Мои двери всегда для вас открыты. Выходите ©
Название: Птичка на хвосте унесла (твою душу)
Автор: twitchy fingers
Направленность: слэш
Фандом: Готэм
Персонажи: Джеймс Гордон, Освальд Кобблпот, Харви Буллок, Фиш Муни
Рейтинг: разнообразный для каждой части
Жанр: AU (demon!Освальд)
Предупреждения: OOC, богохульство
От автора: спасибо клипу и “АУ, В КОТОРОМ ДЖИМ ПРОДАЕТ ДУШУ ДЕМОНУ, ЧТОБЫ ОТЧИСТИТЬ ГОТЭМ ОТ СКВЕРНЫ” © Ты знаешь, что тебе посвящается.
Обрывок первый: "Хватит простого рукопожатия"
G, ~1000 слов- Я слышал, ты интересуешься душами, - Джим настолько же отчаян, насколько же и собран.
Человек, сидящий перед ним за длинным столом, мало похож на Дьявола. Он какой-то нескладный, со взъерошенными волосами, похожими на птичий хохолок, и острым носом. Правда вот глаза... в них всё безумие мира, вся ярость и страсть, что когда-либо выражало человечество. И... Джиму только кажется, или в них пляшет заинтересованность? Для дела, конечно, как раз, но в другой момент он бы засомневался, что это хороший знак.
- Дьявол в Готэме. Умно, а? - человек ухмыляется широко и довольно, снимает ноги со стола и бросает играться со складным ножиком. - Многие здесь думают, что это просто фигура речи. А почему поверил ты?
- Потому что мне нечего терять, даже если ты врёшь, - Джим дёргает плечом. Ему сложно судить, потому что он не знает, каким должен быть Дьявол, но этот какой-то странный. Слишком много театральности. Порок, перенятый от людей? Может ли коррумпированный городок, впитавший в свои стены крики и кровь невинных, повлиять на поведение владыки Ада?
Впрочем, к чему вся эта философия. Дикость. Зря он сюда пришёл.
Человек поднимается, приближается к нему, хромая, щурится, словно сытый кот на солнцепёке.
Знает ли Дьявол о личном пространстве? Не потому ли нарушает его, что надеется смутить, выбить из колеи?
Он бесстыдно утыкается носом в шею Джима - только до неё и достаёт - и шумно втягивает воздух.
- Да, - тянет человек довольно. - Мне нравится.
Джим смотрит на него со смесью настороженности и непонимания. Какого... чёрта?
- Мне нравится твоя душа. Военный, высокие моральные принципы, желание сделать мир лучше. И целое море тьмы, которому ты не даёшь стать больше. Пожалуй, ты был бы слишком идеальным, если бы не это чёрное болото.
Джим напрягается. Откуда?.. Обычный человек не увидел бы ничего подобного. Как такое вообще можно увидеть? Уловить в запахе дешёвого одеколона?
Грёбанный показушник. Это, чёрт возьми, работает. Это действительно выбивает почву из-под ног.
- Итак. Ты предлагаешь свою душу, - человек отстраняется, но всё ещё стоит близко, смотрит в глаза. Джим почему-то абсолютно уверен, что тот видит все его сомнения, и это доставляет ему отдельное удовольствие. Он и правда должен гордиться собой: мало что может смутить человека, готового к любому повороту событий.
Ложь. Он не был готов к тому, что к нему заглянут внутрь, как в раскрытую книгу, и тонкими цепкими пальцами хорошенько поворошат внутренности. Теперь Джим чувствует себя раздетым и грязным.
- Душа на продажу, ха. Я бы не удивился такому объявлению в газете. Или табличке, как у дома. Только она не в аренду, Джим. Она навсегда. Только моя.
Человек распевает, растягивает гласные, начиная хромать вокруг стола. В голосе его слышатся жадные нотки на притяжательном местоимении, а Джим некстати думает, что теперь понимает, почему в городе его зовут Пингвином. Человек очень похож на него, когда хромает. Даже трость не убирает это сходство.
- Ну а что ты хочешь взамен?
- Что, кто-то ляпнул истину, когда сказал, что Дьявол - бизнесмен? Чисто деловые отношения? - Джим выходит из оцепенения и даже умудряется усмехнуться.
Пингвин приподнимает брови, явно позабавленный тем, что гость наконец подал голос.
- Ты хочешь, чтобы у нас были отношения другого рода, мой старый друг?
- С каких пор мы друзья?
- Все вы - мои друзья, Джим, - голос у Пингвина снисходительный. - Особенно те, кто врёт себе, что чист. Война не оправдывает твои поступки. Считал, скольких ты убил, м? У некоторых была семья. Дети. Они хотели вернуться домой. Ради чего домой вернулся ты, Джим? Отец умер, братьев и сестёр нет, любви до гроба тоже...
- Я здесь ради сделки или сеанса психотерапии?
- О, я задел больное место?
- Я хочу изменить город к лучшему, - Джиму надоедают эти игры, и он отвечает на вопрос, который неразумно оставил без ответа, позволив Дьяволу разглагольствовать. Невооружённым глазом видно, как он любит поговорить.
- Всего один? - тот совсем не удивляется желанию. - А что насчёт всей планеты? Хотя бы целой страны? Или размах твоей души не настолько широк?
Джим поджимает губы.
- Думаешь, я посчитаю, что ты слишком много просишь? Или тьма в тебе эгоистична и требует очистить только ту территорию, на которой ты будешь жить?
Взгляд у Дьявола пытливый, он хватается руками за спинку стула, стискивает её пальцами до побеления и наклоняется вперёд. Его улыбка настолько широкая, что кажется, будто лицо треснет от довольства. Поразительным образом в нём сквозит детское любопытство, и к этому примешивается жестокость взрослого, видевшего не одно грехопадение. Смотревшего на чьи-то пытки и убийства, вкушавшего чьё-то безумие, питавшегося им.
У Джима невольно проходят по спине мурашки от этого осознания. Напротив него стоит сумасшедший, требующий всё больше жертв на свой алтарь.
- Так ты согласен или нет?
Трость с птичьей головой бьёт об пол.
- А ты не любишь ходить вокруг да около, да? Сразу к делу. Хорошо. Предположим, я согласен. У тебя есть какой-то план?
Пингвин щёлкает пальцами и велит громиле, который всё это время стоял рядом со стулом во главе стола, не шелохнувшись, принести вино.
- Мы должны выпить за сделку, верно?
- Не рановато ли? Разве я не должен сначала подписать что-то кровью?
Пингвин коротко, отрывисто смеётся:
- Не страдай банальщиной, Джим. Хватит простого рукопожатия.
Громила приносит бутылку, открывает её и в два бокала, принесённые каким-то мальчишкой на побегушках, наливает тёмную жидкость.
- Вопреки чужим представлениям я не брезгую любыми напитками и не стремлюсь к всеобъемлющему богатству. Слишком легко могу всё это получить.
Джим оставляет фразу без внимания, как и второй бокал.
- Я пойду работать в полицию. Я отловлю каждого преступника и сделаю всё своими руками. От тебя мне требуется только информация и помощь в том или ином случае.
- Вроде пропуска в дорогой клуб или нужной бумажки для проникновения в дом?
Джим не ожидает такой осведомлённости в вопросах ареста и работы под прикрытием, поэтому лишь кивает, бормоча:
- Да, что-то вроде.
- Я понял и услышал тебя, Джим.
Кожа Дьявола холодная и мягкая, но руку обжигает, словно там останется клеймо.
Губы Дьявола влажные и тёмные после глотка вина.
А его смех, доносящийся Джиму в спину, заставляет душу леденеть. Если она у него, конечно, ещё осталась.
Джим почти уверен, что ещё не понимает до конца, во что вляпался, но повернуть назад не может и не хочет.
--
Обрывок второй: "Доверься мне"
NC, Освальд сверху, ~1500 слов- Какого чёрта тебе понадобилось от меня? - поинтересовался этот нахал, вторгаясь в его владения, словно в свою квартиру: уверенно и без церемоний. Никакой эстетики во внешнем виде: полосатый галстук болтался, никакой красивой заколки к нему не прилагалось, рубашка смялась, а ботинки явно окунули в грязь канализации.
Ну как, беленький и чистенький герой, нравится вручную разгребать дерьмо родного города?
- Помнишь, я говорил тебе, что для подтверждения сделки достаточно рукопожатия? - Освальд сидел всё там же, во главе стола, на этот раз без громилы Бутча. Низкосортный демон с большими амбициями нынче прохлаждался с каким-то суккубом. С очевидно повёрнутыми приоритетами в жизни.
- Ну? - Джим, его старый друг, его человеческая одержимость, нахмурился, поджимая губы. Такой нетерпеливый. Ощущение, будто Освальд сорвал его с какого-то важного совещания, но не стоило ему льстить: какие важные совещания могли быть у готэмской полиции? Джим, решивший пойти честным путём, пока далеко по карьерной лестнице не взобрался. Освальд почти не сомневался, что душа достанется ему практически на халяву. Сколько лет упорного труда нужно, чтобы дослужиться до комиссара? Или... насколько далеко он собирался двигаться?
- Так вот, - Освальд широко улыбнулся, обнажая белые зубы, - я соврал.
- А что нужно на самом деле?
Джим. Джим, Джим, Джим. Сразу к делу. Не понимал он этого желания выдержать паузу, потянуть интригу. Заставить часы тикать медленнее, лишь бы провести рядом с ним больше времени.
Освальд поднялся со своего места и медленно подошёл к своему гостю. В воздухе как будто всё ещё звучали эти дрожащие нотки нетерпения и зарождавшейся злости. Как же научить этого вечно спешившего борца за справедливость наслаждаться тем, что имелось под рукой? Куда он мог опоздать, в конце-то концов? Рабочий день закончился, Освальд специально позвал его сразу после этого. Ему нравилось тянуть в трубку единственную гласную чужого имени и представлять, как расширяются чужие зрачки. О, он видел это со стороны однажды. Потрясающее зрелище.
Молчание становилось всё более неуютным и внезапно оборвалось, когда Освальд схватил Джима за галстук и дёрнул к себе, заставляя склониться, а потом поцеловал. Не прошло и пяти секунд, как Джим оттолкнул его, возмущённо выдохнув:
- Какого хрена?!
Но Освальд щёлкнул пальцами, сводя физическое сопротивление к минимуму, а потом сверкнул глазами. Те на мгновение вспыхнули красным. Опасный, безумный цвет. Яркий, полный жизни и желания... желания.
- Мне нужно твоё тело, - Освальд оговорился. Это было вовсе не для сделки, а для его собственного жадного и жуткого стремления обладать Джимом. Но сейчас это уже превратилось в мелочь. К чёрту попытки следить за словами, сегодня он возьмёт своё, чьё бы оно ни было.
- Ты мне тут в эти шуточки не играй, придурок, - прорычал Джим и схватил его за шиворот, прижав к столу, но Освальд с лёгкостью поменял их местами, а затем повернул его и заломил руку, вынудив сначала выгнуться, а потом упереться грудью в поверхность стола.
- Если бы я хотел пошутить, я бы рассказал тебе анекдот, - голос Освальда стал ниже, и он прижался своим стоявшим членом через ткань одежды к заднице Джима. Потёрся, прерывисто вздохнув и почувствовав дрожь по телу. И это ещё даже не кожа к коже. Он предвкушал это, представлял так ярко, словно это происходило уже сейчас. - Не волнуйся. Я сделаю так, что тебе тоже станет хорошо.
- Иди к чёрту!
Такие пожелания всегда звучали комично. Интересно, люди думали о том, что и кому говорили? Хоть иногда?
Освальд быстро облизнулся и вытащил тюбик смазки из кармана пиджака. Разврат был знаком ему слишком хорошо, чтобы не знать, что делать. Но никогда прежде он не испытывал такого сильного, мучительного, болезненного желания завладеть. Клеймить. Сделать своим и дать об этом знать всему миру. Мой. Мой Джим Гордон.
Освальд вжал Джима в стол и постарался дотянуться до шеи, чтобы снова втянуть запах кожи, тела, души, которую пока оставил при нём. Забрать всегда успелось бы, но этот аромат... Он кружил ему голову, сводил с ума, выбивал почву из-под ног. Такой манящий, сладкий. Чистая субстанция с примесью первобытной тьмы, ждавшей своего часа. Каким ты будешь тогда, Джим Гордон? Что ты сделаешь?
- Мать твою, перестань. Серьёзно. Мне это не нравится, - подал голос Джим, ёрзая. Но благодаря демоническому воздействию он не мог причинить боль, отстраниться или отстранить. Всё его нутро воспротивилось бы любой потуге. Иметь власть над кем-то всегда было так пьяняще, что Освальд как будто чувствовал вкус шампанского на языке.
