Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Твои большие руки

Название: Your big hands
Автор: [J]Blind cherry pie[/J]
Направленность: джен
Фандом: Kingsman: The Secret Service (2015)
Персонажи: Персилот и Рокси
Рейтинг: G
Жанр: AU, fluff, angst, OOC, смерть персонажа
От автора: написано по картинке. Ангст вплёлся сам, звиняйте.

500 слов

- У тебя такие большие руки, дядя Ал, - маленькие ладошки Роксанны накрывают его собственные. Она откидывается, прижимаясь к его груди спиной, запрокидывает голову, улыбается. Вся такая солнечная и яркая. На секунду Аластар позволяет себе разозлиться на несправедливую жизнь, которая отняла у неё родителей. Его сестра тоже такой была. Солнечной, активной. Отдыхом для неё служили не книги и тишина в доме, а природа, пикники, походы на выставки, где очень шумно и много людей. Нет бы хоть играть с ребёнком в скрэббл и развивать словарный запас!
Но он не позволяет этому выступить на лице и опускает голову, созерцая эту картину. И правда. По сравнению с её маленькими ручками девятилетней девочки - тонкие пальчики, коротко стриженные ноготки - его кажутся такими большими. Крупными. Способными убить. Сжать пистолет и выстрелить. Вернуться к своей племяннице немного потрёпанным, но без единой капли крови. Потому что она испытала уже достаточно стрессов для своего возраста. Не надо больше. Он не хочет этого для неё.
- Но мои ведь тоже вырастут? - Роксанна вытаскивает его из задумчивости, едва ли не тыкается макушкой в подбородок.
- Конечно, вырастут, - уверенно отвечает Аластар. - Ты ещё изучишь это на анатомии, юная леди, чуть позже. Тело человека в процессе взросления меняется...
- Естественно, - убеждённо отвечает племянница. - Потому что ты ведь тоже когда-то был маленьким.
- Все взрослые когда-то были маленькими, - крайне серьёзно подтверждает Аластар. Он не хочет врать ей, но при этом не хочет выглядеть слишком замкнутым. Она же ещё девочка, наверное, надо изобразить какой-то шутливый тон, но он даже не представляет, как. Надо посмотреть записи в интернете или что-то почитать. Боже, он чувствует себя таким неловким. Как бы мерзко это ни звучало, он был рад, что на него свалились все эти обязанности. Роксанна привнесла в его жизнь краски - о, очень много красок! - и смысл. Смысл возвращаться домой, перестать рисковать своей жизнью, стать осторожнее, а не бросаться под каждую пулю. Но...
- А почему они такие большие? - снова ошарашивает его непосредственностью вопроса Роксанна.
- Ну, понимаешь... - Аластар вздыхает. Надо найти где-нибудь книгу "Тысяча и один стандартный вопрос ребёнка, на который вам надо знать ответ". - Тела мужчины и женщины немного отличаются, и...
- Господи Боже, Перси, на ваших объяснениях засыпали бы даже учёные мужи и кандидаты наук, - даже не глядя на человека, чей весёлый голос раздаётся за его спиной, Аластар знает, что тот на секунду закатывает глаза. Затем племянницу вырывают прямо у него из-под носа и кружат несколько секунд, а потом держат на руках и объясняют "правильно": - На самом деле у дяди Ала такие большие руки, чтобы крепко обнимать тебя и защищать, если это потребуется.
- Дядя Джей! - смеётся Роксанна и целует его в щёку. Впору поверить, что это дочь или хотя бы племянница Ланселота, а не его.
Честно говоря, иногда Аластар не знает, кого и к кому он ревнует больше, но знает точно: этих двоих он оградит от всего мира, лишь бы только ему было позволено наблюдать такие вот семейные сцены. Быть их маленькой, почти незаметной частью, тенью и подобием опоры.

Ангстовый конец в 161 слово

- Теперь твои руки не кажутся мне такими большими, но они всё равно больше, - Аластар испытывает чувство дежа вю, и ему хочется закричать от того, как легко и просто всё было раньше. Тогда оно, конечно, таковым не казалось. Но почему-то больнее от мысли, что Роксанне теперь ничего не нужно объяснять. Рыбка не на небе, её смыли в унитаз. Дядя Джей тоже не на небе, его закопали в землю, засунув в ящик, предварительно наскоро сшив.
- Потому что ты всегда будешь младше.
- И потому что "тела мужчины и женщины немного отличаются", да? - племянница улыбается как-то криво, некрасиво. Не той детской, искренней улыбкой. Та девочка выросла. А может, умерла во время тренировок Мерлина. Какая разница, результат один.
- Да, - эхом отзывается он. - Поздравляю, Ланселот.
И он знает, что она хочет дать ему по лицу и спросить, неужели он ни капли не скучает, неужели ему ни капли не больно. Но она так не поступает, и от этого Аластару только хуже.

