Мои двери всегда для вас открыты. Выходите ©
21.10.2012 в 23:26
Пишет Лу:[I O U]
Название: I owe you
Автор: Лу
Направленность: хотела б написать слэш, но вроде вышел джен
Фандом: Sherlock BBC
Жанр: angst
Рейтинг: PG-13?
Размер: около 1600 слов
Персонажи: Джим Мориарти, Себастьян Моран, да Холмсы и милый доктор вскользь
Предупреждения: OOC, но при этом хилая заявка на канон. + злоупотребление именами.
От автора: вот именно поэтому я и не пишу фики…
Музыка для настроя:
Себастьян вздрагивает, когда тишину квартиры разрушает слишком громкий звонок в дверь. За почти два месяца бессонницы даже самые крепкие нервы сдают изрядно, и то, что в двери ещё не красуется пара отверстий от пуль всё на той же нервной почве, удивляет стрелка не на шутку.
Когда дверь распахивается и в его объятия падает почти бездыханный Джим, стрелку требуется несколько долгих мгновений, чтобы поверить в реальность происходящего. Джим. В его руках. Невероятно худой и, насколько полковник успел заметить, безумно измученный.
читать дальше- Босс, ты… - выдыхает он, не уверенный, что собирается сказать, но выяснять это уже не имеет смысла. Джим уже отключился.
На его полное восстановление уходит несколько недель, несколько десятков смененных капельниц и несколько сотен нервно выкуренных Бастианом сигарет. И Джим бы выглядел вполне себе безмятежно, словно он просто спит, если бы не слишком тёмные круги, что залегли под глазами, и не совершенно тонкие запястья, выдающие истощившийся запас энергии и долгие дни голода как нельзя лучше.
Себастьян все эти дни почти не отходит от постели Мориарти, подаренный боссом много лет назад ноутбук всегда находится поблизости, потому что Моран честно старается не дать паутине, над которой так долго и упорно работал Джим, рухнуть. С большим трудом и куда большими затратами времени и сил, чем у того же Джима, но вроде бы выходит. Иногда, когда Джим открывает глаза на пару минут, Себастьян успевает задать ему несколько вопросов, иногда о том, как лучше организовать то или иное дело, но чаще всё же о том, где был Джим и что с ним случилось. В течение недели выясняется вся правда. Холмсы. Куда же без них. Только на сей раз старший. Продержал, мучая допросами, и Себастьяну страшно представить, что именно Майкрофт делал с Джимом. Потому что когда тот приходит в себя, взгляд его карих глаз пустой. В нём нет былого безумия и стремления свернуть горы, лишь бы избавиться от скуки. Так обычно смотрят люди, слишком сильно уставшие от жизни. Себастьян только ёжится, пытаясь улыбнуться ободряюще и втайне надеясь на то, что всему виной действие лекарств.
Спустя месяц с возвращения Джима можно смело сказать, что он пришёл в себя. Он ходит по дому в слишком большой майке и джинсах, ноет, что ему скучно, просит Себастьяна отвлечь его. Но это всё внешнее и мимолётное. Потому что всё далеко не так, как прежде, да и Джима назвать прежним язык не повернётся. Он больше не ведёт дела. Не принимает звонки, не придумывает планы, не отвечает на письма, ворча о том, что клиенты – сплошные идиоты, а убийства им придумывать должны дети, насколько это всё просто. Только вот Себастьян далеко не ребёнок, и все эти планы даются ему очень нелегко, особенно на фоне того, что ночами он по-прежнему не спит, только теперь уже по иным причинам. По несколько раз на дню он спрашивает Джима, не хочет ли тот взглянуть на это письмо или что он думает на тему определенного яда в качестве решения не менее определенной проблемы, но тот лишь мотает головой или игнорирует Себастьяна, отвлекаясь на телевизор, книжку или скучный вид за окном. Полковнику остаётся лишь возвращаться к экрану монитора раз за разом, тяжело вздыхая и ненавидя чету Холмсов от всей души.