- Извини, окунулся в свои ощущения. Пожалуй, сначала мы тебя разденем.
С неловкостью и некоторым трудом Освальд избавил Джима от всей верхней одежды. Не оставил ни единого предмета, даже галстук отбросил прочь. Дрожавшей рукой он провёл по спине Джима, и кончики пальцев покалывало, когда он ощущал под ними кожу. На спине Джима было несколько шрамов, и в графу особого удовольствия стоило бы вынести вытягивание из него историй об этих отметинах. Но не сейчас, нет. Ещё будет время.
Красивый, сильный, гибкий зверь в его руках. Джим проехался грудью по столу, стараясь уйти от прикосновения, и Освальд мягко, снисходительно улыбнулся. Скоро ты перестанешь избегать их.
Освальд оставил поцелуи в тех местах, до которых смог дотянуться. Коснулся губами обеих лопаток, линии позвоночника, сейчас заметной слишком отчётливо. Подосадовал мысленно, что не получилось уткнуться носом в затылок. Между тем свободной рукой он скользнул к брюкам Джима и расстегнул пуговицу и ширинку. К своему большому удовольствию, он ощутил, что Джим немного возбудился. Что бы ни говорили его губы, тело реагировало иначе. Ему нравились все эти знаки внимания.
Освальд провёл языком по коже и слегка прикусил, вырвав у Джима вздох удивления. Ещё! Его жадный внутренний зверь требовал ещё восхитительных звуков. И чем громче, тем лучше. Никто не посмеет сказать ни слова, даже если услышит. Никто не посмеет их потревожить сейчас.
Спустив брюки Джима вместе с бельём, Освальд щедро нанёс на пальцы смазку и сначала слегка подразнил анус прикосновениями. Собственное возбуждение стало болезненным, но он старался временно не обращать на это внимания. Джима нужно было подготовить, иначе ничего, кроме боли, ему не достанется.
Медленно протолкнув внутрь один палец, Освальд почувствовал, как Джим напрягся, и отпустил его руку, чтобы своей гладить его по спине и пояснице, успокаивая.
- Тш-ш-ш, всё хорошо. Доверься мне. Скоро станет лучше.
Он почти сразу коснулся простаты, и Джим издал стон, заставивший Освальда покраснеть. А это дорогого стоило, потому что краснел он обычно только на морозе, причём с удивительной скоростью. Смутить его пошлыми звуками было невозможно. Так ему казалось до этого момента. Этот стон прошёлся волной по его телу и осел в паху, заставляя стиснуть зубы, лишь бы не сорваться прямо сейчас.
- Провоцируешь меня, м? - прохрипел Освальд, начиная двигать пальцем и каждый раз задевая простату. Ему нравилось, как Джим стонал и прогибался, постепенно даже начиная подаваться к пальцу. А затем и к двум. После и к трём. Жадная задница Джима забирала их внутрь и сжимала собой, словно стараясь удержать внутри. Не выдержав, Освальд шлёпнул Джима ладонью по ягодице, и тот вскрикнул, уже и не думая сопротивляться, только упираясь руками в стол.
Освальд нетерпеливо дёрнул застёжку собственных брюк, спустил их с трусами до колен и вытащил из того же кармана пиджака шуршавшую упаковку презерватива. Раскатав резинку по члену и смазав её настолько же щедро, как и пальцы, он приставил головку к анусу, уже весь дрожавший от нетерпения.
- Доверься мне, - прошептал Освальд снова и протолкнул её внутрь, помогая себе рукой. Джим тут же превратился в натянутую струну, старался не делать лишних движений. Казалось, он даже задержал дыхание. Освальд снова принялся покрывать его спину поцелуями, постепенно продвигаясь всё дальше, пока не оказался внутри полностью. Это было настолько поразительное ощущение, что Освальд замер, не потому что должен был дать время привыкнуть, а потому что должен был теперь привыкнуть сам.
Медленно двинувшись назад, а потом снова вперёд, Освальд чувствовал напряжение Джима, как своё собственное. Членом он задел простату, а рукой обхватил член Джима, начиная ласкать.
Первые секунды были полны томительного ожидания удовольствия и попыток привыкнуть, но после... после Джим сам стал насаживаться, вскрикивая и теряясь в удовольствии, а Освальд вторил ему своими стонами, цепляясь пальцами за бёдра, вбиваясь до конца, шлёпая яйцами. Это было настолько неприлично, неправильно и нужно, что всё остальное перестало иметь значение. Освальд видел капли пота, стекавшие по спине Джима, чувствовал, как его кожу щекотали такие же. Губы пересохли от частых и резких выдохов, он забывал себя, понимая, что это превзошло все его ожидания.
Джим ни разу не сказал ни слова, но все его стоны были полны истинного наслаждения, и это толкнуло Освальда за грань куда быстрее, чем он думал. Но, даже кончив, он продолжал отдрачивать Джиму, пока тот не запачкал спермой его стол. Освальд перевернул его, уложив на лопатки, и потянулся за поцелуем. Взгляд Джима был расфокусированным, затуманенным, но сквозь эту пелену просматривалось удовольствие.
Долго, правда, эта идиллия не продлилась: демоническое воздействие закончилось, и Джим поднялся, так резко, словно очнулся от кошмара.
- Ты можешь... воспользоваться моим душем? - как-то робко предложил Освальд, глядя, как брови снова сошлись к переносице, а губы, кажется, вот-вот собирались открыться, извергнув какую-нибудь гадость.
Так оно и оказалось.
- Пошёл ты, - лаконично пожелал Джим и поднял вверх указательный палец, явно намекая, что никакие шутки в данный момент на эту тему не потерпит. Он молча, очень скупо в движениях (сразу видно, военный) оделся и ушёл, не считая нужным даже прощаться.
Освальд посмотрел ему вслед, а потом пронаблюдал за ним из окна своего особняка, пока не приехало такси.
И всё же Джиму понравилось. Он видел это. А значит, когда-нибудь они могли бы и повторить.
--
Обрывок третий: "У вас что, тоже есть альтер-эго?"
Упоминание полового акта, поэтому R, присутствует гет, ~2000 словДжим выглядел и чувствовал себя так, словно по нему проехался асфальтоукладчик. К чертям собачьим его раскатало по готэмским улочкам, которые он заучил наизусть вместе с каждой подворотней, где мочились, рылись в мусорных баках и убивали. Конечно, он знал, что очищение города не будет лёгким, но смотреть на наркоманов и психов выматывало. Это постепенно отбирало его веру в то, что здесь вообще можно было что-то исправить. Зачем он старался? Мог ли действительно что-то изменить? Особенно учитывая, что с первого же дня ему открылась некрасивая истина: город пополам делили две большие шишки, и у каждого в участке нашлись бы какие-то грязные секреты, за которые их легко сместили бы с насиженного места. Высокие моральные принципы Джима, упомянутые кое-кем в первую встречу, в связи с этим никто не оценил.
Именно в этот момент Харви уверенно заявил, что Джиму надо развеяться.
- Я не предлагаю тебе заводить серьёзные отношения. Просто сходи в бар, найди красотку и проведи хорошо ночь. Несколько ночей. Ну, ты понял.
Простая в своей гениальности идея Джиму приглянулась, и он, хлопнув напарника по плечу, поблагодарив за совет, отправился исполнять его тем же вечером. Полный оптимистичных планов, он свернул в какое-то более-менее приличное место и заказал себе пиво. Присевшая с ним рядом женщина улыбнулась и спросила, не хочет ли он её угостить. Первым делом взгляд упал на красивые длинные ноги, и Джим уже представил, как они окажутся на его плечах. Эта мысль опьянила куда больше, чем кружка светлого, и он сказал:
- Почему бы и нет? Такой красавице грех отказывать.
Она заказала коктейль с каким-то дурацким названием вроде "Розовый ангел" или "Голубая лагуна". Детали довольно быстро вылетели из головы, как и имя, которое она назвала, подмигнув. Лайла? Лора? Что-то на "Л", должно быть.
Она отказалась поехать к нему, и Джим уж было решил, что коктейли потрачены впустую, но она приблизила его к себе и выдохнула в губы, что на её территории ему понравится больше. Ладно. Он готов был выяснить это опытным путём.
Проблемы начались именно у неё дома. Лайла прижала его к закрывшейся двери и страстно поцеловала, расстёгивая пуговицы рубашки. Потянула за собой в спальню, на ходу скидывая туфли на высоком каблуке и становясь ещё ниже. Джим посчитал это очаровательным и шлёпнул её по ягодице. Она весело рассмеялась.
А потом у него не встал. Джим даже попытался потянуть, надеясь, что аппетит придёт во время еды, лаская её и оставляя поцелуи на коже, шепча какую-то пошлую чушь. Но предатель отказывался работать. В итоге, извинившись, Джим сбежал в ванную. То ли ему надо было умыться, то ли попрыскаться обалденным одеколоном. Она могла подумать что угодно, и он её в этом не обвинил бы.
Закрыв за собой дверь, он склонился к раковине и включил воду. Умыв лицо, Джим поднял голову и невольно дёрнулся: в висевшем зеркале отразился не он сам с каплями воды на лице и возмущением от предательства организма, а Освальд, ухмылявшийся так широко и довольно, словно это ему светила обалденная ночь с цыпочкой с длинными ногами и именем на "Л".
- Что за..? - Джим потянулся к зеркалу пальцами, даже не зная, что и думать. Наверное, это какая-то странная иллюзия. Непонятно каким образом спланированная и подготовленная. Если найти за зеркалом на стене кнопку или какой-то провод, то всё сразу станет понятно. Он даже посмеётся над этим. Розыгрыш странный, но при желании в любой ситуации можно обратиться к юмору, правда?
Джим успел мимоходом ущипнуть себя, проверяя теорию со сном, но это не сработало. Точнее, не дало того эффекта, на который он рассчитывал. Может, он заснул в участке или за барной стойкой. Подсознанию всё равно не стоило подсовывать ему такие картины, но так это хотя бы было немного объяснимо.
Шнура за зеркалом не нашлось. Выключателя тоже. Логичные объяснения таяли на глазах быстрее, чем мороженое в микроволновке, и это совершенно не обнадёживало.
Джим надавил на глазные яблоки, надеясь, что ему просто показалось. Но куда там: довольно ухмылявшееся лицо Освальда всё ещё торчало в зеркале, словно его заточила там злая королева, а он только и рад был отпуск получить.
- Мы оба знаем, почему у тебя такая реакция на неё, - протянул Освальд, щурясь, и погладил ладонью поверхность зеркала с другой стороны. Звучало безумно, но иначе это и не объяснить. - Точнее, отсутствие реакции.
- Не смей, - предупредил Джим, мрачнея.
Нет. Он отказывался думать об этом с тех пор, как это произошло. Он отказывался думать о том, что это должно было быть унизительно, а ему понравилось. Что он извивался и ёрзал по столу, подставляясь и насаживаясь, как последняя шлюха. Освальд просто что-то сделал этим щелчком пальцев. Он... сотворил какое-то заклинание сродни действию афродизиака, смазка была с каким-то наполнителем или... какая разница?! Это было не по его воле! Он просто не смог бы получить от такого удовольствие.
По затылку прошли мурашки, и Джим вспомнил, как Освальд пытался дотянуться туда, бормотал, что хотел бы провести носом по волосам, шипел про сладкую душу. Джим слышал разные вещи во время секса, но это било все рекорды по странности и жуткости.
- Просто признай очевидное: ты теперь принадлежишь мне. Всё твоё тело со всеми его реакциями - моё, - Освальд сдвинулся в бок, и в зеркале наконец появился сам Джим. Пингвин обхватил его подбородок пальцами, а потом провёл ими по скуле, коснулся уголка глаза. Прикосновение Джим не почувствовал, но в горле всё равно встал ком. - Посмотри на себя. Зрачки расширены. Рад меня видеть, м? Я точно буду компанией получше, чем эта... Лора?
- Лейла, - поправил Джим из упрямства, хотя сам не знал точно. Это должно было быть развлечением на одну или две ночи. Он должен был расслабиться. А не вести безумные беседы с отражением демона, которого сюда точно никто не звал. В глупой надежде, что это всё ещё какая-то игра, он обернулся, но за его спиной была только стена с держателями для полотенец и собственно полотенцами.
- Ты звал меня, сладкий? - Джим и забыл, что вообще-то находился в чужом доме, в чужой ванной, а потому дёрнул головой в сторону звука: особа на "Л" постучала в дверь и позвала его этим гадким приторным прозвищем.
