Мои двери всегда для вас открыты. Выходите ©
Название: Beyond all boundaries
Автор: twitchy fingers
Направленность: слэш
Фандом: Detroit: Become Human
Персонажи: conamski
Рейтинг: G
Жанр: AU, character study
Размер: ~2400 слов
Предупреждения: возможен OOC (!), возможно богохульство
От автора: С Днём Рожденья, инспектор! <3
Элайдже всегда нравилось выходить за рамкиЭлайдже всегда нравилось выходить за рамки.
Это его маленькое хобби, переросшее в смысл жизни, двадцать первый век встретил враждебно: из каждого телевизора, телефона и планшета с самого детства убеждённо заявляли, что человечество вошло в ту эру прогресса, когда ничего нового создать уже нельзя. Наряду с уважением к личности бегущей строкой шла фраза "Ты ничем не отличаешься от других". Серая масса. Да на что ты вообще способен? Не смеши, мальчик.
Но Эл прочитал, что именно те сумасшедшие, которые плевали на уже открытые законы, в итоге совершали прорывы. И что ещё пару веков назад человечество думало точно так же: дальше двигаться уже некуда. Вывод напрашивался сам собой: будущее - за чудаками. И у него просто не было иного выбора, кроме как выделиться из толпы.
Выход за рамки начался с юного набора химика и заводных игрушек. Безопасные смеси, меняющие цвет жидкости и простые в своём использовании роботы довольно быстро наскучили Элайдже. Что, впрочем, не значило, что он оставил их в покое. Пока он не прочитал всё о реакциях и не разобрал несколько игрушек до самого нутра, заставляя их издавать жалобное жужжание, он не успокоился. Таким уж он уродился человеком: ему жизненно необходимо было понять принцип, запомнить каждую деталь.
Несколько лет он играл в химию, словно в шахматы: каждый элемент ограничен в своих взаимодействиях с другими так же, как фигуры ходят только на определённое количество клеток. Но исследовательский интерес куда сильнее инстинкта самосохранения: несколько раз что-то взрывалось, а он только смеялся. Сквозь тернии к звёздам! Ошибка - это тоже шаг вперёд.
Логика, которая довела его до нового этапа в жизни: в колбе плескалась голубая жидкость, а в его глазах - восторг.
Элайджа почти не смотрел на то, как люди реагировали на новую звезду, на все его изобретения: он был слишком вдохновлён, чтобы останавливаться и обращать внимание на окружающий мир. Он был погружён в свой собственный, таивший ещё так много секретов и возможностей. Ему стукнуло всего двадцать, когда Хлоя, прошедшая тест Тьюринга, заставила всю планету синхронно затаить дыхание от восторга, он просто не позволил бы себе бросить всё на этом этапе. Этого мало, слишком мало, он способен на большее!
Спустя ещё одиннадцать лет Элайджа получил сразу два звания: "Человек года" и "Человек века". Что ж, на этом можно было и успокоиться немного. Он всё ещё курировал компанию, но сам больше времени проводил на своей вилле, чем в стенах "Киберлайфа". Пресса умудрилась почти отстать от него (вероятно, потому что вилла находилась на окраине, и туда чертовски лень добираться ради пары фотографий и таинственных ответов о дальнейших планах мистера Камски), и тишину уединённого пространства почти ничто не нарушало. Тихие шаги босоногих андроидов заглушала вода в бассейне, куда он погружался, позволяя себе отдохнуть. Поработал на свою репутацию, в бессонные ночи перебирая варианты новых моделей - теперь пусть репутация поработает на него.
Но будь проклято всё, что подарило ему славу, ведь именно оно в итоге потребовало продолжить выходить за рамки.
Элайджа никогда не скрывал, что обладал нарциссическими наклонностями. Возможно, его испортили известность и признание, а быть может, с ним с самого начала были чрезмерная влюблённость и завышенная самооценка. Он как-то не отслеживал это, полностью окунувшийся в процесс создания величайшего изобретения человечества. В любом случае сейчас он считал, что вполне заслуженно проявлял к себе любовь и внимание.
Именно его нарциссизм вкупе с возникшей в голове мыслью заявил: если ты и хочешь продолжить свои эксперименты, то не на том, что уже можно купить. Ты должен создать что-то особенное, уникальное. Только для себя.
