MorMor pics

[verloreneskind]

Ничего нового, всё сплошные повторы, вы большинство видели в инете и на соответствующем соо. Проматывайте с чистой совестью.

А Джим и не знал (но он не сказать чтобы против)...

26 pics

МорМор, office!AU, OOC, UST, R [всего лишь зарисовка. Тот, для кого оно, знает, что это для него]

Курнуть

Себастьян поправил галстук, в прямом смысле удавкой обвившийся вокруг его шеи, и скривил губы. Официоз он ненавидел больше всего, что только мог предложить ему мир. Честно говоря, как человек флегматичный и даже к своему четвёртому десятку не определившийся с целью в жизни, он рассчитывал на серые, похожие друг на друга как две капли воды будни, которыми манила должность офисной креветки. Но не тут-то было. Босс (в миру мистер Мориарти), кажется, положил на него глаз, едва Себастьян попал в его отдел. Не в том хорошем смысле слова, который обычно предполагали люди, а в том, который подразумевал под собой цепляние по поводу и без, с выговорами, придирками и угрозами увольнения.
Иногда Себастьян думал, что всё дело в росте. Так случилось, что он был выше босса на голову, что того всегда ужасно злило. Налицо комплекс Наполеона - высокая должность и не дотягивающие до неё сантиметры. Вероятно, специально ради этого он заставил Морана носить галстуки.
- Зачем?
- Это дресс-код.
- Да неужели? - Себастьян покосился на сидевшего за соседним столом Эрни, у которого даже рубашка была в цветочек, что почему-то никому не мешало. В отличие от отсутствия галстука у одного конкретного служащего.
- Хамишь?! - в голосе мистера Мориарти прорезались истерические нотки.
- Ни в коем разе, босс.
- Этого требуют правила нашей компании.
- Серьёзно? - скептически уточнил Моран. Ни на одном листе бумаги формата А4, а их в офисе висело огромное количество, особенно на предназначенных для того досках, он не видел надписи, сообщающей, что всякий работник должен носить галстук. Даже мелким шрифтом. Даже приписанной криво поточенным карандашом, который сломался на середине слова "компания" и сделал дырку в букве "а". В трудовом контракте это, кстати, тоже не обговаривалось.
- Галстук, Моран, или я тебя отсюда вышвырну! - считая, что поставил точку в разговоре, босс развернулся и скрылся в своём кабинете.
Не то чтобы Себастьян боялся увольнения (в мире существовало множество других компаний, в которых работали менее чокнутые начальники), но почему-то захотелось сберечь нервы босса.
С тех пор тот дёргал его за галстук всякий раз, как хотел поговорить. Вынуждал наклониться, притягивая к себе, приближая своё лицо к его так, что они чуть ли не соприкасались носами. У босса были чёрные глаза, напоминавшие глубокие колодцы, в один из которых, раз упав, уже не выберешься без посторонней помощи. Этими самыми глазами он сверлил Себастьяна всякий раз, когда требовал отчёт, высказывал очередную претензию или сообщал о каких-то изменениях в графиках работников. Наверное, Себастьяну следовало гордиться собой: он был настолько уникальным человеком, что его информировали лично, даже на планёрки не надо было ходить.
Постепенно он просто к этому привык. Выходки босса не вызывали всплесков отрицательных эмоций. Впрочем, как и положительных. Себастьян смирился с тем, что к нему, по каким-то неясным причинам, относились иначе, и принял это как факт.
Босс, наверное, уже отчаялся вывести его из себя, но тут очень удачно подвернулась какая-то корпоративная вечеринка. И чёрт знает, что дёрнуло босса потащить его с собой. Себастьяну было велено выбрать официальный костюм, подобрать к нему соответствующий галстук...
- Я знаю, что надо надевать на подобные мероприятия, - проворчал он.
- Да неужели? - мистер Мориарти явно отрывался по полной и получал удовольствие уже от того, что приказывал ему обзавестись ненавистной одеждой. А ещё он его копировал. Неприкрыто и нагло.
- Серьёзно.
- Ну смотри мне, Моран, - как-то даже игриво пригрозил босс и, пританцовывая, напевая что-то попсовое, отправился к столу Пита. Себастьян закатил глаза.
И вот он стоял в огромном зале, в чёртовом официальном костюме похоронных цветов с галстуком в серебристую полоску, который, кажется, всё-таки был живым и норовил его удушить, и в чёрных ботинках. Дополнительным нарядом к этому официальному одеянию служил мрачный взгляд. Себастьян откровенно не понимал, что делает здесь, поскольку, судя по солидному виду и костюмам от Вествуд, Гуччи, Армани и прочих, здесь собрались люди должностями повыше его собственной. С группой таких сейчас и общался босс, на которого смотрел Себастьян. Мистер Мориарти (в очень редких и запретных мыслях - просто "Джеймс") сжимал в тонких пальцах фужер с шампанским и что-то объяснял, активно жестикулируя другой рукой, меняя выражение лица примерно раз пять за секунду: смеясь, хмурясь, выгибая брови и раскрывая рот буквой "о". Моран поймал себя на мысли, что... любуется им. Считает красивым. В своём роде. Необычным. Поспешно сделав глоток из своего бокала, он отодвинулся подальше за колонну, словно прячась от собственных мыслей и чувствуя себя грёбанным сталкером.