Но дневная ненависть является очень даже чистой любовью по сравнению с тем, что Себастьян ощущает ночами, когда Джим, с самого возвращения не желавший оставаться ночами в одиночестве, начинает поскуливать под боком и метаться в кошмарах, вскрикивая, сжимаясь в маленький комок, словно это может его спасти. Стрелок держит его крепко в своих руках, дрожащего, пытающегося вырваться, до самого момента пробуждения не понимающего, что эти объятия – защита, которая ему сейчас так нужна.
- Убей меня, Себ, - его шёпот едва слышен в который раз, но полковник прекрасно различает истеричные нотки вкупе с отчаянием, сам текст зная уже наизусть. – Я так больше не могу. Убей. Меня.
А он лишь качает головой, прижимая Джима крепче к себе, шепча в ответ не менее отчаянно:
- А как же ваша игра, босс? Вы должны одержать победу над Холмсом, помните?
Джим, кажется, задыхается в переизбытке внутреннего ужаса, всхлипывает и мотает головой, слишком слабый и беспомощный сейчас, и Моран понимает: Джима сломали. И он уже не хочет играть. Засыпает он в руках Себастьяна только под утро, убаюканный звуками «Сороки-воровки», что несутся из наушников, любезно воткнутых в его уши стрелком.
- Босс, я придумал план, как обыграть Холмса, - произносит Себастьян спустя ещё несколько недель, совершенно довольный собой, несмотря на то, что вот уже почти неделю он не видел сна от слова совсем, даже утреннего, когда Джим наконец успокаивался, не говоря о вечернем, до того, как босса начинали мучить кошмары. Джим не выглядит заинтересованным, впрочем, как и всегда в последнее время, а пустые глаза всё так же вбирают дурацкие картинки с экрана телевизора. Полковник чуть раздраженно выключает проклятый ящик, присаживаясь на корточки перед Мориарти, проговаривая почти ласково:
- Последняя игра, босс. А потом покой.
Отставной военный буквально видит, как в мозгу Джима складывается паззл, очень медленно, но достаточно уверенно. Он молча поднимается с дивана и уходит в свою комнату. Впервые за всё это время Себастьян видит тень интереса в его глазах, позе, даже в походке, и почему-то от этого делается невыносимо радостно и тяжело одновременно. Себастьян хмыкает и вновь возвращается к ноутбуку. Игры играми, а пока что он должен и дальше вести дела Джима. Он должен ему хотя бы это. За то, что тот когда-то вытащил его с улиц, едва не спившегося из-за позорного изгнания из армии. За то, что тот дал ему вторую жизнь, вторую войну, полную адреналина и опасности, но при этом и хорошо оплачиваемую. За то, что хоть и угрожал не единожды, и даже порезал как-то едва ли не на лоскуты, будучи в особо плохом расположении духа, всё равно всегда считал Себастьяна равным себе. Может потому, что Себ не был идиотом, может потому, что никогда не боялся Джима на самом деле, может, и по этим, и по каким-либо ещё причинам, но разве сейчас это важно?
Когда Джим выходит из своей комнаты, выглядит он куда живее, и Себастьян даже верит в то, что к нему вернулось стремление жить, стремление выиграть во что бы то ни стало. Он излагает план, слушая восторженные отзывы Джима, неожиданно часто и лестно хвалящего его идеи.
- Я не смог бы придумать лучше, - слишком усталая, но привычно кривая ухмылка расцветает на губах Мориарти, а Себ лишь кивает. Потому что спорить не хочется и потому что в том состоянии, в котором пребывал Джим, лучше он и правда не придумал бы. При всей его гениальности и безумии.
Отпускать Джима «красть» королевские регалии страшно, потому что это означает заключение Джима на долгие недели. Разумеется, тюрьма всё же куда лучше, чем маленькая комнатушка, в которой его держал Холмс старший, да и Себастьян уже подкупил кого надо, чтобы у Джима была необходимая ему для покоя музыка и разрешение видеться со стрелком время от времени, втайне от тюремщиков и заключенных. Чтобы не подняли шум.