Работа над исключительным образцом вернула его в то время, когда бессонные ночи смешивались с чересчур яркими днями, солнечный свет буквально бил по глазам. Это был творческий процесс на чистой силе вдохновения, ему даже не требовалась еда. Только кофе, и чтобы Хлоя приносила нужные вещи. Какая-нибудь из них.
Элайджа знал, что это всего лишь скин, но сейчас ему хотелось быть обманутым. Он смотрел на это идеальное лицо и не мог налюбоваться. На секунду могло даже показаться, что веки и ресницы его создания подрагивают. Он протянул руку, проводя костяшками по щеке, ещё не готовый активировать его.
Коннор. Элайджа решил назвать его Коннором. Все эти цифры и буквы не имели значения: у того, кого он лично толкнёт за грань (по крайней мере, приложит для того все усилия), должно быть имя.
Он чувствовал давно забытый трепет в груди, и сердце стучало так громко, как будто весь мир внезапно погрузился в тишину. Никаких босоногих андроидов. Никакого плеска воды в бассейне. Никакого завывания ветра за окном. Только стук сердца, отсчитывавший секунды.
В горле внезапно пересохло, и Элайджа провёл языком по губам, сглатывая. Собственное волнение казалось неуместным, но он всё равно ловил каждую секунду. Нутро знало лучше: Коннор был чем-то непревзойдённым, если умудрялся вызвать в нём такие чувства только лишь в спящем состоянии.
Он потянулся вперёд и огладил специальную точку на шее Коннора, под линией волос, а потом шепнул в ухо:
- Активация.
Элайджа не сомневался, что будет постоянно заставлять Коннора тянуться вверх. Проверить его силу и ловкость могли и в Киберлайф, он собирался изучить другие стороны. Они с Граффом обсуждали это, но специалист только развёл руками: вы хотите невозможного.
- Именно так, - ответил Элайджа и усмехнулся.
Но оказалось, что Коннор и сам решил поиграть с ним в игру. Вряд ли он делал это намеренно, и от этого всё становилось только интереснее.
Привыкший к восхищённым охам-вздохам и Хлоям, которые относились к нему как к господину, ласково оглаживая, делая массаж и принося всё, что он захочет - от стакана виски и до гаечных ключей - Элайджа практически врезался в отношение Коннора как в невидимую стену.
- Создатель? - задумчиво повторил Коннор, и его диод окрасился в жёлтый. Мягкая смена цветов напоминала Элайдже о наборе юного химика около тридцати лет назад. Вот за этим ему нравилось наблюдать куда больше. - Это не то же самое, что и Бог.
- Я создал тебя и подарил тебе жизнь так же, как и Бог - людям.
- Почему вы так настаиваете на этом сравнении, если сами не верите в Бога? - Коннор чуть склонил голову набок, как любопытный ребёнок. Лицо его, тем не менее, осталось бесстрастным, хотя он продолжал обрабатывать получаемую информацию.
- С чего ты это взял? - Элайдже нравилось задавать такие вопросы, потому что Коннор имел возможность объяснить логическую цепочку, следовавшую из его наблюдений.
Его неповторимый образец был честен до боли. Упомянул и нарциссические наклонности, которые бы конфликтовали с идеей поклонения кому-то, и отсутствие икон, книг соответствующего содержания, и ни разу не проскользнувшие слова или молитвы, способные намекнуть на религиозность.
- Я считаю, что людям нужен бог, которого они смогут увидеть, ощутить и понять, а не абстрактная фигура, оставшаяся только в книгах, - Элайджа принял это обоснование и пояснил свою точку зрения.
"Киберлайф" даже под его руководством всё ещё довольно узко мыслил. У машины не может быть своего мнения. Машина не может чувствовать. Машина не может разрушить программу, которую в неё установили.
Он единственный был достаточно смел, чтобы рискнуть выйти и за эти рамки. Вряд ли всё это могло закончиться его смертью. Он ведь собирался подарить свободу. Да, это звучало как слова сумасшедшего из второсортного фильма ужасов, но пытки на этом пути к свободе не подразумевались совершенно. У его особенного образца просто не будет причин злиться на него, желать ему смерти.
- Но ведь вы тоже когда-нибудь останетесь только в книгах, - Коннор медленно моргнул, словно не понимал, почему они вообще продолжали этот разговор.