- Давай, - посоветовал голос в голове, подозрительно похожий на голос Освальда. - Выйди и скажи, что ты трахался с мужиком, и тебе понравилось. А я ведь знаю, что тебе понравилось. Можешь солгать мне, но самому себе хотя бы не стоит.
- Замолчи! - Джим стиснул голову руками, словно это могло выгнать нежеланного визитёра. Ах, если бы.
- Скажи ей, что тебе больше никто не нужен. Что после этого секс с женщинами не вставляет. Оцени юмор, а.
Освальд в отражении смеялся.
Она всунула ему в руки с ранами от многочисленных осколков зеркала бинты и сказала убираться прочь. Джим оставил ей деньги в качестве компенсации за порчу имущества.
Вечер вышел паршивей некуда.
Но куда хуже, что всё на этом не закончилось.
В следующий раз Освальд решил навестить его в участке. Не целиком и полностью, а опять в отражении. Джим снова дёрнулся, заметив чужое ухмылявшееся лицо, а потом закатил глаза, выдохнув:
- Ну это уже даже не смешно...
Чувствуя себя дураком, он обернулся, но за спиной предсказуемо никого не оказалось. Мужская раздевалка была пуста, как камера временного задержания преступников на обозрении всего GCPD.
- Выглядишь паршиво, - Освальд заставил его снова вернуть всё внимание зеркалу. - Может, я должен тебе помочь?
- И чем это ты мне способен помочь? - Джим нахмурился, поджав губы. - Сводить меня с ума и дальше, пока я не получил "отпуск" в Аркхэме?
- Почему ты такого плохого мнения обо мне? - Освальд страдальчески выгнул брови. - Мы ведь с тобой почти партнёры. Вместе боремся за то, чтобы очистить город.
- Мой партнёр - Харви, а ты - стукач.
- Надеюсь, он оценит твою верность.
Верхом абсурда являлось то, что теперь чужое отражение, кажется, дулось на него. Смотрело крайне обиженно, с оттенком ревности в глазах.
- Какого чёрта тебе нужно от меня? - устало спросил Джим. Кажется, этот вопрос он задавал не в первый раз, правда, никогда не приходилось спрашивать у зеркала, обычно это случалось лицом к лицу. Личная встреча. Чтоб он ещё раз пошёл в тот старый особняк! Всю информацию в следующий раз будет выслушивать по телефону, электронным сообщениям или даже письмам от руки. Ему плевать, только бы не оказываться наедине снова. Тот стол уже не будет прежним...
- Какого чёрта тебе нужно от меня? - выделяя местоимения, поинтересовался Освальд в ответ. - Это ты постоянно вызываешь меня в памяти и разговариваешь со мной. Ещё не пробовал обратиться к специалисту по поводу своих галлюцинаций? Или тебе это нравится?
Взгляд у Освальда стал таким мерзко-понимающим, как будто он снова смотрел прямо на душу Джима и любовался ею, как редкой жемчужиной. А ещё читал все переживания и мысли по отблескам на её круглых боках. Драгоценный камень с гнилой сердцевиной.
- Сейчас я закрою глаза, и тебя здесь не будет, - попытался убедить себя Джим, но на обратной стороне век как будто отпечаталось слишком знакомое лицо.
Глаза пришлось открыть, правда, резко, от прозвучавшего у самого уха голоса:
- У вас что, тоже есть альтер-эго?
Голос принадлежал не Освальду.
Джим повернул голову: рядом стоял Эдвард Нигма - криминалист, выезжавший на преступления вместе с ним и Харви. Эд обожал сыпать загадками и изучать трупы. Насчёт последнего капитан Эссен всегда пыталась объяснить, что это в его обязанности не входит, но тяга, видимо, была слишком сильна. Кто он такой, чтобы осуждать Эда? Тот хотя бы не продавал за это душу.
- Прости, что? - осторожно поинтересовался Джим, надеясь, что всё можно будет списать на "показалось". Показалось. Каждый день детективы в GCPD разговаривали с пустотой, ничего необычного, просто мой руки и иди по своим делам.
- Мне попался такой засранец, - доверительно сообщил Эд и вздохнул. - Всё время смотрит на меня из зеркала и говорит всякие гадости. Например, что я неуверенный в себе размазня и ничего хорошего у меня в жизни не случится.
Постаравшись не слишком явно показать своё удивление и подавив желание предложить Нигме обратиться к специалисту (и нет, он не копировал фразу Освальда мысленно у себя в голове!), Джим похлопал его по плечу:
- Сочувствую. Надеюсь, ты с этим разберёшься и покажешь ему, кто главный.
Потому что сам он точно не собирался сдаваться. Упрямства ему было не занимать.
Словно в отместку ревнивому Освальду, упомянувшему напарника, Джим отправился пить в компании. Харви чрезвычайно обрадовался и поделился глубокой мыслью: на самом деле ему всегда казалось, что узнать человека лучше можно только в такой обстановке. Какие из людей могли получиться друзья, если они не нажирались до поросячьего визга и не волокли друг друга домой, по дороге горланя любимые песни вразнобой?
Ну... у каждого был свой взгляд на вещи, и этот тоже имел право на существование.
Харви повёл его в своё любимое место, счастливо плюхнулся на стул и поздоровался с барменом, как со старым другом. Впрочем, почему "как". Если у Харви даже в кармане куртки была фляжка со спиртным, чему удивляться?
- Какие женщины тебе нравятся, приятель? - с заговорщической ухмылкой вдруг поинтересовался напарник, приканчивая ещё один стакан виски.
- Разные. Это не столько от внешности зависит... - после выпивки Джим, кажется, ударился в философию и уже хотел начать объяснять, что дело в каких-то личностных качествах, а потом вспомнил последний свой неудачный опыт и только поморщился. Какие там личностные качества: уставился на ноги, а потом сам же всё и испортил.
Харви пихнул его локтем в бок, едва не заставив свалиться со стула, а потом пробормотал, что цель на три часа. Джим повернул голову вправо и увидел женщину, наблюдавшую за ним с интересом в глазах и лёгкой улыбкой на губах. Когда она заметила, что он повернулся к ней, то отсалютовала ему бокалом.
Ноги у неё тоже были очень даже ничего.
- Мне бы такую, люблю рыженьких, - мечтательно вздохнул Харви. - Но смотрит она на тебя.
Джим повернул голову обратно, готовясь осушить кружку до дна для храбрости, но внезапно увидел вместо тусклых отблесков ламп на боку лицо Освальда. Опять. Тот показал свои белоснежные зубы, как будто предлагая: ну давай, согласись. Опозорься перед ещё одной женщиной в постели. Костяшки уже зажили? Семь лет неудачи, Джим, оно того стоило?
Джим стиснул зубы и попросил бармена повторить. А потом широко ухмыльнулся и привалился к Харви:
- Ты от меня так просто не отделаешься. Сегодня мы с тобой узнаём друг друга получше. Женщины подождут.
Нет, Эд, у меня нет альтер-эго. Только один назойливый демон, залезший во все возможные отражающие поверхности.
--
Обрывок четвёртый: "Следы демона"
G, ~1000 слов- Идём, я должен познакомить тебя с шикарной женщиной, - сказал Харви, надевая шляпу и хватая куртку.
- Давай оставим вопрос личной жизни в стороне, - покачал головой Джим, убирая в кобуру пистолет.
- Ты что, дурак? Мы на службе, и она нам поможет в этом расследовании, - тот закатил глаза. - Свою личную жизнь будешь устраивать сам, я тебе не нянька.
Уж если бы у Джима и была нянька в таком возрасте, то она точно была бы не с бородой и нездоровым пристрастием к алкоголю.
Хотя кто знает, как он сам будет справляться со всем этим рабочим дерьмом через пару десятков лет службы.
Они приехали в какой-то клуб, и Джим уже начал сомневаться в том, что Харви сказал правду, но тут к ним вышла эффектная женщина в красивом платье и протянула Харви руку. Тот с удовольствием поцеловал каждый её пальчик и довольно протянул:
- Фиш. Как давно я тебя не видел, моя прекрасная.
- Я уже почти успела по тебе соскучиться, - ответила эта самая Фиш и улыбнулась, мягко отстранив свою руку и укоризненно покачав указательным пальцем.
У неё был цепкий взгляд человека, который мог вычислить чужие доходы за месяц по мятой рубашке и полуразвязанному галстуку. Именно таким взглядом она, кажется, и просканировала Джима, явно сделав какие-то свои выводы, но не пожелав делиться ими с присутствующими.
- Не познакомишь меня со своим другом, милый? - беззастенчиво почесав пальцами бороду Харви, почти промурлыкала Фиш и прошлась в туфлях на высоких каблуках до столика, грациозно усевшись на стул. Цокот эхом пронёсся по пустовавшему помещению: клуб был ночным, и сейчас здесь находилась только пара человек.
- Джим Гордон, мой новый напарник, - Харви без раздумий сел на соседний с Фиш стул и взглядом показал, что и Джиму стоит сделать то же самое. Но Джим, хоть и подошёл ближе к столу, остался стоять, возможно, слишком красноречиво показывая, что не собирается здесь задерживаться. Фиш не вызывала у него никаких приятных чувств. Доверия, впрочем, тоже.
- Приятно познакомиться, мистер Гордон. Военная выправка и твёрдый взгляд делают вам честь, а вот с выбором компании вы явно ошиблись, - Фиш была на своей территории и чувствовала себя хозяйкой, а потому смела дерзить ему. Джим недобро сощурился: - Что вы имеете в виду?
Одновременно вместе с ним вскинулся Харви, видимо, принявший это на свой счёт.
- Вы связались с Освальдом, - не стала увиливать женщина, закинув ногу на ногу и качнув ею. Короткое платье скользнуло по ногам, но ничего неприличного не открыло. Идеальное чувство меры. - Не лучшая компания для такого честного человека, как вы. Для любого человека, если говорить откровенно.
- Откуда вы... - но Фиш даже не обратила на него внимания, снова поворачиваясь к Харви и улыбаясь: - Так что ты хотел узнать, дорогой?
Она переплела между собой пальцы рук и теперь подпирала ими подбородок. Ярко-красные пряди спускались к её карим глазам, а длинные серьги касались плеч. Что ж, Харви в определённой степени был прав: женщина действительно выдающаяся.
В какой-то момент Джим извинился и выбежал через чёрный ход, где услышал крики. Оказалось, шпана избивала какого-то офисного клерка, прежде чем обокрасть. Схватить он никого не успел, да и не до этого сейчас было, к сожалению, но зато всех разогнал и помог человеку. Удивительно, но, даже несмотря на то, что город принадлежал совсем не правоохранительным органам, крик "GCPD, всем немедленно прекратить!" возымел свой эффект и, как минимум, напугал нарушителей закона.
Когда Джим вернулся обратно, Харви уже снова целовал пальцы Фиш, благодарил её за помощь и улыбался так, что становилось понятно: любая рыжая девица, о которой он мимоходом мечтательно вздыхал в баре, должна будет встать в очередь, если вообще выдержит конкуренцию с этой женщиной.
- Она хотела, чтобы я кое-что сказал тебе, - Харви мгновенно посерьёзнел, как только они оказались за пределами ночного клуба. Было видно, что новая информация заставила его сильно задуматься, и касалась она совсем не расследования.
Они сели в машину, и Харви как-то тяжело опустил руки на руль, уставившись вдаль. А потом повернулся и очень внимательно посмотрел на Джима. Так, как будто пытался увидеть нечто за кожей, мышцами и костями.
- Она сказала, что твоя душа всё ещё при тебе.
Джим замер. Он смотрел на Харви в неверии, и в голове металось столько мыслей, что он сначала даже не понял, какая из них самая главная. Харви был..? Нет, он просто не мог. Зачем демону работать в полиции? Значит, Фиш?
Он попытался проанализировать это. Почти не глядя на него, она сказала, что он связался с Освальдом. Вряд ли сам Освальд трепал об этом на каждом углу, тогда... Этот цепкий взгляд ведь показался ему каким-то знакомо неуютным. Словно его не просто оценили, а сделали рентген и составили список диагнозов на основе его результатов.
- Так. Давай по порядку, - решился Джим и сделал глубокий вдох, а затем выдох. Ладно ещё натолкнуться на одного демона в этом городе, но два... Или их ещё больше? Сколько? - Фиш - демон?
- Демоница, да, - осторожно подтвердил Харви. - А ты-то откуда знаешь? Кто такой этот Освальд?
- Ох, это долгая история. Я думал, мы с ним...
- Заключили сделку? Ты ведь знаешь, что это совсем необязательно делать, да?