@темы: Я пишу, Kingsman

---

{15}

26.12.19XX

Под толщей воды мир замирает, медленно отдаляясь. Стена жидкости отгораживает его от меня. Или меня от него.
Наверное, то же самое сработало бы и с алкоголем.
Я закрываю глаза, потому что от них всё равно мало пользы, и скручиваюсь в позе эмбриона. На этот раз Дом не балуется со светом, но я не спешу считать это хорошим знаком. Здесь никогда нельзя судить однозначно.
В мире есть не только чёрное и белое, мой маленький.
Голос мамы звучит над водой, в том пространстве и времени, где я уже не существую.
Немного соли в грязном озере посреди тьмы и безумия.

Я облил себе руку кипятком. Кожу не разъело, но теперь я щеголяю красными пятнами на коже.
Я забываю про чай, сажусь за стол и пытаюсь понять. Красные пятна: скрывают ли они то, чем я являюсь, или же открывают мою истинную натуру?
А пару недель назад я обнаружил у себя на рёбрах шрамы. Простые полосы, сделанные острым ножом. Не очень глубокие. Казалось, будто им уже пара месяцев.
Ещё одни на щиколотках, около косточек, буквой "X". На мне и моей жизни кто-то поставил крест? Или, наоборот, избрал для выполнения великой миссии?
Я до сих пор не понимаю, что со мной происходит, а Дом шепчет и кривляется. Прошлой ночью кто-то оторвал и унёс птичье пёрышко, которое я привязал к изголовью кровати. Зачем оно им? Почему они лишили меня его?

А вечером возвращается Трещина. Он приходит сам, бодает головой дверцу внизу парадного входа и смотрит на меня укоризненно. Я роняю кружку и бегу к нему, обхватываю за шею. Он так оброс. Пришёл из внешнего мира, пришёл специально ради меня. Я знаю, что он не очередная копия Дома, потому что он пришёл оттуда. Из измерения, куда я не выбирался уже давно. Перестав обращать внимание на звонки и подсунутые под дверь листовки.
У меня совершенно нет кошачьей еды.
Но мне кажется, что на этот раз он простит.
В эту ночь я впервые сплю спокойно.

@темы: Я пишу, Madman's notes, Weird

---

Frenzy

Название: Frenzy
Автор:  Blind cherry pie
Направленность: джен
Фандом: Kingsman: The Secret Service (2015)
Персонажи: Гарри, Мерлин
Рейтинг: R*
Жанр: AU, angst, hellomadness, dark!Harry (?)
Размер: ~1230 слов
Предупреждения: OOC. Авторский поток сознания. R за смутные сцены жестокости. Религиозные закосы.
От автора: спасибо песне Mumford and Sons – White Blank Page за вдохновение. Строчки в конце как раз оттуда.
Пожалуйста, не приставайте ко мне с обоснуем. Я читала про галоперидол и флуоксетин в сети. Когда в фике написано, что Гарри цитирует отрывок из медицинского журнала (последний абзац), то речь вот об этом, восьмой пункт. Я не говорю, что это истина в последней инстанции, но эта информация мне пригодилась и мне было удобно использовать её здесь.
Спасибо Мерлину за помощь при его-то занятости.

UPD. Спасибо прекрасному Мору за иллюстрацию к работе, которую я так хотел.