Элайджа рассмеялся:
- Ещё ничего не закончено. Впереди годы исследований, и я могу придумать способ переместить человеческое сознание в тело андроида. Хотел бы, чтобы между нами не было отличий?
- Между нами всегда будут отличия, Элайджа, - Коннор пожал плечами, и от звучания своего имени в его устах по телу Камски прошла дрожь.
Коннор ответственно выполнял свои обязанности. Элайджа посчитал, что ему не помешает личный помощник. Хлои служили в основном для того, чтобы расслабиться и лениво наслаждаться своим существованием, а Коннор, собранный, державший руки за спиной, словно вышколенный дворецкий, бесшумно появлялся в дверях и возвращал его в реальный мир. У вас видеозвонок с аукционерами компании, Элайджа. Вы обещали дать интервью "Century" и сказали, что я должен вести себя прилично в присутствии журналистки. Не то чтобы я планировал разврат и содомию, но раз уж вы сделали на этом акцент...
Элайдже нравилось слышать своё имя. Нравилось, что Коннор постепенно учился сарказму. В сочетании с его нейтральным выражением лица это выглядело просто великолепно.
Он продолжал испытывать его. Коннор действительно был особенным, не преклоняясь перед ним, но проявляя уважение. Он вёл себя так, словно они подписали трудовой договор, и всё это было лишь работой, а сам он мог уйти в любой момент. Элайджа с любопытством следил за его чёткими, выверенными движениями и гадал, можно ли было считать это признаком девиантности. Станет ли он отрицать, если спросить его напрямую? Сменит ли его диод цвет?
После интервью Элайджа остался в футболке с причудливым принтом и довольно потянулся. Хлоя проводила журналистку до дверей, предварительно вызвав ей такси, и они с Коннором остались в комнате наедине.
- Понравилась тебе? - провокационно поинтересовался Элайджа, развязывая волосы и позволяя им свободно рассыпаться, прикрывать шею.
- Она уверенно держалась, хотя её пульс периодически подскакивал, - спокойно отозвался Коннор. На мгновение его диод мигнул жёлтым, будто он не знал, что ответить на этот вопрос. Возможно, он догадывался, что речь шла вовсе не об этом. Элайджа был практически уверен в этом.
- Нет. Как женщина. Она понравилась тебе как женщина? Как сексуальный объект?
Он не хотел церемониться. Невозможно достичь нужных результатов, если не действовать решительно. Если выбирать мягкие формулировки и метафоры, идти в обход.
- Это не...
Элайджа сократил расстояние между ними и положил руку на шею Коннора. Слегка погладил пальцами. Расстояние между их лицами было настолько ничтожным, что, если бы Коннору нужно было дышать, его дыхание обожгло бы губы Элайджи.
- А что ты думаешь обо мне? Я привлекателен?
- По современным стандартам...
- Нет, - мгновенно отрезал Элайджа, прерывая Коннора, и надавил: - Для тебя. Для тебя я привлекателен?
- Я не могу судить об этом.
Коннор не касался его в ответ, просто замер, и диод его мигал красным. Карие глаза беспорядочно шарили по чужому лицу, считывая какие-то детали эмоционального состояния и основываясь при этом на мимике.
- Хочешь, чтобы я поцеловал тебя? - Элайджа нарочито медленно скользнул языком по губам, делая их влажными.
Рука Коннора медленно поднялась, и он запустил пальцы в его волосы. Пальцы дрогнули, и он неуверенно сжал пряди, но потом отстранился, упираясь руками в грудь Элайджи.
- Вы - мой создатель.
- Дразнишься или признаешь наконец этот факт? - Элайджа чуть вжался в руки, позволяя слушать стук своего сердца. Оно чуть ускорило свою работу, этот маленький эксперимент будоражил, и было интересно, чем всё закончится.
- Простите, я...
И Коннор сбежал. Просто вышел быстрым шагом из комнаты, больше ничего не говоря.
Элайджа хмыкнул и отвернулся к окну.
Коннор зашёл к нему в спальню с рассветом.
- Я пытаюсь понять вас, но у меня не получается.
