его за хорошую реакцию. Отчим тоже иногда швырялся вещами, тут либо сдохнешь, либо поневоле научишься сразу беречь голову.
В коллективном безумии участие принимают все, но выделяется именно Гарри. Отпустив себя, он, тем не менее, работает чётко и профессионально, при этом проявляя недюжинную фантазию.
Эггзи кажется, что он не успевает моргнуть и глазом, как в церкви наступает оглушающая, давящая на уши тишина. Все убиты, развалились в неестественных позах по спинам лавок. Он только и успевал, что уворачиваться или вырубать, но не убивать. Изредка использовал транквилизаторы.
И теперь они с Гарри наедине, посреди церкви, полной трупов, и тот движется на него решительно. Патроны в его пистолете кончились, причёска слегка растрепалась, но в целом он всё равно выглядит идеально.
Гарри прижимает его к дверям церкви и стискивает пальцами горло. Дуло пистолета Эггзи упирается Гарри в живот.
Эггзи хочет сказать: "Гарри, пожалуйста, перестань".
Эггзи хочет сказать: "Гарри, я не хочу тебя вырубать".
Эггзи хочет сказать: "Гарри, ты же сам говорил, что в Кингсман отнимают одни жизни, чтобы спасать другие. Ради кого ты убил их всех?"
Но пальцы на горле сжимаются так сильно, что даже не вздохнуть.
И Эггзи спускает курок.
Гарри вздрагивает, отпускает его и валится на пол как-то нелепо. Совсем не идеально и не красиво.
Посмотрев на его лицо, в чертах которого уже не читается агрессия, Эггзи выпускает пистолет из подрагивающих пальцев и бережно снимает очки. Надевает их на себя и встречает Валентайна с помощницей.
- Знаете, я бы не стал просить у вас футджоб*, - шутит Эггзи и криво улыбается.
*
Гарри снится, что он прижимает Эггзи к стене и душит его. Сильно и зло, с уверенностью. Он так хочет этого, как никогда в жизни не хотел что-либо другое. У него даже нет конкретной причины для этого, но задумывается об этом только Гарри из реальности. Он словно раздваивается, но находится во сне лишь частично и не может остановить двойника, не может им управлять. Эггзи приподнимается на цыпочки в своих глупых кроссовках, царапает его пальцы, цепляется, пытается отодрать их от горла. Но у него ничего не выходит, и вскоре он обмякает.
То, как жизнь в глазах Эггзи постепенно затухает и больше не вспыхивает ярким огнём, пугает и наконец-то отрезвляет Гарри. Он отступает и смотрит, как тело валится на пол.
Гарри просыпается с задушенным криком, вскакивает на кровати и оглядывается. Он в своей комнате, в своём доме. Голова немного болит, но это, наверное, связано с погодой. Он достаточно стар, чтобы реагировать на подобные вещи.
Он переодевается в костюм, надевает очки и идёт готовить себе завтрак. Парочка тостов и Эрл Грей - то, что нужно. И головная боль постепенно отступит. В любом случае, она не помешает ему работать.
Как раз когда он ставит в раковину посуду, в гарнитуре раздаётся голос Мерлина:
- С добрым утром, Галахад. Что ты помнишь?
- И тебя, Мерлин. Помню о чём?
С той стороны связи некоторое время молчат, и Гарри хмурится. Что-то не так. Обычно Мерлин сразу выкладывает суть дела, не тратит драгоценное время. Почему же сейчас он медлит?
- Мне очень жаль, Галахад. Мы отправили тебя на задание в церковь, и Валентайн с помощью своих карт устроил там массовую резню. Эггзи не стал дожидаться тебя дома и отправился следом. И о...
- Молчи, - обрывает его Гарри. Осознание, что сон не самом деле сном не был, омывает всё его тело. Его словно окатило холодной водой, и от самого загривка до копчика проносятся мурашки.
Он не садится, он почти обрушивается на стул, удачно оказавшийся рядом, и снимает очки, зажимая их в ладони. Кажется, слышит хруст. И очень отдалённо чувствует боль.
- Его застрелил Валентайн, - всё равно вклинивается Мерлин. - Он нашёл у тебя дома пистолет с транквилизаторами и вырубил тебя. А сам вышел из церкви.
Гарри выпускает из пальцев очки и закрывает руками лицо, разбито, хрипло шепча:
- Глупый мальчишка...
В ухе раздаётся голос Эггзи, явно запись:
- Мерлин, сходи, пожалуйста, к маме. А то, боюсь, ничего хорошего не выйдет, если Гарри сообщит ей ещё и о смерти сына. Скажи Гарри, что мы с папой передаём ему привет и совсем не виним его.
Гарри чувствует, как горячие слёзы катятся по щекам, и смеётся нервно:
- Знаешь, может, это и к лучшему. Мальчишку всё равно не удалось бы научить манерам...
Короткие гудки после того, как Мерлин "бросил трубку", похожи на пощёчины.
*футджоб - ласка мужского полового органа одной ногой или двумя.