Харви выглядел обеспокоенным. Увидев абсолютную растерянность на лице Джима, он охнул и шлёпнул себя по лбу рукой:
- Ты что, ненормальный? Джимбо... Можно просто договориться. Как обычные люди. Я подсылаю к Фиш определённых людей, а она помогает мне информацией. Я не продавал ей душу. И ты не должен, что бы ты там ни просил.
- Определённых людей? Это что, подпольное рабство? - Джим посмотрел на Харви с недоверием и укоризной.
- Слушай, не лезь в это, ладно? Я не делаю ничего, что лишило бы меня сна, а ты меня знаешь, правда ведь? Я бы не стал нарушать закон и при этом работать в полиции. Вопрос закрыт. Но есть ещё кое-что, что Фиш мне передала.
Джим снова напрягся, хотя новость о душе не была плохой. Его просто сбило это с толку. Он думал, что всё произошло ещё во время рукопожатия. Потом он думал, что это случилось после... близости. А теперь он вообще ничего не понимал. Зачем Освальд вводил его в заблуждение? Что за дурацкую игру затеял?
- Она сказала, что на тебе следы Освальда. Демонические всплески в ауре, или типа того, я в этом не разбираюсь. Она не сказала, хорошо это или плохо, но я бы на твоём месте разобрался, что вообще происходит.
- Спасибо, Харви, - Джим вздохнул и до самого дома нового подозреваемого пытался подавить мысли об этом. Сейчас стоило немного поработать, а вечером будет время рассортировать всё по полочкам и составить дальнейший план действий.
--
Обрывок пятый: "Дьявол в исповедальне"
Скомканная, короткая R, ~1680 словСледующую встречу Освальд назначил... в церкви. В небольшой церквушке, втиснутой в ряд обычных домов в середине маленькой улицы. Джим не знал, что удивляло его больше: тот факт, что в Готэме, вероятно, ещё жили верующие люди, которые думали, что Бог не забыл про этот город давным-давно, или то, что Освальд так очевидно смеялся над своей природой и святыми местами. Он даже закрыл сообщение, а потом открыл его снова, но буквы на экране не подпрыгивали, сгорая в адском пламени, и не тыкали друг дружку трезубцами.
Честно, он бы не удивился, учитывая, как в последнее время кое-чьё лицо преследовало его практически в каждой отражающей поверхности. Он до сих пор не мог понять, собственные ли это галлюцинации или игры Освальда, который не забрал у него душу, но заляпал своими следами ауру.
"Фиш не сказала, хорошо это или плохо..." С какой стороны Джим ни пытался на это посмотреть, найти в этом хорошие стороны не получалось. Освальд, словно маленький ребёнок, оставил грязные отпечатки ладоней на окнах его дома или пометил, будто ревнивая пара. И теперь чёрт знает сколько существ могло это увидеть, и ещё какое-то количество - узнать об этом от сведущих, как узнал Харви. Ему стоило порадоваться, что больше никто не посягнёт на него из-за этого? А какие у него гарантии на этот счёт? Кого-то кольцо на пальце только заводило ещё больше. Но проблема заключалась как раз в том, что Джим даже ни с кем не обручался. Это не было контрактом. Это произошло не по его желанию. Что он должен был делать с этим? Найти грёбанную ведьму, отвалить кучу денег и слушать невнятное бормотание на латыни?
В церковь Джим вошёл со смешанными чувствами. Лики святых на стенах были потрескавшимися, но, даже разваливаясь на части, они как будто смотрели с бесконечным смирением. Эта точка зрения всегда раздражала его. Она предполагала, что кто-то наверху пошлёт помощь, избавит от болезни, соберёт обратно по кирпичикам распавшуюся семью. В тех случаях, в которых мог, Джим предпочитал брать всё в свои руки. Для этого ведь и существовала полиция, да? Чтобы найти и наказать преступника, а не дожидаться, пока божьей волей его собьёт машина или современный Робин Гуд обчистит все банковские счета.
Джим отвернулся и осмотрелся. Церковь пустовала: он не видел ни женщины в платке, которая собирала бы в специальную корзинку остатки от свечей, ни отца в соответствующем одеянии, ни прихожан. Разве у них не должна идти какая-то служба? Хоть кто-нибудь, кто пришёл бы помолиться за здоровье близких? Или... впрочем, что он в этом понимал.
Освальда в церкви тоже не нашлось. Джим, чувствуя себя идиотом, заглянул под грубые лавки и за статую распятого Иисуса, прежде чем додумался обратить свой взор на исповедальню. Выглядела она маленькой и тесной, на дверях висели кресты с позолотой и тускло блестели в лучах солнца, падавших через окно под потолком. Если он думал, что волк из сказки про трёх поросят легко сдул бы эту маленькую конструкцию с лица земли, это считалось неуважением к Богу?..
Джим вошёл внутрь и наощупь отыскал другую стену, а потом и хлипкий стул, скрипнувший, когда на него сели. По правую сторону оказалась другая стена с решёткой на уровне лица. Мало того, что там и так было ничего не разглядеть, Джим полагал, что там ещё и шторка висела.
По ту сторону послышался звук, похожий на перебирание чёток, и он выгнул брови. Освальд обманул его, и за преградой находился настоящий служитель церкви?
- Простите, святой отец, ибо я согрешил, - выдохнул Джим, пытаясь вспомнить, когда в последний раз он оказывался в подобных местах и честно говорил, что происходило в его жизни. Святой отец, я думал, что продал душу Дьяволу?
Настоящее чудо, но гром с небес средь бела дня не поразил его, как только он переступил порог.
- Говори без стеснения, дитя моё, - издевательски протянул знакомый голос, и Джим немедля испытал желание дать кое-кому по лицу. Что за дурацкие ролевые игры?
В стенах церкви он невольно задумался, насколько гуманно бить человека, который и так хромал на одну ногу.
Освальд - самое лживое и сложное, что только случалось в жизни Джима. Он не понимал его. Вся эта ситуация с душой, движения, слова. Харви был искренним, когда ругался, брал пиво из того же холодильника, где нашли труп, хлопал ладонями по столу. Капитан Эссен была искренней, когда раздражалась на Буллока, кричала в кабинете, что, если понадобится, да, ты будешь менять новичку подгузники, выгибала брови и говорила, что всё это - настоящее безумие. Даже остальные работники совершенно искренне ворчали, что прибавление в штабе - настоящая заноза в заднице.
Джим ценил искренность и честность. Действия окружавших его людей казались ему понятными. Освальд же со своей театральностью, желанием выделиться заставлял гадать, что творилось у него в голове, чем он руководствовался. Наверное, такая загадка пришлась бы по вкусу Эду.
- Может, ты уже скажешь, зачем мы здесь? - с бесконечной усталостью в голосе поинтересовался Джим.
- Птичка на хвосте принесла мне одну интересную информацию. О том, что завтра планируется ограбление главного банка Готэма, - охотно поделился Освальд и, судя по звуку, поёрзал на стуле. А точнее, вместе с ним. - Если ты спросишь моего мнения...
- Я его не спрошу.
- ...у ребят совсем крыша поехала, но это не моё дело.
- Точно, - подтвердил Джим. - Не твоё.
Теперь это было его дело. Надо было сообщить Харви, чтобы завтра они сами последили за банком, но и чтобы подкрепление было где-то недалеко. Чтобы без жертв, ни один заложник не должен пострадать. А кто бы ни были эти уроды, запаниковав, они наверняка повернут всё в свою сторону.
- Послушай, Освальд, - Джим прищурился в этой кромешной тьме, которую могло обеспечить только маленькое тесное помещение, недостойное даже звания комнаты, и поджал губы. - У меня тут есть одна проблема. И с ней мне можешь помочь только ты.
Уже чувствуешь себя особенным, ты, маленький кусок дерьма?
- Мой старый друг. Ты же знаешь, что я готов помочь тебе чем угодно, и ты ничего не будешь должен мне за это.
Освальд разливался соловьём, голос у него был переполнен нотками довольства. Сработало. Обратиться именно к нему, выделить его исключительность.
- Это замечательно. Тогда объясни мне, - Джим заговорил опасно низким голосом, с трудом сдерживая злость, - какого хрена между нами происходит?
- Что ты имеешь в виду?
Встревоженная птичка взмахнула крылышками. Хотя, если представлять настоящего пингвина, это наверняка было больше похоже на нелепый взмах и смачное падение на лёд.
- Я думал, у нас с тобой сделка. Но кое-кто нашептал мне, что моя душа всё ещё на месте, однако ты заляпал меня своими следами.
- Что?! - по ту сторону исповедальни стул издал короткий жалобный всхлип и снова проехался по полу. Теперь Освальд, судя по всему, действительно встрепенулся. Дёрнулся? - Кто бы ни сказал тебе эту чушь, не слушай их! Кто тебе это сказал?
- Важно не то, кто мне это сказал, а то, что я и раньше не мог тебе доверять, а теперь у меня ещё больше сомнений. Не хочешь объясниться?
Освальд дёрнул шторку и зажёг небольшую церковную свечку, поставив её на какую-то полочку прямо под решёткой.
- Посмотри в мои глаза, Джим. Если ты собираешься уличить меня во лжи, сначала докажи её. Судя по тому, что ты сейчас задаёшь все эти вопросы, своему источнику ты тоже не можешь доверять до конца, правда?
В свете свечи его глаза, казалось, снова вспыхнули красным.
- Как насчёт того, что ты снова прибежал ко мне по первому зову? Если ты такой свободный, мог бы найти кого-то посговорчиее и... почеловечнее? Разве это не доказывает, что ты уже мой, даже без контракта?
- Заткнись! - Джим вскочил со стула и сжал руки в кулаки, стискивая зубы. Волна жара и протеста прокатилась по телу.
- Неужели ты хотел бы, чтобы я забрал твою душу? - даже зажмурившись, Джим мог сказать, что Освальд улыбался сейчас. - Посмотри, как красиво ты злишься, неужели я мог отнять это у тебя?
Он не выдержал и рванул в соседнюю часть исповедальни, абсолютно бешеными глазами глядя на Освальда и прижимая его к стене. Джим сжал пальцами его горло и подумал, что, чёрт возьми, демона наверняка не убьёшь, просто задушив, но ему надо было выпустить энергию. Пора уже податься в монахи или хотя бы начать ходить в тренажёрный зал и вымещать всё на груше. Ах, мечты-мечты.
Освальд улыбнулся совершенно безумно и потянулся к нему руками. Он провёл по груди Джима, задержал руку там, где мог почувствовать биение сердца, а потом спустился к брюкам. Он протанцевал пальцами по самой линии, не заходя дальше, ведя себя так, словно кислород ему не нужен был вовсе. Так, аксессуар. Лишили его - тоже неплохо.
- Мне нравится видеть тебя злым, ничего не могу с собой поделать, - прохрипел Освальд. - Ты весь горишь, и я чувствую себя живым рядом с тобой.
Джим невольно отстранился, отпуская горло Освальда. Он снова не понимал его. Почему тот продолжал осыпать его красивыми словами? Это какая-то губительная тяга к мазохизму, когда с радостью воспримешь любую боль, которую тебе принесут?
Освальд кашлянул несколько раз, помассировал горло и улыбнулся. Рукой он накрыл пах Джима, облизнувшись.
- Ты возбудился. Не против, если я позабочусь об этом?
Почему-то мысль о том, что в стенах церкви ему будет отсасывать другой мужчина, совсем не смутила Джима.
Освальд вжикнул молнией, вытащил пуговицу из петли и высвободил член из плена белья, не спуская последнее. Затем он махнул другой рукой, свеча погасла, и в исповедальне снова стало темно. Джим постарался распахнуть глаза шире, но это совсем не помогло. А затем его член обхватили мягкие губы, и стало совсем не до декораций.
Джим положил одну руку на голову Освальда, а второй упёрся в стену исповедальни, и издал первый довольный стон, когда Освальд взял его в рот полностью. Темнота лишала наверняка приятного зрелища, зато заставляла сконцентрироваться на ощущениях и пошлых звуках, которые издавал Освальд, выпуская его член изо рта. В темноте было прекрасно слышно тяжёлое дыхание, и становилось всё жарче. Джим провёл ногтями по коже головы Освальда, сжал пальцами волосы и удержал на месте, начиная поддавать бёдрами. Освальд вцепился в его ноги, но возражать не стал, шире открыв рот и издав тихий стон.
Только в последний момент Джим додумался отстраниться, кончая не в рот, а на лицо Освальда. Ну, или так он думал, поскольку находился в темноте.
Посторгазменное удовольствие быстро схлынуло, оставив после себя опустошение и непонимание.
Он не помнил, как добрался до участка, но, кажется, помнил, что бросил Освальду платок и поблагодарил за информацию.