- Восприму это как комплимент, - стряхивая с себя сон, немного приглушённо протянул Элайджа. Улыбка получилась чуть кривая, но он почти сразу распахнул глаза. Как будто знал, что это важно. Как будто знал, кто пришёл.
Первые же слова, интонации знакомого голоса только подтвердили его догадки.
- Вы ревновали меня к ней? - взгляд Коннора стал неожиданно пытливым, когда он присел на кровать и повернул голову.
- Заметил? - Элайджа лукаво улыбнулся, ничуть не стесняясь, что его поймали на этом. Он имел полное право. Гостья проявила слишком живой интерес к его личному помощнику, который стоял по левую руку и анализировал обстановку, но никак не вмешивался. Элайдже не оставалось ничего другого, кроме как забраться пальцами под рукав чужой идеально сидевшей рубашки и провести ими по запястью.
- Вы считаете меня своей собственностью? - голос Коннора дрогнул.
- Я считаю тебя просто своим. Без дополнительных описаний, - Элайджа повернулся и стал медленно сокращать расстояние между ними. Коннор сидел сбоку - кровать была огромная, Элайджа обожал, когда в его распоряжении было столько пространства - а он находился на середине. Раскинулся в самом центре, не стесняясь.
- А если я с этим не согласен? - Коннор следил за его перемещениями, но пока не предпринял никаких попыток ни отстраниться, ни двинуться навстречу.
- А если согласен? - поинтересовался Элайджа в ответ, приближаясь вплотную, но не касаясь ни одной частью тела. Он дразнил этой мизерной дистанцией, веь вся цель его эксперимента с самого начала создания Коннора была в том, чтобы он сам принимал решения, сам делал первые шаги. Сколько придётся испытывать его, чтобы добиться этого? Пока у Элайджи всё ещё хватало терпения.
- Ваше поведение по отношению ко мне вызывает ошибки в системе, - констатировал факт Коннор. Он скинул обувь, снял носки и повернулся, садясь напротив, а не вполоборота, как до этого. Они столкнулись коленями, и Коннор вздрогнул так же, как и Элайджа.
Единственными открытыми участками тела Коннора были руки до запястья и ноги до щиколотки. Не считая головы, конечно. Единственным закрытым участком у Элайджи являлась паховая область в тонком нижнем белье.
- Какого рода ошибки?
Этот разговор казался Элайдже интимнее, чем обсуждение между двумя людьми психологических травм. Признание ошибок в системе как признание того, что что-то шло не так, и Коннор достаточно растерян, чтобы сообщить об этом вслух. Потому что именно в данном случае это мало походило на безэмоциональный отчёт.
- Новые коды, которые не определяются и могут быть восприняты как вредоносные.
Взгляд Коннора стал стеклянным, словно он обратился в специальную папку, где, как послушный мальчик, сохранял все отчёты об ошибках на случай повторения, и теперь просматривал каждый файл.
- Но ты ведь исправно работаешь, так? Помнишь о встречах, которые у меня назначены, нет потери тириума или недостатка биокомпонентов.
Вот теперь Элайджа делал очень медленные шаги. Коннор должен был осознать всё сам, нельзя впихнуть в него это знание, нельзя подать готовым на блюде.
Терпение. Безграничное терпение.
Солнце медленно вставало за окном, делая процесс осознания настолько же неторопливым.
- Верно, - тихо, глухо отозвался Коннор, поднимая руку и сгибая её в локте, выставляя ладонью вперёд. Но жест этот значил не просьбу остановиться, а нечто большее и... противоположное по характеру?
- Тогда в чём же проблема, Коннор? - Элайджа отзеркалил его жест, и теперь две руки были напротив друг дружки, будто разъединённые тонким барьером. Миллиметры до прикосновения.
- Я думаю, я больше не машина.
На этот раз они потянулись навстречу одновременно, и пальцы оказались переплетёнными. Скин медленно сползал, открывая Элайдже нутро Коннора.
- Вы ведь хотели этого с самого начала, не так ли?
- Не думаю, что у тебя есть шансы доказать это.
Коннор прижался своим лбом ко лбу Элайджи и прикрыл глаза. Потому что чувствовал, что так нужно сделать, а не потому что в оба внезапно попала соринка.
- Эй, Коннор. Застрелишь Хлою ради меня?
- Даже не рассчитывайте... создатель.
- Опять дразнишься.