--
Джим (а он величал себя именно так, отрицая привычную форму имени, по которой его все звали словно назло) выдавливал из себя улыбку за улыбкой, общаясь с этими потенциально полезными людьми. Это претило ему, но он привык менять маски, примерять другие образы, играть. Не зря мама отдала его в театральный кружок ещё в дошкольном возрасте.
Все они слушали его, вежливо улыбаясь, окидывали оценивающими взглядами своих поросячьи маленьких глаз, а он... всё его внимание было сосредоточено на Себастьяне, которого он видел периферическим зрением. Тот стоял у колонны с весьма мрачным видом и небольшими глотками осушал свой бокал с шампанским. Он выглядел просто великолепно в этом костюме. Джиму хотелось вырвать полосатый галстук из плена тёмного пиджака, привычно притянуть Себастьяна к себе и прошептать, как он прекрасен. А потом поцеловать, грубо, собственнически, прямо посреди этого огромного зала. Господи, да он бы занялся с ним сексом в этом костюме! Желательно в зеркальной комнате, чтобы наблюдать, как он двигается в нём, весь такой элегантный, подтянутый... и-де-аль-ный. И почему он так не любил официальную одежду? Даже галстуки пришлось внедрять в его гардероб радикальными мерами. Джим был крайне этим расстроен.
Он напоминал себе мальчика, который на игровой площадке упорно задирал и толкал понравившуюся девочку: отрицательная реакция лучше никакой. Но чёртов Моран слишком быстро привык, смирился, снова стал равнодушным и недоступным. Теперь же в его взгляде отчётливо читалось раздражение, сильные пальцы периодически резким движением оттягивали галстук подальше от шеи.
Джим смотрел на него и представлял себе в красках, как прижмёт его к стене и медленно расстегнёт пуговицы пиджака. Бросит его на раковину в ванной. Здесь на втором этаже, кажется, была зеркальная ванная. Затем проведёт руками по рубашке, дорогой, приятной на ощупь, подушечками пальцев специально задевая пуговицы, пересчитывая. Дёрнет, заставив их весело прыгать по кафельному полу. И ахнет, восхищённо разглядывая это тело.
Джим сглотнул и отвёл взгляд. Ему стало жарко, и он чуть крепче сжал фужер пальцами, прослеживая узор на хрустале. Не отвлекаться. Не возбуждаться.
Не-воз-мож-но.
Взгляд снова вернулся к Себастьяну. Тот отошёл, словно заметив за собой слежку, и рассмотреть его теперь представлялось задачей ещё более сложной, чем прежде. Особенно учитывая, что Джим всё ещё использовал боковое зрение.
Он приблизится к Себастьяну, возможно, даже встанет на цыпочки, чтобы опалить своим горячим дыханием его губы. И поцелует. Снова. О, он бы целовал эти губы беспрестанно. Губы, с которых так часто срывались короткие колкие фразы. Губы, которые шевелились при ответе. Слегка сжимались на букве "б", приоткрывались на "о", чуть разъезжались, будто в подобии улыбки, пока с языка слетало шипящее "с". Босс... Интересно, звал бы он его так же, если бы Джим стоял перед ним на коленях и отсасывал ему? Плотно сжимая губы, двигая головой.
Джим попросил прощения и покинул горстку "больших шишек". Увеличение расстояния не помогло: фантазии продолжали преследовать его.
Он расправится со своими брюками, спустит их вместе с бельём и повернётся спиной, опираясь о стену.
- Себастьян... - выдохнет он.
Возможно, Джим даже попросит. "Пожалуйста". "Пожалуйста, Себастьян". И прогнётся, провоцируя.
Моран не заставит себя ждать. Введёт влажные от слюны пальцы и станет растягивать, мучительно медленно, словно расплачиваясь за все эти незаслуженные укоры, упрёки, придирки. И Джим застонет, снова выгибаясь, насаживаясь, нетерпеливо, жадно, впитывая каждое прикосновение, ощущая, как пальцы Себастьяна неласково врежутся в его нежную, бледную кожу.
Тот войдёт в него, сильно, резко, заставив вскрикнуть, царапнуть ногтями по зеркалам и на мгновение зажмуриться. Но потом Джим снова откроет глаза. Он захочет запомнить каждый миг, будет вглядываться в отражение, ловя малейшие изменения в лице. Слушая каждый прерывистый вздох и развратный шлепок бёдер о ягодицы.
- Себ... - на полную форму имени его после этого уже не хватит.
Слишком возбуждённый, он кончит довольно быстро и сожмёт мышцы, подталкивая Себастьяна к грани. И тот вонзит зубы в его плечо, подавляя рык и финальный стон...
- Себастьян, - неосознанно снова повторил Джим, тряхнув головой, уже согнав с себя мечтательность.
Моран, стоявший у колонны, вскинул голову, словно услышал этот зов даже сквозь гул множества чужих голосов. Джим облизнулся. Может, не всё ещё потеряно?..

+ Продолжение.