Автор: twitchy fingers
Направленность: слэш
Фандом: Готэм
Персонажи: Джеймс Гордон, Освальд Кобблпот, Харви Буллок, Фиш Муни
Рейтинг: разнообразный для каждой части
Жанр: AU (demon!Освальд)
Предупреждения: OOC, богохульство
От автора: спасибо клипу и “АУ, В КОТОРОМ ДЖИМ ПРОДАЕТ ДУШУ ДЕМОНУ, ЧТОБЫ ОТЧИСТИТЬ ГОТЭМ ОТ СКВЕРНЫ” © Ты знаешь, что тебе посвящается.
Обрывок первый: "Хватит простого рукопожатия"
G, ~1000 слов- Я слышал, ты интересуешься душами, - Джим настолько же отчаян, насколько же и собран.
Человек, сидящий перед ним за длинным столом, мало похож на Дьявола. Он какой-то нескладный, со взъерошенными волосами, похожими на птичий хохолок, и острым носом. Правда вот глаза... в них всё безумие мира, вся ярость и страсть, что когда-либо выражало человечество. И... Джиму только кажется, или в них пляшет заинтересованность? Для дела, конечно, как раз, но в другой момент он бы засомневался, что это хороший знак.
- Дьявол в Готэме. Умно, а? - человек ухмыляется широко и довольно, снимает ноги со стола и бросает играться со складным ножиком. - Многие здесь думают, что это просто фигура речи. А почему поверил ты?
- Потому что мне нечего терять, даже если ты врёшь, - Джим дёргает плечом. Ему сложно судить, потому что он не знает, каким должен быть Дьявол, но этот какой-то странный. Слишком много театральности. Порок, перенятый от людей? Может ли коррумпированный городок, впитавший в свои стены крики и кровь невинных, повлиять на поведение владыки Ада?
Впрочем, к чему вся эта философия. Дикость. Зря он сюда пришёл.
Человек поднимается, приближается к нему, хромая, щурится, словно сытый кот на солнцепёке.
Знает ли Дьявол о личном пространстве? Не потому ли нарушает его, что надеется смутить, выбить из колеи?
Он бесстыдно утыкается носом в шею Джима - только до неё и достаёт - и шумно втягивает воздух.
- Да, - тянет человек довольно. - Мне нравится.
Джим смотрит на него со смесью настороженности и непонимания. Какого... чёрта?
- Мне нравится твоя душа. Военный, высокие моральные принципы, желание сделать мир лучше. И целое море тьмы, которому ты не даёшь стать больше. Пожалуй, ты был бы слишком идеальным, если бы не это чёрное болото.
Джим напрягается. Откуда?.. Обычный человек не увидел бы ничего подобного. Как такое вообще можно увидеть? Уловить в запахе дешёвого одеколона?
Грёбанный показушник. Это, чёрт возьми, работает. Это действительно выбивает почву из-под ног.
- Итак. Ты предлагаешь свою душу, - человек отстраняется, но всё ещё стоит близко, смотрит в глаза. Джим почему-то абсолютно уверен, что тот видит все его сомнения, и это доставляет ему отдельное удовольствие. Он и правда должен гордиться собой: мало что может смутить человека, готового к любому повороту событий.
Ложь. Он не был готов к тому, что к нему заглянут внутрь, как в раскрытую книгу, и тонкими цепкими пальцами хорошенько поворошат внутренности. Теперь Джим чувствует себя раздетым и грязным.
- Душа на продажу, ха. Я бы не удивился такому объявлению в газете. Или табличке, как у дома. Только она не в аренду, Джим. Она навсегда. Только моя.
Человек распевает, растягивает гласные, начиная хромать вокруг стола. В голосе его слышатся жадные нотки на притяжательном местоимении, а Джим некстати думает, что теперь понимает, почему в городе его зовут Пингвином. Человек очень похож на него, когда хромает. Даже трость не убирает это сходство.
- Ну а что ты хочешь взамен?
- Что, кто-то ляпнул истину, когда сказал, что Дьявол - бизнесмен? Чисто деловые отношения? - Джим выходит из оцепенения и даже умудряется усмехнуться.
Пингвин приподнимает брови, явно позабавленный тем, что гость наконец подал голос.
- Ты хочешь, чтобы у нас были отношения другого рода, мой старый друг?
- С каких пор мы друзья?
- Все вы - мои друзья, Джим, - голос у Пингвина снисходительный. - Особенно те, кто врёт себе, что чист. Война не оправдывает твои поступки. Считал, скольких ты убил, м? У некоторых была семья. Дети. Они хотели вернуться домой. Ради чего домой вернулся ты, Джим? Отец умер, братьев и сестёр нет, любви до гроба тоже...
- Я здесь ради сделки или сеанса психотерапии?
- О, я задел больное место?
- Я хочу изменить город к лучшему, - Джиму надоедают эти игры, и он отвечает на вопрос, который неразумно оставил без ответа, позволив Дьяволу разглагольствовать. Невооружённым глазом видно, как он любит поговорить.
- Всего один? - тот совсем не удивляется желанию. - А что насчёт всей планеты? Хотя бы целой страны? Или размах твоей души не настолько широк?
Джим поджимает губы.
- Думаешь, я посчитаю, что ты слишком много просишь? Или тьма в тебе эгоистична и требует очистить только ту территорию, на которой ты будешь жить?
Взгляд у Дьявола пытливый, он хватается руками за спинку стула, стискивает её пальцами до побеления и наклоняется вперёд. Его улыбка настолько широкая, что кажется, будто лицо треснет от довольства. Поразительным образом в нём сквозит детское любопытство, и к этому примешивается жестокость взрослого, видевшего не одно грехопадение. Смотревшего на чьи-то пытки и убийства, вкушавшего чьё-то безумие, питавшегося им.
У Джима невольно проходят по спине мурашки от этого осознания. Напротив него стоит сумасшедший, требующий всё больше жертв на свой алтарь.
- Так ты согласен или нет?
Трость с птичьей головой бьёт об пол.
- А ты не любишь ходить вокруг да около, да? Сразу к делу. Хорошо. Предположим, я согласен. У тебя есть какой-то план?
Пингвин щёлкает пальцами и велит громиле, который всё это время стоял рядом со стулом во главе стола, не шелохнувшись, принести вино.
- Мы должны выпить за сделку, верно?
- Не рановато ли? Разве я не должен сначала подписать что-то кровью?
Пингвин коротко, отрывисто смеётся:
- Не страдай банальщиной, Джим. Хватит простого рукопожатия.
Громила приносит бутылку, открывает её и в два бокала, принесённые каким-то мальчишкой на побегушках, наливает тёмную жидкость.
- Вопреки чужим представлениям я не брезгую любыми напитками и не стремлюсь к всеобъемлющему богатству. Слишком легко могу всё это получить.
Джим оставляет фразу без внимания, как и второй бокал.
- Я пойду работать в полицию. Я отловлю каждого преступника и сделаю всё своими руками. От тебя мне требуется только информация и помощь в том или ином случае.
- Вроде пропуска в дорогой клуб или нужной бумажки для проникновения в дом?
Джим не ожидает такой осведомлённости в вопросах ареста и работы под прикрытием, поэтому лишь кивает, бормоча:
- Да, что-то вроде.
- Я понял и услышал тебя, Джим.
Кожа Дьявола холодная и мягкая, но руку обжигает, словно там останется клеймо.
Губы Дьявола влажные и тёмные после глотка вина.
А его смех, доносящийся Джиму в спину, заставляет душу леденеть. Если она у него, конечно, ещё осталась.
Джим почти уверен, что ещё не понимает до конца, во что вляпался, но повернуть назад не может и не хочет.
--
Обрывок второй: "Доверься мне"
NC, Освальд сверху, ~1500 слов- Какого чёрта тебе понадобилось от меня? - поинтересовался этот нахал, вторгаясь в его владения, словно в свою квартиру: уверенно и без церемоний. Никакой эстетики во внешнем виде: полосатый галстук болтался, никакой красивой заколки к нему не прилагалось, рубашка смялась, а ботинки явно окунули в грязь канализации.
Ну как, беленький и чистенький герой, нравится вручную разгребать дерьмо родного города?
- Помнишь, я говорил тебе, что для подтверждения сделки достаточно рукопожатия? - Освальд сидел всё там же, во главе стола, на этот раз без громилы Бутча. Низкосортный демон с большими амбициями нынче прохлаждался с каким-то суккубом. С очевидно повёрнутыми приоритетами в жизни.
- Ну? - Джим, его старый друг, его человеческая одержимость, нахмурился, поджимая губы. Такой нетерпеливый. Ощущение, будто Освальд сорвал его с какого-то важного совещания, но не стоило ему льстить: какие важные совещания могли быть у готэмской полиции? Джим, решивший пойти честным путём, пока далеко по карьерной лестнице не взобрался. Освальд почти не сомневался, что душа достанется ему практически на халяву. Сколько лет упорного труда нужно, чтобы дослужиться до комиссара? Или... насколько далеко он собирался двигаться?
- Так вот, - Освальд широко улыбнулся, обнажая белые зубы, - я соврал.
- А что нужно на самом деле?
Джим. Джим, Джим, Джим. Сразу к делу. Не понимал он этого желания выдержать паузу, потянуть интригу. Заставить часы тикать медленнее, лишь бы провести рядом с ним больше времени.
Освальд поднялся со своего места и медленно подошёл к своему гостю. В воздухе как будто всё ещё звучали эти дрожащие нотки нетерпения и зарождавшейся злости. Как же научить этого вечно спешившего борца за справедливость наслаждаться тем, что имелось под рукой? Куда он мог опоздать, в конце-то концов? Рабочий день закончился, Освальд специально позвал его сразу после этого. Ему нравилось тянуть в трубку единственную гласную чужого имени и представлять, как расширяются чужие зрачки. О, он видел это со стороны однажды. Потрясающее зрелище.
Молчание становилось всё более неуютным и внезапно оборвалось, когда Освальд схватил Джима за галстук и дёрнул к себе, заставляя склониться, а потом поцеловал. Не прошло и пяти секунд, как Джим оттолкнул его, возмущённо выдохнув:
- Какого хрена?!
Но Освальд щёлкнул пальцами, сводя физическое сопротивление к минимуму, а потом сверкнул глазами. Те на мгновение вспыхнули красным. Опасный, безумный цвет. Яркий, полный жизни и желания... желания.
- Мне нужно твоё тело, - Освальд оговорился. Это было вовсе не для сделки, а для его собственного жадного и жуткого стремления обладать Джимом. Но сейчас это уже превратилось в мелочь. К чёрту попытки следить за словами, сегодня он возьмёт своё, чьё бы оно ни было.
- Ты мне тут в эти шуточки не играй, придурок, - прорычал Джим и схватил его за шиворот, прижав к столу, но Освальд с лёгкостью поменял их местами, а затем повернул его и заломил руку, вынудив сначала выгнуться, а потом упереться грудью в поверхность стола.
- Если бы я хотел пошутить, я бы рассказал тебе анекдот, - голос Освальда стал ниже, и он прижался своим стоявшим членом через ткань одежды к заднице Джима. Потёрся, прерывисто вздохнув и почувствовав дрожь по телу. И это ещё даже не кожа к коже. Он предвкушал это, представлял так ярко, словно это происходило уже сейчас. - Не волнуйся. Я сделаю так, что тебе тоже станет хорошо.
- Иди к чёрту!
Такие пожелания всегда звучали комично. Интересно, люди думали о том, что и кому говорили? Хоть иногда?
Освальд быстро облизнулся и вытащил тюбик смазки из кармана пиджака. Разврат был знаком ему слишком хорошо, чтобы не знать, что делать. Но никогда прежде он не испытывал такого сильного, мучительного, болезненного желания завладеть. Клеймить. Сделать своим и дать об этом знать всему миру. Мой. Мой Джим Гордон.
Освальд вжал Джима в стол и постарался дотянуться до шеи, чтобы снова втянуть запах кожи, тела, души, которую пока оставил при нём. Забрать всегда успелось бы, но этот аромат... Он кружил ему голову, сводил с ума, выбивал почву из-под ног. Такой манящий, сладкий. Чистая субстанция с примесью первобытной тьмы, ждавшей своего часа. Каким ты будешь тогда, Джим Гордон? Что ты сделаешь?
- Мать твою, перестань. Серьёзно. Мне это не нравится, - подал голос Джим, ёрзая. Но благодаря демоническому воздействию он не мог причинить боль, отстраниться или отстранить. Всё его нутро воспротивилось бы любой потуге. Иметь власть над кем-то всегда было так пьяняще, что Освальд как будто чувствовал вкус шампанского на языке.