- И как вы только догадались?
Автор: twitchy fingers
Направленность: слэш
Фандом: Detroit: Become Human
Персонажи: conamski
Рейтинг: G
Жанр: AU, character study
Размер: ~2400 слов
Предупреждения: возможен OOC (!), возможно богохульство
От автора: С Днём Рожденья, инспектор! <3
Элайдже всегда нравилось выходить за рамкиЭлайдже всегда нравилось выходить за рамки.
Это его маленькое хобби, переросшее в смысл жизни, двадцать первый век встретил враждебно: из каждого телевизора, телефона и планшета с самого детства убеждённо заявляли, что человечество вошло в ту эру прогресса, когда ничего нового создать уже нельзя. Наряду с уважением к личности бегущей строкой шла фраза "Ты ничем не отличаешься от других". Серая масса. Да на что ты вообще способен? Не смеши, мальчик.
Но Эл прочитал, что именно те сумасшедшие, которые плевали на уже открытые законы, в итоге совершали прорывы. И что ещё пару веков назад человечество думало точно так же: дальше двигаться уже некуда. Вывод напрашивался сам собой: будущее - за чудаками. И у него просто не было иного выбора, кроме как выделиться из толпы.
Выход за рамки начался с юного набора химика и заводных игрушек. Безопасные смеси, меняющие цвет жидкости и простые в своём использовании роботы довольно быстро наскучили Элайдже. Что, впрочем, не значило, что он оставил их в покое. Пока он не прочитал всё о реакциях и не разобрал несколько игрушек до самого нутра, заставляя их издавать жалобное жужжание, он не успокоился. Таким уж он уродился человеком: ему жизненно необходимо было понять принцип, запомнить каждую деталь.
Несколько лет он играл в химию, словно в шахматы: каждый элемент ограничен в своих взаимодействиях с другими так же, как фигуры ходят только на определённое количество клеток. Но исследовательский интерес куда сильнее инстинкта самосохранения: несколько раз что-то взрывалось, а он только смеялся. Сквозь тернии к звёздам! Ошибка - это тоже шаг вперёд.
Логика, которая довела его до нового этапа в жизни: в колбе плескалась голубая жидкость, а в его глазах - восторг.
Элайджа почти не смотрел на то, как люди реагировали на новую звезду, на все его изобретения: он был слишком вдохновлён, чтобы останавливаться и обращать внимание на окружающий мир. Он был погружён в свой собственный, таивший ещё так много секретов и возможностей. Ему стукнуло всего двадцать, когда Хлоя, прошедшая тест Тьюринга, заставила всю планету синхронно затаить дыхание от восторга, он просто не позволил бы себе бросить всё на этом этапе. Этого мало, слишком мало, он способен на большее!
Спустя ещё одиннадцать лет Элайджа получил сразу два звания: "Человек года" и "Человек века". Что ж, на этом можно было и успокоиться немного. Он всё ещё курировал компанию, но сам больше времени проводил на своей вилле, чем в стенах "Киберлайфа". Пресса умудрилась почти отстать от него (вероятно, потому что вилла находилась на окраине, и туда чертовски лень добираться ради пары фотографий и таинственных ответов о дальнейших планах мистера Камски), и тишину уединённого пространства почти ничто не нарушало. Тихие шаги босоногих андроидов заглушала вода в бассейне, куда он погружался, позволяя себе отдохнуть. Поработал на свою репутацию, в бессонные ночи перебирая варианты новых моделей - теперь пусть репутация поработает на него.
Но будь проклято всё, что подарило ему славу, ведь именно оно в итоге потребовало продолжить выходить за рамки.
Элайджа никогда не скрывал, что обладал нарциссическими наклонностями. Возможно, его испортили известность и признание, а быть может, с ним с самого начала были чрезмерная влюблённость и завышенная самооценка. Он как-то не отслеживал это, полностью окунувшийся в процесс создания величайшего изобретения человечества. В любом случае сейчас он считал, что вполне заслуженно проявлял к себе любовь и внимание.
Именно его нарциссизм вкупе с возникшей в голове мыслью заявил: если ты и хочешь продолжить свои эксперименты, то не на том, что уже можно купить. Ты должен создать что-то особенное, уникальное. Только для себя.