Моран не может не радоваться, наблюдая за тем, как с каждым этапом плана Джим словно оживляется, даже глаза уже кажутся не настолько пустыми, хотя синева под ними становится лишь глубже, и вид у криминального гения не становится менее вымотанным. Словно на его плечах вес всего мира, который ему приходится таскать каждый божий день, без перерывов на отдых. И всё же Себастьян упорно верит в лучшее, наблюдая за тем, как Джим всё так же мастерски перевоплощается в Брука, как ловко пудрит мозги журналистке, умело манипулируя заведомо выведанной у Майкрофта информацией о его младшем брате, гениальном и ненавистном детективе.
В день икс Себастьян почему-то нервничает больше, чем на всех предыдущих стадиях вместе взятых. Для этого нет повода, потому что Джим уже не раз пересекался с Шерлоком, и с этой встречей не должно возникнуть проблем. Как не должно возникнуть проблем и со снайперами, отправленными ко всем дружкам детектива, кроме Джонни-боя. За ним полковник решил пронаблюдать лично. Точнее, не совсем за ним. За Холмсом. Который, если не спрыгнет с крыши, сразу же побежит к своему верному псу, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как аккуратная дыра появится в его лбу, заодно демонстрируя Шерлоку содержание черепной коробки.
В то утро, прежде чем отпустить Джима на крышу, Себастьян вручает ему берету. Самую дорогую и, пожалуй, единственную, что Джим признаёт среди оружия.
- На всякий случай. Если он вдруг решит, что вы слишком опасны, чтобы вести вашу с ним увлекательную игру и дальше, босс, - Себастьян сжимает его руку короткий момент, прежде чем дёрнуть на себя, обнимая крепко. При свете дня, когда Джим не находится на грани нервного срыва, это делать одновременно тяжелее и, пожалуй, правильнее.
- Не дайте ему выиграть, - это всё, что говорит Моран, прежде чем отпустить Джима и уйти, захватив сумку с разобранной винтовкой. И это последний раз, когда он видит своего босса не через прицел.
Звук выстрела проходится по нервам, но Себастьян заставляет себя спокойно наблюдать за шокированным Шерлоком через прицел. Что ж, по крайней мере, он не один, кто удивлен сейчас. А ведь Джим, казалось, шёл на поправку…
Больше, чем полёт Холмса стрелок видеть не хочет. Он просто убирает винтовку, разбирая её медленно, ведь торопиться уже некуда. Дома никто не ждёт, за задержку при возвращении с выполненной миссии никто не отчитает. Телефон молчит, в квартире слишком пусто. Какое-то дурацкое отображение общего состояния, и одна только мысль об этом раздражает настолько, что начинает щипать в глазах.
Себастьян спускается вниз по лестнице, выходя на улицу и глотая чересчур тёплый воздух вперемешку с предательскими слезами. Усталость с осознанием наваливаются на него дружно, словно сговорившись, да так, что не хочется даже шевелиться, остановившись, буквально врастая в асфальт.
- Что ж, по крайней мере, я выполнил твою просьбу, пустив тебя туда. Я убил тебя, Джим… Теперь ты счастлив? - и горькая улыбка расцветает на губах закуривающего на ходу полковника.
URL записиНазвание: I owe you
Автор: Лу
Направленность: хотела б написать слэш, но вроде вышел джен
Фандом: Sherlock BBC
Жанр: angst
Рейтинг: PG-13?
Размер: около 1600 слов
Персонажи: Джим Мориарти, Себастьян Моран, да Холмсы и милый доктор вскользь
Предупреждения: OOC, но при этом хилая заявка на канон. + злоупотребление именами.
От автора: вот именно поэтому я и не пишу фики…
Музыка для настроя:
Себастьян вздрагивает, когда тишину квартиры разрушает слишком громкий звонок в дверь. За почти два месяца бессонницы даже самые крепкие нервы сдают изрядно, и то, что в двери ещё не красуется пара отверстий от пуль всё на той же нервной почве, удивляет стрелка не на шутку.
Когда дверь распахивается и в его объятия падает почти бездыханный Джим, стрелку требуется несколько долгих мгновений, чтобы поверить в реальность происходящего. Джим. В его руках. Невероятно худой и, насколько полковник успел заметить, безумно измученный.