- Извини, окунулся в свои ощущения. Пожалуй, сначала мы тебя разденем.
С неловкостью и некоторым трудом Освальд избавил Джима от всей верхней одежды. Не оставил ни единого предмета, даже галстук отбросил прочь. Дрожавшей рукой он провёл по спине Джима, и кончики пальцев покалывало, когда он ощущал под ними кожу. На спине Джима было несколько шрамов, и в графу особого удовольствия стоило бы вынести вытягивание из него историй об этих отметинах. Но не сейчас, нет. Ещё будет время.
Красивый, сильный, гибкий зверь в его руках. Джим проехался грудью по столу, стараясь уйти от прикосновения, и Освальд мягко, снисходительно улыбнулся. Скоро ты перестанешь избегать их.
Освальд оставил поцелуи в тех местах, до которых смог дотянуться. Коснулся губами обеих лопаток, линии позвоночника, сейчас заметной слишком отчётливо. Подосадовал мысленно, что не получилось уткнуться носом в затылок. Между тем свободной рукой он скользнул к брюкам Джима и расстегнул пуговицу и ширинку. К своему большому удовольствию, он ощутил, что Джим немного возбудился. Что бы ни говорили его губы, тело реагировало иначе. Ему нравились все эти знаки внимания.
Освальд провёл языком по коже и слегка прикусил, вырвав у Джима вздох удивления. Ещё! Его жадный внутренний зверь требовал ещё восхитительных звуков. И чем громче, тем лучше. Никто не посмеет сказать ни слова, даже если услышит. Никто не посмеет их потревожить сейчас.
Спустив брюки Джима вместе с бельём, Освальд щедро нанёс на пальцы смазку и сначала слегка подразнил анус прикосновениями. Собственное возбуждение стало болезненным, но он старался временно не обращать на это внимания. Джима нужно было подготовить, иначе ничего, кроме боли, ему не достанется.
Медленно протолкнув внутрь один палец, Освальд почувствовал, как Джим напрягся, и отпустил его руку, чтобы своей гладить его по спине и пояснице, успокаивая.
- Тш-ш-ш, всё хорошо. Доверься мне. Скоро станет лучше.
Он почти сразу коснулся простаты, и Джим издал стон, заставивший Освальда покраснеть. А это дорогого стоило, потому что краснел он обычно только на морозе, причём с удивительной скоростью. Смутить его пошлыми звуками было невозможно. Так ему казалось до этого момента. Этот стон прошёлся волной по его телу и осел в паху, заставляя стиснуть зубы, лишь бы не сорваться прямо сейчас.
- Провоцируешь меня, м? - прохрипел Освальд, начиная двигать пальцем и каждый раз задевая простату. Ему нравилось, как Джим стонал и прогибался, постепенно даже начиная подаваться к пальцу. А затем и к двум. После и к трём. Жадная задница Джима забирала их внутрь и сжимала собой, словно стараясь удержать внутри. Не выдержав, Освальд шлёпнул Джима ладонью по ягодице, и тот вскрикнул, уже и не думая сопротивляться, только упираясь руками в стол.
Освальд нетерпеливо дёрнул застёжку собственных брюк, спустил их с трусами до колен и вытащил из того же кармана пиджака шуршавшую упаковку презерватива. Раскатав резинку по члену и смазав её настолько же щедро, как и пальцы, он приставил головку к анусу, уже весь дрожавший от нетерпения.
- Доверься мне, - прошептал Освальд снова и протолкнул её внутрь, помогая себе рукой. Джим тут же превратился в натянутую струну, старался не делать лишних движений. Казалось, он даже задержал дыхание. Освальд снова принялся покрывать его спину поцелуями, постепенно продвигаясь всё дальше, пока не оказался внутри полностью. Это было настолько поразительное ощущение, что Освальд замер, не потому что должен был дать время привыкнуть, а потому что должен был теперь привыкнуть сам.
Медленно двинувшись назад, а потом снова вперёд, Освальд чувствовал напряжение Джима, как своё собственное. Членом он задел простату, а рукой обхватил член Джима, начиная ласкать.
Первые секунды были полны томительного ожидания удовольствия и попыток привыкнуть, но после... после Джим сам стал насаживаться, вскрикивая и теряясь в удовольствии, а Освальд вторил ему своими стонами, цепляясь пальцами за бёдра, вбиваясь до конца, шлёпая яйцами. Это было настолько неприлично, неправильно и нужно, что всё остальное перестало иметь значение. Освальд видел капли пота, стекавшие по спине Джима, чувствовал, как его кожу щекотали такие же. Губы пересохли от частых и резких выдохов, он забывал себя, понимая, что это превзошло все его ожидания.
Джим ни разу не сказал ни слова, но все его стоны были полны истинного наслаждения, и это толкнуло Освальда за грань куда быстрее, чем он думал. Но, даже кончив, он продолжал отдрачивать Джиму, пока тот не запачкал спермой его стол. Освальд перевернул его, уложив на лопатки, и потянулся за поцелуем. Взгляд Джима был расфокусированным, затуманенным, но сквозь эту пелену просматривалось удовольствие.
Долго, правда, эта идиллия не продлилась: демоническое воздействие закончилось, и Джим поднялся, так резко, словно очнулся от кошмара.
- Ты можешь... воспользоваться моим душем? - как-то робко предложил Освальд, глядя, как брови снова сошлись к переносице, а губы, кажется, вот-вот собирались открыться, извергнув какую-нибудь гадость.
Так оно и оказалось.
- Пошёл ты, - лаконично пожелал Джим и поднял вверх указательный палец, явно намекая, что никакие шутки в данный момент на эту тему не потерпит. Он молча, очень скупо в движениях (сразу видно, военный) оделся и ушёл, не считая нужным даже прощаться.
Освальд посмотрел ему вслед, а потом пронаблюдал за ним из окна своего особняка, пока не приехало такси.
И всё же Джиму понравилось. Он видел это. А значит, когда-нибудь они могли бы и повторить.
--
Обрывок третий: "У вас что, тоже есть альтер-эго?"
Упоминание полового акта, поэтому R, присутствует гет, ~2000 словДжим выглядел и чувствовал себя так, словно по нему проехался асфальтоукладчик. К чертям собачьим его раскатало по готэмским улочкам, которые он заучил наизусть вместе с каждой подворотней, где мочились, рылись в мусорных баках и убивали. Конечно, он знал, что очищение города не будет лёгким, но смотреть на наркоманов и психов выматывало. Это постепенно отбирало его веру в то, что здесь вообще можно было что-то исправить. Зачем он старался? Мог ли действительно что-то изменить? Особенно учитывая, что с первого же дня ему открылась некрасивая истина: город пополам делили две большие шишки, и у каждого в участке нашлись бы какие-то грязные секреты, за которые их легко сместили бы с насиженного места. Высокие моральные принципы Джима, упомянутые кое-кем в первую встречу, в связи с этим никто не оценил.
Именно в этот момент Харви уверенно заявил, что Джиму надо развеяться.
- Я не предлагаю тебе заводить серьёзные отношения. Просто сходи в бар, найди красотку и проведи хорошо ночь. Несколько ночей. Ну, ты понял.
Простая в своей гениальности идея Джиму приглянулась, и он, хлопнув напарника по плечу, поблагодарив за совет, отправился исполнять его тем же вечером. Полный оптимистичных планов, он свернул в какое-то более-менее приличное место и заказал себе пиво. Присевшая с ним рядом женщина улыбнулась и спросила, не хочет ли он её угостить. Первым делом взгляд упал на красивые длинные ноги, и Джим уже представил, как они окажутся на его плечах. Эта мысль опьянила куда больше, чем кружка светлого, и он сказал:
- Почему бы и нет? Такой красавице грех отказывать.
Она заказала коктейль с каким-то дурацким названием вроде "Розовый ангел" или "Голубая лагуна". Детали довольно быстро вылетели из головы, как и имя, которое она назвала, подмигнув. Лайла? Лора? Что-то на "Л", должно быть.
Она отказалась поехать к нему, и Джим уж было решил, что коктейли потрачены впустую, но она приблизила его к себе и выдохнула в губы, что на её территории ему понравится больше. Ладно. Он готов был выяснить это опытным путём.
Проблемы начались именно у неё дома. Лайла прижала его к закрывшейся двери и страстно поцеловала, расстёгивая пуговицы рубашки. Потянула за собой в спальню, на ходу скидывая туфли на высоком каблуке и становясь ещё ниже. Джим посчитал это очаровательным и шлёпнул её по ягодице. Она весело рассмеялась.
А потом у него не встал. Джим даже попытался потянуть, надеясь, что аппетит придёт во время еды, лаская её и оставляя поцелуи на коже, шепча какую-то пошлую чушь. Но предатель отказывался работать. В итоге, извинившись, Джим сбежал в ванную. То ли ему надо было умыться, то ли попрыскаться обалденным одеколоном. Она могла подумать что угодно, и он её в этом не обвинил бы.
Закрыв за собой дверь, он склонился к раковине и включил воду. Умыв лицо, Джим поднял голову и невольно дёрнулся: в висевшем зеркале отразился не он сам с каплями воды на лице и возмущением от предательства организма, а Освальд, ухмылявшийся так широко и довольно, словно это ему светила обалденная ночь с цыпочкой с длинными ногами и именем на "Л".
- Что за..? - Джим потянулся к зеркалу пальцами, даже не зная, что и думать. Наверное, это какая-то странная иллюзия. Непонятно каким образом спланированная и подготовленная. Если найти за зеркалом на стене кнопку или какой-то провод, то всё сразу станет понятно. Он даже посмеётся над этим. Розыгрыш странный, но при желании в любой ситуации можно обратиться к юмору, правда?
Джим успел мимоходом ущипнуть себя, проверяя теорию со сном, но это не сработало. Точнее, не дало того эффекта, на который он рассчитывал. Может, он заснул в участке или за барной стойкой. Подсознанию всё равно не стоило подсовывать ему такие картины, но так это хотя бы было немного объяснимо.
Шнура за зеркалом не нашлось. Выключателя тоже. Логичные объяснения таяли на глазах быстрее, чем мороженое в микроволновке, и это совершенно не обнадёживало.
Джим надавил на глазные яблоки, надеясь, что ему просто показалось. Но куда там: довольно ухмылявшееся лицо Освальда всё ещё торчало в зеркале, словно его заточила там злая королева, а он только и рад был отпуск получить.
- Мы оба знаем, почему у тебя такая реакция на неё, - протянул Освальд, щурясь, и погладил ладонью поверхность зеркала с другой стороны. Звучало безумно, но иначе это и не объяснить. - Точнее, отсутствие реакции.
- Не смей, - предупредил Джим, мрачнея.
Нет. Он отказывался думать об этом с тех пор, как это произошло. Он отказывался думать о том, что это должно было быть унизительно, а ему понравилось. Что он извивался и ёрзал по столу, подставляясь и насаживаясь, как последняя шлюха. Освальд просто что-то сделал этим щелчком пальцев. Он... сотворил какое-то заклинание сродни действию афродизиака, смазка была с каким-то наполнителем или... какая разница?! Это было не по его воле! Он просто не смог бы получить от такого удовольствие.
По затылку прошли мурашки, и Джим вспомнил, как Освальд пытался дотянуться туда, бормотал, что хотел бы провести носом по волосам, шипел про сладкую душу. Джим слышал разные вещи во время секса, но это било все рекорды по странности и жуткости.
- Просто признай очевидное: ты теперь принадлежишь мне. Всё твоё тело со всеми его реакциями - моё, - Освальд сдвинулся в бок, и в зеркале наконец появился сам Джим. Пингвин обхватил его подбородок пальцами, а потом провёл ими по скуле, коснулся уголка глаза. Прикосновение Джим не почувствовал, но в горле всё равно встал ком. - Посмотри на себя. Зрачки расширены. Рад меня видеть, м? Я точно буду компанией получше, чем эта... Лора?
- Лейла, - поправил Джим из упрямства, хотя сам не знал точно. Это должно было быть развлечением на одну или две ночи. Он должен был расслабиться. А не вести безумные беседы с отражением демона, которого сюда точно никто не звал. В глупой надежде, что это всё ещё какая-то игра, он обернулся, но за его спиной была только стена с держателями для полотенец и собственно полотенцами.
- Ты звал меня, сладкий? - Джим и забыл, что вообще-то находился в чужом доме, в чужой ванной, а потому дёрнул головой в сторону звука: особа на "Л" постучала в дверь и позвала его этим гадким приторным прозвищем.