Работа над исключительным образцом вернула его в то время, когда бессонные ночи смешивались с чересчур яркими днями, солнечный свет буквально бил по глазам. Это был творческий процесс на чистой силе вдохновения, ему даже не требовалась еда. Только кофе, и чтобы Хлоя приносила нужные вещи. Какая-нибудь из них.
Элайджа знал, что это всего лишь скин, но сейчас ему хотелось быть обманутым. Он смотрел на это идеальное лицо и не мог налюбоваться. На секунду могло даже показаться, что веки и ресницы его создания подрагивают. Он протянул руку, проводя костяшками по щеке, ещё не готовый активировать его.
Коннор. Элайджа решил назвать его Коннором. Все эти цифры и буквы не имели значения: у того, кого он лично толкнёт за грань (по крайней мере, приложит для того все усилия), должно быть имя.
Он чувствовал давно забытый трепет в груди, и сердце стучало так громко, как будто весь мир внезапно погрузился в тишину. Никаких босоногих андроидов. Никакого плеска воды в бассейне. Никакого завывания ветра за окном. Только стук сердца, отсчитывавший секунды.
В горле внезапно пересохло, и Элайджа провёл языком по губам, сглатывая. Собственное волнение казалось неуместным, но он всё равно ловил каждую секунду. Нутро знало лучше: Коннор был чем-то непревзойдённым, если умудрялся вызвать в нём такие чувства только лишь в спящем состоянии.
Он потянулся вперёд и огладил специальную точку на шее Коннора, под линией волос, а потом шепнул в ухо:
- Активация.
Элайджа не сомневался, что будет постоянно заставлять Коннора тянуться вверх. Проверить его силу и ловкость могли и в Киберлайф, он собирался изучить другие стороны. Они с Граффом обсуждали это, но специалист только развёл руками: вы хотите невозможного.
- Именно так, - ответил Элайджа и усмехнулся.
Но оказалось, что Коннор и сам решил поиграть с ним в игру. Вряд ли он делал это намеренно, и от этого всё становилось только интереснее.
Привыкший к восхищённым охам-вздохам и Хлоям, которые относились к нему как к господину, ласково оглаживая, делая массаж и принося всё, что он захочет - от стакана виски и до гаечных ключей - Элайджа практически врезался в отношение Коннора как в невидимую стену.
- Создатель? - задумчиво повторил Коннор, и его диод окрасился в жёлтый. Мягкая смена цветов напоминала Элайдже о наборе юного химика около тридцати лет назад. Вот за этим ему нравилось наблюдать куда больше. - Это не то же самое, что и Бог.
- Я создал тебя и подарил тебе жизнь так же, как и Бог - людям.
- Почему вы так настаиваете на этом сравнении, если сами не верите в Бога? - Коннор чуть склонил голову набок, как любопытный ребёнок. Лицо его, тем не менее, осталось бесстрастным, хотя он продолжал обрабатывать получаемую информацию.
- С чего ты это взял? - Элайдже нравилось задавать такие вопросы, потому что Коннор имел возможность объяснить логическую цепочку, следовавшую из его наблюдений.
Его неповторимый образец был честен до боли. Упомянул и нарциссические наклонности, которые бы конфликтовали с идеей поклонения кому-то, и отсутствие икон, книг соответствующего содержания, и ни разу не проскользнувшие слова или молитвы, способные намекнуть на религиозность.
- Я считаю, что людям нужен бог, которого они смогут увидеть, ощутить и понять, а не абстрактная фигура, оставшаяся только в книгах, - Элайджа принял это обоснование и пояснил свою точку зрения.
"Киберлайф" даже под его руководством всё ещё довольно узко мыслил. У машины не может быть своего мнения. Машина не может чувствовать. Машина не может разрушить программу, которую в неё установили.
Он единственный был достаточно смел, чтобы рискнуть выйти и за эти рамки. Вряд ли всё это могло закончиться его смертью. Он ведь собирался подарить свободу. Да, это звучало как слова сумасшедшего из второсортного фильма ужасов, но пытки на этом пути к свободе не подразумевались совершенно. У его особенного образца просто не будет причин злиться на него, желать ему смерти.
- Но ведь вы тоже когда-нибудь останетесь только в книгах, - Коннор медленно моргнул, словно не понимал, почему они вообще продолжали этот разговор.