читать дальше- Босс, ты… - выдыхает он, не уверенный, что собирается сказать, но выяснять это уже не имеет смысла. Джим уже отключился.
На его полное восстановление уходит несколько недель, несколько десятков смененных капельниц и несколько сотен нервно выкуренных Бастианом сигарет. И Джим бы выглядел вполне себе безмятежно, словно он просто спит, если бы не слишком тёмные круги, что залегли под глазами, и не совершенно тонкие запястья, выдающие истощившийся запас энергии и долгие дни голода как нельзя лучше.
Себастьян все эти дни почти не отходит от постели Мориарти, подаренный боссом много лет назад ноутбук всегда находится поблизости, потому что Моран честно старается не дать паутине, над которой так долго и упорно работал Джим, рухнуть. С большим трудом и куда большими затратами времени и сил, чем у того же Джима, но вроде бы выходит. Иногда, когда Джим открывает глаза на пару минут, Себастьян успевает задать ему несколько вопросов, иногда о том, как лучше организовать то или иное дело, но чаще всё же о том, где был Джим и что с ним случилось. В течение недели выясняется вся правда. Холмсы. Куда же без них. Только на сей раз старший. Продержал, мучая допросами, и Себастьяну страшно представить, что именно Майкрофт делал с Джимом. Потому что когда тот приходит в себя, взгляд его карих глаз пустой. В нём нет былого безумия и стремления свернуть горы, лишь бы избавиться от скуки. Так обычно смотрят люди, слишком сильно уставшие от жизни. Себастьян только ёжится, пытаясь улыбнуться ободряюще и втайне надеясь на то, что всему виной действие лекарств.
Спустя месяц с возвращения Джима можно смело сказать, что он пришёл в себя. Он ходит по дому в слишком большой майке и джинсах, ноет, что ему скучно, просит Себастьяна отвлечь его. Но это всё внешнее и мимолётное. Потому что всё далеко не так, как прежде, да и Джима назвать прежним язык не повернётся. Он больше не ведёт дела. Не принимает звонки, не придумывает планы, не отвечает на письма, ворча о том, что клиенты – сплошные идиоты, а убийства им придумывать должны дети, насколько это всё просто. Только вот Себастьян далеко не ребёнок, и все эти планы даются ему очень нелегко, особенно на фоне того, что ночами он по-прежнему не спит, только теперь уже по иным причинам. По несколько раз на дню он спрашивает Джима, не хочет ли тот взглянуть на это письмо или что он думает на тему определенного яда в качестве решения не менее определенной проблемы, но тот лишь мотает головой или игнорирует Себастьяна, отвлекаясь на телевизор, книжку или скучный вид за окном. Полковнику остаётся лишь возвращаться к экрану монитора раз за разом, тяжело вздыхая и ненавидя чету Холмсов от всей души.
Но дневная ненависть является очень даже чистой любовью по сравнению с тем, что Себастьян ощущает ночами, когда Джим, с самого возвращения не желавший оставаться ночами в одиночестве, начинает поскуливать под боком и метаться в кошмарах, вскрикивая, сжимаясь в маленький комок, словно это может его спасти. Стрелок держит его крепко в своих руках, дрожащего, пытающегося вырваться, до самого момента пробуждения не понимающего, что эти объятия – защита, которая ему сейчас так нужна.
- Убей меня, Себ, - его шёпот едва слышен в который раз, но полковник прекрасно различает истеричные нотки вкупе с отчаянием, сам текст зная уже наизусть. – Я так больше не могу. Убей. Меня.
А он лишь качает головой, прижимая Джима крепче к себе, шепча в ответ не менее отчаянно:
- А как же ваша игра, босс? Вы должны одержать победу над Холмсом, помните?
Джим, кажется, задыхается в переизбытке внутреннего ужаса, всхлипывает и мотает головой, слишком слабый и беспомощный сейчас, и Моран понимает: Джима сломали. И он уже не хочет играть. Засыпает он в руках Себастьяна только под утро, убаюканный звуками «Сороки-воровки», что несутся из наушников, любезно воткнутых в его уши стрелком.