- Давай, - посоветовал голос в голове, подозрительно похожий на голос Освальда. - Выйди и скажи, что ты трахался с мужиком, и тебе понравилось. А я ведь знаю, что тебе понравилось. Можешь солгать мне, но самому себе хотя бы не стоит.
- Замолчи! - Джим стиснул голову руками, словно это могло выгнать нежеланного визитёра. Ах, если бы.
- Скажи ей, что тебе больше никто не нужен. Что после этого секс с женщинами не вставляет. Оцени юмор, а.
Освальд в отражении смеялся.
Она всунула ему в руки с ранами от многочисленных осколков зеркала бинты и сказала убираться прочь. Джим оставил ей деньги в качестве компенсации за порчу имущества.
Вечер вышел паршивей некуда.
Но куда хуже, что всё на этом не закончилось.
В следующий раз Освальд решил навестить его в участке. Не целиком и полностью, а опять в отражении. Джим снова дёрнулся, заметив чужое ухмылявшееся лицо, а потом закатил глаза, выдохнув:
- Ну это уже даже не смешно...
Чувствуя себя дураком, он обернулся, но за спиной предсказуемо никого не оказалось. Мужская раздевалка была пуста, как камера временного задержания преступников на обозрении всего GCPD.
- Выглядишь паршиво, - Освальд заставил его снова вернуть всё внимание зеркалу. - Может, я должен тебе помочь?
- И чем это ты мне способен помочь? - Джим нахмурился, поджав губы. - Сводить меня с ума и дальше, пока я не получил "отпуск" в Аркхэме?
- Почему ты такого плохого мнения обо мне? - Освальд страдальчески выгнул брови. - Мы ведь с тобой почти партнёры. Вместе боремся за то, чтобы очистить город.
- Мой партнёр - Харви, а ты - стукач.
- Надеюсь, он оценит твою верность.
Верхом абсурда являлось то, что теперь чужое отражение, кажется, дулось на него. Смотрело крайне обиженно, с оттенком ревности в глазах.
- Какого чёрта тебе нужно от меня? - устало спросил Джим. Кажется, этот вопрос он задавал не в первый раз, правда, никогда не приходилось спрашивать у зеркала, обычно это случалось лицом к лицу. Личная встреча. Чтоб он ещё раз пошёл в тот старый особняк! Всю информацию в следующий раз будет выслушивать по телефону, электронным сообщениям или даже письмам от руки. Ему плевать, только бы не оказываться наедине снова. Тот стол уже не будет прежним...
- Какого чёрта тебе нужно от меня? - выделяя местоимения, поинтересовался Освальд в ответ. - Это ты постоянно вызываешь меня в памяти и разговариваешь со мной. Ещё не пробовал обратиться к специалисту по поводу своих галлюцинаций? Или тебе это нравится?
Взгляд у Освальда стал таким мерзко-понимающим, как будто он снова смотрел прямо на душу Джима и любовался ею, как редкой жемчужиной. А ещё читал все переживания и мысли по отблескам на её круглых боках. Драгоценный камень с гнилой сердцевиной.
- Сейчас я закрою глаза, и тебя здесь не будет, - попытался убедить себя Джим, но на обратной стороне век как будто отпечаталось слишком знакомое лицо.
Глаза пришлось открыть, правда, резко, от прозвучавшего у самого уха голоса:
- У вас что, тоже есть альтер-эго?
Голос принадлежал не Освальду.
Джим повернул голову: рядом стоял Эдвард Нигма - криминалист, выезжавший на преступления вместе с ним и Харви. Эд обожал сыпать загадками и изучать трупы. Насчёт последнего капитан Эссен всегда пыталась объяснить, что это в его обязанности не входит, но тяга, видимо, была слишком сильна. Кто он такой, чтобы осуждать Эда? Тот хотя бы не продавал за это душу.
- Прости, что? - осторожно поинтересовался Джим, надеясь, что всё можно будет списать на "показалось". Показалось. Каждый день детективы в GCPD разговаривали с пустотой, ничего необычного, просто мой руки и иди по своим делам.
- Мне попался такой засранец, - доверительно сообщил Эд и вздохнул. - Всё время смотрит на меня из зеркала и говорит всякие гадости. Например, что я неуверенный в себе размазня и ничего хорошего у меня в жизни не случится.
Постаравшись не слишком явно показать своё удивление и подавив желание предложить Нигме обратиться к специалисту (и нет, он не копировал фразу Освальда мысленно у себя в голове!), Джим похлопал его по плечу:
- Сочувствую. Надеюсь, ты с этим разберёшься и покажешь ему, кто главный.
Потому что сам он точно не собирался сдаваться. Упрямства ему было не занимать.
Словно в отместку ревнивому Освальду, упомянувшему напарника, Джим отправился пить в компании. Харви чрезвычайно обрадовался и поделился глубокой мыслью: на самом деле ему всегда казалось, что узнать человека лучше можно только в такой обстановке. Какие из людей могли получиться друзья, если они не нажирались до поросячьего визга и не волокли друг друга домой, по дороге горланя любимые песни вразнобой?
Ну... у каждого был свой взгляд на вещи, и этот тоже имел право на существование.
Харви повёл его в своё любимое место, счастливо плюхнулся на стул и поздоровался с барменом, как со старым другом. Впрочем, почему "как". Если у Харви даже в кармане куртки была фляжка со спиртным, чему удивляться?
- Какие женщины тебе нравятся, приятель? - с заговорщической ухмылкой вдруг поинтересовался напарник, приканчивая ещё один стакан виски.
- Разные. Это не столько от внешности зависит... - после выпивки Джим, кажется, ударился в философию и уже хотел начать объяснять, что дело в каких-то личностных качествах, а потом вспомнил последний свой неудачный опыт и только поморщился. Какие там личностные качества: уставился на ноги, а потом сам же всё и испортил.
Харви пихнул его локтем в бок, едва не заставив свалиться со стула, а потом пробормотал, что цель на три часа. Джим повернул голову вправо и увидел женщину, наблюдавшую за ним с интересом в глазах и лёгкой улыбкой на губах. Когда она заметила, что он повернулся к ней, то отсалютовала ему бокалом.
Ноги у неё тоже были очень даже ничего.
- Мне бы такую, люблю рыженьких, - мечтательно вздохнул Харви. - Но смотрит она на тебя.
Джим повернул голову обратно, готовясь осушить кружку до дна для храбрости, но внезапно увидел вместо тусклых отблесков ламп на боку лицо Освальда. Опять. Тот показал свои белоснежные зубы, как будто предлагая: ну давай, согласись. Опозорься перед ещё одной женщиной в постели. Костяшки уже зажили? Семь лет неудачи, Джим, оно того стоило?
Джим стиснул зубы и попросил бармена повторить. А потом широко ухмыльнулся и привалился к Харви:
- Ты от меня так просто не отделаешься. Сегодня мы с тобой узнаём друг друга получше. Женщины подождут.
Нет, Эд, у меня нет альтер-эго. Только один назойливый демон, залезший во все возможные отражающие поверхности.
--
Обрывок четвёртый: "Следы демона"
G, ~1000 слов- Идём, я должен познакомить тебя с шикарной женщиной, - сказал Харви, надевая шляпу и хватая куртку.
- Давай оставим вопрос личной жизни в стороне, - покачал головой Джим, убирая в кобуру пистолет.
- Ты что, дурак? Мы на службе, и она нам поможет в этом расследовании, - тот закатил глаза. - Свою личную жизнь будешь устраивать сам, я тебе не нянька.
Уж если бы у Джима и была нянька в таком возрасте, то она точно была бы не с бородой и нездоровым пристрастием к алкоголю.
Хотя кто знает, как он сам будет справляться со всем этим рабочим дерьмом через пару десятков лет службы.
Они приехали в какой-то клуб, и Джим уже начал сомневаться в том, что Харви сказал правду, но тут к ним вышла эффектная женщина в красивом платье и протянула Харви руку. Тот с удовольствием поцеловал каждый её пальчик и довольно протянул:
- Фиш. Как давно я тебя не видел, моя прекрасная.
- Я уже почти успела по тебе соскучиться, - ответила эта самая Фиш и улыбнулась, мягко отстранив свою руку и укоризненно покачав указательным пальцем.
У неё был цепкий взгляд человека, который мог вычислить чужие доходы за месяц по мятой рубашке и полуразвязанному галстуку. Именно таким взглядом она, кажется, и просканировала Джима, явно сделав какие-то свои выводы, но не пожелав делиться ими с присутствующими.
- Не познакомишь меня со своим другом, милый? - беззастенчиво почесав пальцами бороду Харви, почти промурлыкала Фиш и прошлась в туфлях на высоких каблуках до столика, грациозно усевшись на стул. Цокот эхом пронёсся по пустовавшему помещению: клуб был ночным, и сейчас здесь находилась только пара человек.
- Джим Гордон, мой новый напарник, - Харви без раздумий сел на соседний с Фиш стул и взглядом показал, что и Джиму стоит сделать то же самое. Но Джим, хоть и подошёл ближе к столу, остался стоять, возможно, слишком красноречиво показывая, что не собирается здесь задерживаться. Фиш не вызывала у него никаких приятных чувств. Доверия, впрочем, тоже.
- Приятно познакомиться, мистер Гордон. Военная выправка и твёрдый взгляд делают вам честь, а вот с выбором компании вы явно ошиблись, - Фиш была на своей территории и чувствовала себя хозяйкой, а потому смела дерзить ему. Джим недобро сощурился: - Что вы имеете в виду?
Одновременно вместе с ним вскинулся Харви, видимо, принявший это на свой счёт.
- Вы связались с Освальдом, - не стала увиливать женщина, закинув ногу на ногу и качнув ею. Короткое платье скользнуло по ногам, но ничего неприличного не открыло. Идеальное чувство меры. - Не лучшая компания для такого честного человека, как вы. Для любого человека, если говорить откровенно.
- Откуда вы... - но Фиш даже не обратила на него внимания, снова поворачиваясь к Харви и улыбаясь: - Так что ты хотел узнать, дорогой?
Она переплела между собой пальцы рук и теперь подпирала ими подбородок. Ярко-красные пряди спускались к её карим глазам, а длинные серьги касались плеч. Что ж, Харви в определённой степени был прав: женщина действительно выдающаяся.
В какой-то момент Джим извинился и выбежал через чёрный ход, где услышал крики. Оказалось, шпана избивала какого-то офисного клерка, прежде чем обокрасть. Схватить он никого не успел, да и не до этого сейчас было, к сожалению, но зато всех разогнал и помог человеку. Удивительно, но, даже несмотря на то, что город принадлежал совсем не правоохранительным органам, крик "GCPD, всем немедленно прекратить!" возымел свой эффект и, как минимум, напугал нарушителей закона.
Когда Джим вернулся обратно, Харви уже снова целовал пальцы Фиш, благодарил её за помощь и улыбался так, что становилось понятно: любая рыжая девица, о которой он мимоходом мечтательно вздыхал в баре, должна будет встать в очередь, если вообще выдержит конкуренцию с этой женщиной.
- Она хотела, чтобы я кое-что сказал тебе, - Харви мгновенно посерьёзнел, как только они оказались за пределами ночного клуба. Было видно, что новая информация заставила его сильно задуматься, и касалась она совсем не расследования.
Они сели в машину, и Харви как-то тяжело опустил руки на руль, уставившись вдаль. А потом повернулся и очень внимательно посмотрел на Джима. Так, как будто пытался увидеть нечто за кожей, мышцами и костями.
- Она сказала, что твоя душа всё ещё при тебе.
Джим замер. Он смотрел на Харви в неверии, и в голове металось столько мыслей, что он сначала даже не понял, какая из них самая главная. Харви был..? Нет, он просто не мог. Зачем демону работать в полиции? Значит, Фиш?
Он попытался проанализировать это. Почти не глядя на него, она сказала, что он связался с Освальдом. Вряд ли сам Освальд трепал об этом на каждом углу, тогда... Этот цепкий взгляд ведь показался ему каким-то знакомо неуютным. Словно его не просто оценили, а сделали рентген и составили список диагнозов на основе его результатов.
- Так. Давай по порядку, - решился Джим и сделал глубокий вдох, а затем выдох. Ладно ещё натолкнуться на одного демона в этом городе, но два... Или их ещё больше? Сколько? - Фиш - демон?
- Демоница, да, - осторожно подтвердил Харви. - А ты-то откуда знаешь? Кто такой этот Освальд?
- Ох, это долгая история. Я думал, мы с ним...
- Заключили сделку? Ты ведь знаешь, что это совсем необязательно делать, да?