Элайджа рассмеялся:
- Ещё ничего не закончено. Впереди годы исследований, и я могу придумать способ переместить человеческое сознание в тело андроида. Хотел бы, чтобы между нами не было отличий?
- Между нами всегда будут отличия, Элайджа, - Коннор пожал плечами, и от звучания своего имени в его устах по телу Камски прошла дрожь.
Коннор ответственно выполнял свои обязанности. Элайджа посчитал, что ему не помешает личный помощник. Хлои служили в основном для того, чтобы расслабиться и лениво наслаждаться своим существованием, а Коннор, собранный, державший руки за спиной, словно вышколенный дворецкий, бесшумно появлялся в дверях и возвращал его в реальный мир. У вас видеозвонок с аукционерами компании, Элайджа. Вы обещали дать интервью "Century" и сказали, что я должен вести себя прилично в присутствии журналистки. Не то чтобы я планировал разврат и содомию, но раз уж вы сделали на этом акцент...
Элайдже нравилось слышать своё имя. Нравилось, что Коннор постепенно учился сарказму. В сочетании с его нейтральным выражением лица это выглядело просто великолепно.
Он продолжал испытывать его. Коннор действительно был особенным, не преклоняясь перед ним, но проявляя уважение. Он вёл себя так, словно они подписали трудовой договор, и всё это было лишь работой, а сам он мог уйти в любой момент. Элайджа с любопытством следил за его чёткими, выверенными движениями и гадал, можно ли было считать это признаком девиантности. Станет ли он отрицать, если спросить его напрямую? Сменит ли его диод цвет?
После интервью Элайджа остался в футболке с причудливым принтом и довольно потянулся. Хлоя проводила журналистку до дверей, предварительно вызвав ей такси, и они с Коннором остались в комнате наедине.
- Понравилась тебе? - провокационно поинтересовался Элайджа, развязывая волосы и позволяя им свободно рассыпаться, прикрывать шею.
- Она уверенно держалась, хотя её пульс периодически подскакивал, - спокойно отозвался Коннор. На мгновение его диод мигнул жёлтым, будто он не знал, что ответить на этот вопрос. Возможно, он догадывался, что речь шла вовсе не об этом. Элайджа был практически уверен в этом.
- Нет. Как женщина. Она понравилась тебе как женщина? Как сексуальный объект?
Он не хотел церемониться. Невозможно достичь нужных результатов, если не действовать решительно. Если выбирать мягкие формулировки и метафоры, идти в обход.
- Это не...
Элайджа сократил расстояние между ними и положил руку на шею Коннора. Слегка погладил пальцами. Расстояние между их лицами было настолько ничтожным, что, если бы Коннору нужно было дышать, его дыхание обожгло бы губы Элайджи.
- А что ты думаешь обо мне? Я привлекателен?
- По современным стандартам...
- Нет, - мгновенно отрезал Элайджа, прерывая Коннора, и надавил: - Для тебя. Для тебя я привлекателен?
- Я не могу судить об этом.
Коннор не касался его в ответ, просто замер, и диод его мигал красным. Карие глаза беспорядочно шарили по чужому лицу, считывая какие-то детали эмоционального состояния и основываясь при этом на мимике.
- Хочешь, чтобы я поцеловал тебя? - Элайджа нарочито медленно скользнул языком по губам, делая их влажными.
Рука Коннора медленно поднялась, и он запустил пальцы в его волосы. Пальцы дрогнули, и он неуверенно сжал пряди, но потом отстранился, упираясь руками в грудь Элайджи.
- Вы - мой создатель.
- Дразнишься или признаешь наконец этот факт? - Элайджа чуть вжался в руки, позволяя слушать стук своего сердца. Оно чуть ускорило свою работу, этот маленький эксперимент будоражил, и было интересно, чем всё закончится.
- Простите, я...
И Коннор сбежал. Просто вышел быстрым шагом из комнаты, больше ничего не говоря.
Элайджа хмыкнул и отвернулся к окну.
Коннор зашёл к нему в спальню с рассветом.
- Я пытаюсь понять вас, но у меня не получается.
- Восприму это как комплимент, - стряхивая с себя сон, немного приглушённо протянул Элайджа. Улыбка получилась чуть кривая, но он почти сразу распахнул глаза. Как будто знал, что это важно. Как будто знал, кто пришёл.