- Босс, я придумал план, как обыграть Холмса, - произносит Себастьян спустя ещё несколько недель, совершенно довольный собой, несмотря на то, что вот уже почти неделю он не видел сна от слова совсем, даже утреннего, когда Джим наконец успокаивался, не говоря о вечернем, до того, как босса начинали мучить кошмары. Джим не выглядит заинтересованным, впрочем, как и всегда в последнее время, а пустые глаза всё так же вбирают дурацкие картинки с экрана телевизора. Полковник чуть раздраженно выключает проклятый ящик, присаживаясь на корточки перед Мориарти, проговаривая почти ласково:
- Последняя игра, босс. А потом покой.
Отставной военный буквально видит, как в мозгу Джима складывается паззл, очень медленно, но достаточно уверенно. Он молча поднимается с дивана и уходит в свою комнату. Впервые за всё это время Себастьян видит тень интереса в его глазах, позе, даже в походке, и почему-то от этого делается невыносимо радостно и тяжело одновременно. Себастьян хмыкает и вновь возвращается к ноутбуку. Игры играми, а пока что он должен и дальше вести дела Джима. Он должен ему хотя бы это. За то, что тот когда-то вытащил его с улиц, едва не спившегося из-за позорного изгнания из армии. За то, что тот дал ему вторую жизнь, вторую войну, полную адреналина и опасности, но при этом и хорошо оплачиваемую. За то, что хоть и угрожал не единожды, и даже порезал как-то едва ли не на лоскуты, будучи в особо плохом расположении духа, всё равно всегда считал Себастьяна равным себе. Может потому, что Себ не был идиотом, может потому, что никогда не боялся Джима на самом деле, может, и по этим, и по каким-либо ещё причинам, но разве сейчас это важно?
Когда Джим выходит из своей комнаты, выглядит он куда живее, и Себастьян даже верит в то, что к нему вернулось стремление жить, стремление выиграть во что бы то ни стало. Он излагает план, слушая восторженные отзывы Джима, неожиданно часто и лестно хвалящего его идеи.
- Я не смог бы придумать лучше, - слишком усталая, но привычно кривая ухмылка расцветает на губах Мориарти, а Себ лишь кивает. Потому что спорить не хочется и потому что в том состоянии, в котором пребывал Джим, лучше он и правда не придумал бы. При всей его гениальности и безумии.
Отпускать Джима «красть» королевские регалии страшно, потому что это означает заключение Джима на долгие недели. Разумеется, тюрьма всё же куда лучше, чем маленькая комнатушка, в которой его держал Холмс старший, да и Себастьян уже подкупил кого надо, чтобы у Джима была необходимая ему для покоя музыка и разрешение видеться со стрелком время от времени, втайне от тюремщиков и заключенных. Чтобы не подняли шум.
Моран не может не радоваться, наблюдая за тем, как с каждым этапом плана Джим словно оживляется, даже глаза уже кажутся не настолько пустыми, хотя синева под ними становится лишь глубже, и вид у криминального гения не становится менее вымотанным. Словно на его плечах вес всего мира, который ему приходится таскать каждый божий день, без перерывов на отдых. И всё же Себастьян упорно верит в лучшее, наблюдая за тем, как Джим всё так же мастерски перевоплощается в Брука, как ловко пудрит мозги журналистке, умело манипулируя заведомо выведанной у Майкрофта информацией о его младшем брате, гениальном и ненавистном детективе.
В день икс Себастьян почему-то нервничает больше, чем на всех предыдущих стадиях вместе взятых. Для этого нет повода, потому что Джим уже не раз пересекался с Шерлоком, и с этой встречей не должно возникнуть проблем. Как не должно возникнуть проблем и со снайперами, отправленными ко всем дружкам детектива, кроме Джонни-боя. За ним полковник решил пронаблюдать лично. Точнее, не совсем за ним. За Холмсом. Который, если не спрыгнет с крыши, сразу же побежит к своему верному псу, и как раз вовремя, чтобы увидеть, как аккуратная дыра появится в его лбу, заодно демонстрируя Шерлоку содержание черепной коробки.