Харви выглядел обеспокоенным. Увидев абсолютную растерянность на лице Джима, он охнул и шлёпнул себя по лбу рукой:
- Ты что, ненормальный? Джимбо... Можно просто договориться. Как обычные люди. Я подсылаю к Фиш определённых людей, а она помогает мне информацией. Я не продавал ей душу. И ты не должен, что бы ты там ни просил.
- Определённых людей? Это что, подпольное рабство? - Джим посмотрел на Харви с недоверием и укоризной.
- Слушай, не лезь в это, ладно? Я не делаю ничего, что лишило бы меня сна, а ты меня знаешь, правда ведь? Я бы не стал нарушать закон и при этом работать в полиции. Вопрос закрыт. Но есть ещё кое-что, что Фиш мне передала.
Джим снова напрягся, хотя новость о душе не была плохой. Его просто сбило это с толку. Он думал, что всё произошло ещё во время рукопожатия. Потом он думал, что это случилось после... близости. А теперь он вообще ничего не понимал. Зачем Освальд вводил его в заблуждение? Что за дурацкую игру затеял?
- Она сказала, что на тебе следы Освальда. Демонические всплески в ауре, или типа того, я в этом не разбираюсь. Она не сказала, хорошо это или плохо, но я бы на твоём месте разобрался, что вообще происходит.
- Спасибо, Харви, - Джим вздохнул и до самого дома нового подозреваемого пытался подавить мысли об этом. Сейчас стоило немного поработать, а вечером будет время рассортировать всё по полочкам и составить дальнейший план действий.
--
Обрывок пятый: "Дьявол в исповедальне"
Скомканная, короткая R, ~1680 словСледующую встречу Освальд назначил... в церкви. В небольшой церквушке, втиснутой в ряд обычных домов в середине маленькой улицы. Джим не знал, что удивляло его больше: тот факт, что в Готэме, вероятно, ещё жили верующие люди, которые думали, что Бог не забыл про этот город давным-давно, или то, что Освальд так очевидно смеялся над своей природой и святыми местами. Он даже закрыл сообщение, а потом открыл его снова, но буквы на экране не подпрыгивали, сгорая в адском пламени, и не тыкали друг дружку трезубцами.
Честно, он бы не удивился, учитывая, как в последнее время кое-чьё лицо преследовало его практически в каждой отражающей поверхности. Он до сих пор не мог понять, собственные ли это галлюцинации или игры Освальда, который не забрал у него душу, но заляпал своими следами ауру.
"Фиш не сказала, хорошо это или плохо..." С какой стороны Джим ни пытался на это посмотреть, найти в этом хорошие стороны не получалось. Освальд, словно маленький ребёнок, оставил грязные отпечатки ладоней на окнах его дома или пометил, будто ревнивая пара. И теперь чёрт знает сколько существ могло это увидеть, и ещё какое-то количество - узнать об этом от сведущих, как узнал Харви. Ему стоило порадоваться, что больше никто не посягнёт на него из-за этого? А какие у него гарантии на этот счёт? Кого-то кольцо на пальце только заводило ещё больше. Но проблема заключалась как раз в том, что Джим даже ни с кем не обручался. Это не было контрактом. Это произошло не по его желанию. Что он должен был делать с этим? Найти грёбанную ведьму, отвалить кучу денег и слушать невнятное бормотание на латыни?
В церковь Джим вошёл со смешанными чувствами. Лики святых на стенах были потрескавшимися, но, даже разваливаясь на части, они как будто смотрели с бесконечным смирением. Эта точка зрения всегда раздражала его. Она предполагала, что кто-то наверху пошлёт помощь, избавит от болезни, соберёт обратно по кирпичикам распавшуюся семью. В тех случаях, в которых мог, Джим предпочитал брать всё в свои руки. Для этого ведь и существовала полиция, да? Чтобы найти и наказать преступника, а не дожидаться, пока божьей волей его собьёт машина или современный Робин Гуд обчистит все банковские счета.
Джим отвернулся и осмотрелся. Церковь пустовала: он не видел ни женщины в платке, которая собирала бы в специальную корзинку остатки от свечей, ни отца в соответствующем одеянии, ни прихожан. Разве у них не должна идти какая-то служба? Хоть кто-нибудь, кто пришёл бы помолиться за здоровье близких? Или... впрочем, что он в этом понимал.
Освальда в церкви тоже не нашлось. Джим, чувствуя себя идиотом, заглянул под грубые лавки и за статую распятого Иисуса, прежде чем додумался обратить свой взор на исповедальню. Выглядела она маленькой и тесной, на дверях висели кресты с позолотой и тускло блестели в лучах солнца, падавших через окно под потолком. Если он думал, что волк из сказки про трёх поросят легко сдул бы эту маленькую конструкцию с лица земли, это считалось неуважением к Богу?..
Джим вошёл внутрь и наощупь отыскал другую стену, а потом и хлипкий стул, скрипнувший, когда на него сели. По правую сторону оказалась другая стена с решёткой на уровне лица. Мало того, что там и так было ничего не разглядеть, Джим полагал, что там ещё и шторка висела.
По ту сторону послышался звук, похожий на перебирание чёток, и он выгнул брови. Освальд обманул его, и за преградой находился настоящий служитель церкви?
- Простите, святой отец, ибо я согрешил, - выдохнул Джим, пытаясь вспомнить, когда в последний раз он оказывался в подобных местах и честно говорил, что происходило в его жизни. Святой отец, я думал, что продал душу Дьяволу?
Настоящее чудо, но гром с небес средь бела дня не поразил его, как только он переступил порог.
- Говори без стеснения, дитя моё, - издевательски протянул знакомый голос, и Джим немедля испытал желание дать кое-кому по лицу. Что за дурацкие ролевые игры?
В стенах церкви он невольно задумался, насколько гуманно бить человека, который и так хромал на одну ногу.
Освальд - самое лживое и сложное, что только случалось в жизни Джима. Он не понимал его. Вся эта ситуация с душой, движения, слова. Харви был искренним, когда ругался, брал пиво из того же холодильника, где нашли труп, хлопал ладонями по столу. Капитан Эссен была искренней, когда раздражалась на Буллока, кричала в кабинете, что, если понадобится, да, ты будешь менять новичку подгузники, выгибала брови и говорила, что всё это - настоящее безумие. Даже остальные работники совершенно искренне ворчали, что прибавление в штабе - настоящая заноза в заднице.
Джим ценил искренность и честность. Действия окружавших его людей казались ему понятными. Освальд же со своей театральностью, желанием выделиться заставлял гадать, что творилось у него в голове, чем он руководствовался. Наверное, такая загадка пришлась бы по вкусу Эду.
- Может, ты уже скажешь, зачем мы здесь? - с бесконечной усталостью в голосе поинтересовался Джим.
- Птичка на хвосте принесла мне одну интересную информацию. О том, что завтра планируется ограбление главного банка Готэма, - охотно поделился Освальд и, судя по звуку, поёрзал на стуле. А точнее, вместе с ним. - Если ты спросишь моего мнения...
- Я его не спрошу.
- ...у ребят совсем крыша поехала, но это не моё дело.
- Точно, - подтвердил Джим. - Не твоё.
Теперь это было его дело. Надо было сообщить Харви, чтобы завтра они сами последили за банком, но и чтобы подкрепление было где-то недалеко. Чтобы без жертв, ни один заложник не должен пострадать. А кто бы ни были эти уроды, запаниковав, они наверняка повернут всё в свою сторону.
- Послушай, Освальд, - Джим прищурился в этой кромешной тьме, которую могло обеспечить только маленькое тесное помещение, недостойное даже звания комнаты, и поджал губы. - У меня тут есть одна проблема. И с ней мне можешь помочь только ты.
Уже чувствуешь себя особенным, ты, маленький кусок дерьма?
- Мой старый друг. Ты же знаешь, что я готов помочь тебе чем угодно, и ты ничего не будешь должен мне за это.
Освальд разливался соловьём, голос у него был переполнен нотками довольства. Сработало. Обратиться именно к нему, выделить его исключительность.
- Это замечательно. Тогда объясни мне, - Джим заговорил опасно низким голосом, с трудом сдерживая злость, - какого хрена между нами происходит?
- Что ты имеешь в виду?
Встревоженная птичка взмахнула крылышками. Хотя, если представлять настоящего пингвина, это наверняка было больше похоже на нелепый взмах и смачное падение на лёд.
- Я думал, у нас с тобой сделка. Но кое-кто нашептал мне, что моя душа всё ещё на месте, однако ты заляпал меня своими следами.
- Что?! - по ту сторону исповедальни стул издал короткий жалобный всхлип и снова проехался по полу. Теперь Освальд, судя по всему, действительно встрепенулся. Дёрнулся? - Кто бы ни сказал тебе эту чушь, не слушай их! Кто тебе это сказал?
- Важно не то, кто мне это сказал, а то, что я и раньше не мог тебе доверять, а теперь у меня ещё больше сомнений. Не хочешь объясниться?
Освальд дёрнул шторку и зажёг небольшую церковную свечку, поставив её на какую-то полочку прямо под решёткой.
- Посмотри в мои глаза, Джим. Если ты собираешься уличить меня во лжи, сначала докажи её. Судя по тому, что ты сейчас задаёшь все эти вопросы, своему источнику ты тоже не можешь доверять до конца, правда?
В свете свечи его глаза, казалось, снова вспыхнули красным.
- Как насчёт того, что ты снова прибежал ко мне по первому зову? Если ты такой свободный, мог бы найти кого-то посговорчиее и... почеловечнее? Разве это не доказывает, что ты уже мой, даже без контракта?
- Заткнись! - Джим вскочил со стула и сжал руки в кулаки, стискивая зубы. Волна жара и протеста прокатилась по телу.
- Неужели ты хотел бы, чтобы я забрал твою душу? - даже зажмурившись, Джим мог сказать, что Освальд улыбался сейчас. - Посмотри, как красиво ты злишься, неужели я мог отнять это у тебя?
Он не выдержал и рванул в соседнюю часть исповедальни, абсолютно бешеными глазами глядя на Освальда и прижимая его к стене. Джим сжал пальцами его горло и подумал, что, чёрт возьми, демона наверняка не убьёшь, просто задушив, но ему надо было выпустить энергию. Пора уже податься в монахи или хотя бы начать ходить в тренажёрный зал и вымещать всё на груше. Ах, мечты-мечты.
Освальд улыбнулся совершенно безумно и потянулся к нему руками. Он провёл по груди Джима, задержал руку там, где мог почувствовать биение сердца, а потом спустился к брюкам. Он протанцевал пальцами по самой линии, не заходя дальше, ведя себя так, словно кислород ему не нужен был вовсе. Так, аксессуар. Лишили его - тоже неплохо.
- Мне нравится видеть тебя злым, ничего не могу с собой поделать, - прохрипел Освальд. - Ты весь горишь, и я чувствую себя живым рядом с тобой.
Джим невольно отстранился, отпуская горло Освальда. Он снова не понимал его. Почему тот продолжал осыпать его красивыми словами? Это какая-то губительная тяга к мазохизму, когда с радостью воспримешь любую боль, которую тебе принесут?
Освальд кашлянул несколько раз, помассировал горло и улыбнулся. Рукой он накрыл пах Джима, облизнувшись.
- Ты возбудился. Не против, если я позабочусь об этом?
Почему-то мысль о том, что в стенах церкви ему будет отсасывать другой мужчина, совсем не смутила Джима.
Освальд вжикнул молнией, вытащил пуговицу из петли и высвободил член из плена белья, не спуская последнее. Затем он махнул другой рукой, свеча погасла, и в исповедальне снова стало темно. Джим постарался распахнуть глаза шире, но это совсем не помогло. А затем его член обхватили мягкие губы, и стало совсем не до декораций.
Джим положил одну руку на голову Освальда, а второй упёрся в стену исповедальни, и издал первый довольный стон, когда Освальд взял его в рот полностью. Темнота лишала наверняка приятного зрелища, зато заставляла сконцентрироваться на ощущениях и пошлых звуках, которые издавал Освальд, выпуская его член изо рта. В темноте было прекрасно слышно тяжёлое дыхание, и становилось всё жарче. Джим провёл ногтями по коже головы Освальда, сжал пальцами волосы и удержал на месте, начиная поддавать бёдрами. Освальд вцепился в его ноги, но возражать не стал, шире открыв рот и издав тихий стон.
Только в последний момент Джим додумался отстраниться, кончая не в рот, а на лицо Освальда. Ну, или так он думал, поскольку находился в темноте.
Посторгазменное удовольствие быстро схлынуло, оставив после себя опустошение и непонимание.
Он не помнил, как добрался до участка, но, кажется, помнил, что бросил Освальду платок и поблагодарил за информацию.
@темы: Я пишу