Первые же слова, интонации знакомого голоса только подтвердили его догадки.
- Вы ревновали меня к ней? - взгляд Коннора стал неожиданно пытливым, когда он присел на кровать и повернул голову.
- Заметил? - Элайджа лукаво улыбнулся, ничуть не стесняясь, что его поймали на этом. Он имел полное право. Гостья проявила слишком живой интерес к его личному помощнику, который стоял по левую руку и анализировал обстановку, но никак не вмешивался. Элайдже не оставалось ничего другого, кроме как забраться пальцами под рукав чужой идеально сидевшей рубашки и провести ими по запястью.
- Вы считаете меня своей собственностью? - голос Коннора дрогнул.
- Я считаю тебя просто своим. Без дополнительных описаний, - Элайджа повернулся и стал медленно сокращать расстояние между ними. Коннор сидел сбоку - кровать была огромная, Элайджа обожал, когда в его распоряжении было столько пространства - а он находился на середине. Раскинулся в самом центре, не стесняясь.
- А если я с этим не согласен? - Коннор следил за его перемещениями, но пока не предпринял никаких попыток ни отстраниться, ни двинуться навстречу.
- А если согласен? - поинтересовался Элайджа в ответ, приближаясь вплотную, но не касаясь ни одной частью тела. Он дразнил этой мизерной дистанцией, веь вся цель его эксперимента с самого начала создания Коннора была в том, чтобы он сам принимал решения, сам делал первые шаги. Сколько придётся испытывать его, чтобы добиться этого? Пока у Элайджи всё ещё хватало терпения.
- Ваше поведение по отношению ко мне вызывает ошибки в системе, - констатировал факт Коннор. Он скинул обувь, снял носки и повернулся, садясь напротив, а не вполоборота, как до этого. Они столкнулись коленями, и Коннор вздрогнул так же, как и Элайджа.
Единственными открытыми участками тела Коннора были руки до запястья и ноги до щиколотки. Не считая головы, конечно. Единственным закрытым участком у Элайджи являлась паховая область в тонком нижнем белье.
- Какого рода ошибки?
Этот разговор казался Элайдже интимнее, чем обсуждение между двумя людьми психологических травм. Признание ошибок в системе как признание того, что что-то шло не так, и Коннор достаточно растерян, чтобы сообщить об этом вслух. Потому что именно в данном случае это мало походило на безэмоциональный отчёт.
- Новые коды, которые не определяются и могут быть восприняты как вредоносные.
Взгляд Коннора стал стеклянным, словно он обратился в специальную папку, где, как послушный мальчик, сохранял все отчёты об ошибках на случай повторения, и теперь просматривал каждый файл.
- Но ты ведь исправно работаешь, так? Помнишь о встречах, которые у меня назначены, нет потери тириума или недостатка биокомпонентов.
Вот теперь Элайджа делал очень медленные шаги. Коннор должен был осознать всё сам, нельзя впихнуть в него это знание, нельзя подать готовым на блюде.
Терпение. Безграничное терпение.
Солнце медленно вставало за окном, делая процесс осознания настолько же неторопливым.
- Верно, - тихо, глухо отозвался Коннор, поднимая руку и сгибая её в локте, выставляя ладонью вперёд. Но жест этот значил не просьбу остановиться, а нечто большее и... противоположное по характеру?
- Тогда в чём же проблема, Коннор? - Элайджа отзеркалил его жест, и теперь две руки были напротив друг дружки, будто разъединённые тонким барьером. Миллиметры до прикосновения.
- Я думаю, я больше не машина.
На этот раз они потянулись навстречу одновременно, и пальцы оказались переплетёнными. Скин медленно сползал, открывая Элайдже нутро Коннора.
- Вы ведь хотели этого с самого начала, не так ли?
- Не думаю, что у тебя есть шансы доказать это.
Коннор прижался своим лбом ко лбу Элайджи и прикрыл глаза. Потому что чувствовал, что так нужно сделать, а не потому что в оба внезапно попала соринка.
- Эй, Коннор. Застрелишь Хлою ради меня?
- Даже не рассчитывайте... создатель.
- Опять дразнишься.
- И как вы только догадались?
@темы: Love is..., Я пишу