В то утро, прежде чем отпустить Джима на крышу, Себастьян вручает ему берету. Самую дорогую и, пожалуй, единственную, что Джим признаёт среди оружия.
- На всякий случай. Если он вдруг решит, что вы слишком опасны, чтобы вести вашу с ним увлекательную игру и дальше, босс, - Себастьян сжимает его руку короткий момент, прежде чем дёрнуть на себя, обнимая крепко. При свете дня, когда Джим не находится на грани нервного срыва, это делать одновременно тяжелее и, пожалуй, правильнее.
- Не дайте ему выиграть, - это всё, что говорит Моран, прежде чем отпустить Джима и уйти, захватив сумку с разобранной винтовкой. И это последний раз, когда он видит своего босса не через прицел.
Звук выстрела проходится по нервам, но Себастьян заставляет себя спокойно наблюдать за шокированным Шерлоком через прицел. Что ж, по крайней мере, он не один, кто удивлен сейчас. А ведь Джим, казалось, шёл на поправку…
Больше, чем полёт Холмса стрелок видеть не хочет. Он просто убирает винтовку, разбирая её медленно, ведь торопиться уже некуда. Дома никто не ждёт, за задержку при возвращении с выполненной миссии никто не отчитает. Телефон молчит, в квартире слишком пусто. Какое-то дурацкое отображение общего состояния, и одна только мысль об этом раздражает настолько, что начинает щипать в глазах.
Себастьян спускается вниз по лестнице, выходя на улицу и глотая чересчур тёплый воздух вперемешку с предательскими слезами. Усталость с осознанием наваливаются на него дружно, словно сговорившись, да так, что не хочется даже шевелиться, остановившись, буквально врастая в асфальт.
- Что ж, по крайней мере, я выполнил твою просьбу, пустив тебя туда. Я убил тебя, Джим… Теперь ты счастлив? - и горькая улыбка расцветает на губах закуривающего на ходу полковника.
@темы: Я читаю, Love is..., МорМор
-
-
22.10.2012 в 05:43-
-
22.10.2012 в 08:49-
-
22.10.2012 в 11:04-
-
22.10.2012 в 12:16ДА, ДЕТКА, ЗАЖИГАЕМ ПО-АНГСТОВОМУ! >=DОно прекрасно.
Прекрасно этим тянущим, тяжёлым состоянием Джима.
Прекрасно бессилием Себастьяна.
Прекрасно концом, в котором я бы, ты знаешь, в ситуации Морана наверняка...
Пойти на крышу на негнущихся ногах, забрать из ослабевшей руки пистолет, мимоходом прикоснувшись к теперь навсегда прохладной бледной коже, приставить к виску и нажать. В этот раз как в первый, несмотря на привычность движения. Потому что это первый и последний раз, когда он сделает это с самим собой.
Пешка не видит смысла жить, если сдаётся король, босс.
-
-
22.10.2012 в 15:36ТЫ СМОТРИ МНЕ ТУТ, А ТО ВОЙДУ ВО ВКУС, БУДЕШЬ ТОНУТЬ ТУТ В МОЁМ НЕДОРУССКОМ!ащщ-ащщ-ащщ *_________*
-
-
22.10.2012 в 17:20Я уже напугана, ога...-
-
22.10.2012 в 17:29-
-
22.10.2012 в 17:51а пора бы! >=D[Jiminy], прекратите меня так беззастенчиво мотивировать!
-
-
22.10.2012 в 17:56-
-
22.10.2012 в 18:01а вообще, я вот тут уже отмазалась - идей ангстовых нет, будем считать, что автор исписался хД-
-
22.10.2012 в 18:03-
-
22.10.2012 в 18:08и вот понимай как хочешь, да хДДДагитатор, блин.
а я же, между прочим, не пишу вообще! хДДД-
-
23.10.2012 в 09:27-
-
23.10.2012 в 11:31-
-
23.10.2012 в 11:46Лу, :3 *невинная ромашечка*
-
-
23.10.2012 в 12:26Лу,