Посмотреть

Распятие

У Гарри не хватает больше сил, поэтому он только хрипит и тихо подвывает, скулит, словно собака, когда и вторую руку пронзает болью. Дёргается, но ничего не может поделать.
Его причёска уже потеряла идеальный вид, а очки остались где-то на полу, растоптанные множеством ботинок и смертоносных каблуков.
Гарри не в силах понять, каким образом толпа почти безоружных, не обученных навыкам борьбы людей умудрилась не только одержать над ним верх, но ещё и вымотать, а потом совершить над ним самосуд. Ведь именно этим они сейчас и занимаются, да?
Гарри распят, прям как Иисус Христос, если бы в те времена святые носили костюмы с Сэвил Роу и галстуки ценой в несколько приличных домов и ещё фермой вдобавок. Он висит на кресте церкви в Кентукки, поверженный. Тяжело дышит, свесив голову, потому что тогда кровь из рассечённой левой брови капает на пол, а не лезет постоянно в глаз, заставляя веко дёргаться.
Женщина, которая спрашивала, в чём его проблема, если он уходит посреди мощнейшей проповеди в жизни, хватает его за подбородок и заставляет поднять голову, сжимая челюсть так, что, ей-богу, останутся синяки. Глаза её горят религиозным безумием, с которым Гарри никогда не приходилось сталкиваться раньше и никогда не захотелось бы сделать это снова. Теперь он это точно знает.
- Дайте мне молоток, - говорит она, поджав губы, и простирает в колышущуюся толпу свободную руку.
Словно сквозь вату в ушах раздаётся скрип каких-то не доломанных во время массового безумия дверей, и вскоре молоток ложится ей в руку. Он кажется лёгким, сам Гарри без проблем орудовал бы им.
Какой-то мужчина, словно понимая всё без слов, появляется рядом с ней с горкой гвоздей в широкой мозолистой ладони.
- Приставь один ко лбу, - командует женщина.
- Но... - возражает тот.
- Ты предлагаешь плести ему из гвоздей венок? Так мы отдадим дань каждому атрибуту, каждому правилу...
Гарри умудряется коротко выдохнуть с претензией на усмешку. Какая педантичность.
Острие гвоздя царапает кожу, вызывает желание почесать, провести пальцами.
Женщина заносит молоток и...
Гарри кричит, что есть мочи, распахивая глаза и обнаруживая себя в палате. Правая рука дрожит, но в ней нет дыры, нет даже намёка на то, что когда-то там был шрам после долгого периода заживления. Верх больничной пижамы прилипает к спине, изукрашенной холодным потом, словно полотно - маслянистыми красками.
- Тебе надо сходить к штабному психологу, - говорит возникающий в дверях Мерлин. Гарри видит, как тот прячет в глубине своих глаз остатки беспокойства, не положенной ему тревоги. Для человека, который привык держать под контролем абсолютно всё, это, наверное, та ещё мука.
Очищение души.
- Я даже до туалета дойти не могу, а ты уже предлагаешь мне препарацию души? - Гарри защищается иронией. Лучшая оборона - нападение. Едкие комментарии, к которым оба уже давно привыкли.
Он вспомнил Мерлина только два месяца назад.
- Я восстанавливаюсь медленнее, чем тебе хочется, потому что здесь всё зависит не от тебя, - Гарри бьёт по больному. Это как, оставшись без зонта и ручных гранат, перейти на рукопашный бой и заехать коленом в пах. Не очень по-джентльменски, но на войне все средства хороши, не так ли?
Пугает только то, что в данном случае он считает врагом даже Мерлина. Это неправильно. Неправильно и немного страшно. У него ведь больше никого нет.
- На что ты посадил меня? - Гарри ласково улыбается. Почти целыми днями он спит, один раз отрубился прямо в палате, пытаясь дойти до окна, бодрый, словно спортсмен, и периодически чувствует себя Буддой английского происхождения. Ноги сами сворачиваются в кренделя, хочется улыбнуться нежно и дать надежду заблудившемуся в супермаркете дитя. При этом в голове хрустит, словно нутро перекраивается и ломается.
Иногда надо разрушить, чтобы создать что-то новое. Только вот что из него хотят создать?
Мерлин отвечает неохотно, бубнит в сторону, скрестив руки на груди. Психологическая защита. Нежелание поддерживать зрительный контакт.
Гарри не знает, то ли выгнуть брови, то ли рассмеяться.
- Галоперидол? Серьёзно? Ты считаешь меня шизофреником с периодическими психозами? Маньяком с галлюцинациями?
- Мы просто нейтрализуем последствия излучения Валентайна.
- У меня была кома, Мерлин, ты хотел меня угробить?
- У тебя усилилась паранойя. Это плохой знак.
Гарри бесит, что Мерлин просто отмечает это. Как робот, который должен контролировать уровень сахара в крови или что-то подобное. Они, чёрт побери, друзья, не так ли? Почти бывшие любовники. Из того, что он помнил. Гарри путается во временах и не понимает, что происходит.
- Где Эггзи? С ним всё в порядке?
- Скачет по континентам, как молодой горный козёл, - Мерлин, кажется, немного расслабляется. - Работает за нескольких: Артур был не единственным предателем в наших рядах.
- Чёртов сноб, - презрительно выдыхает Гарри.
- Хочешь, прокачу тебя по коридору? - словно желая помириться, предлагает Мерлин. - Заглянешь ко мне, выпьем по чашке чая. Эггзи не нуждается в координаторе, ведь единственного на всё английское отделение он не слушает.
Гарри тихо смеётся и почти не ненавидит себя, пересаживаясь в инвалидную коляску.

- Приставь один ко лбу, - командует всё тот же кошмар его ночей.
- Но... - блеет этот баран.
И как раз тогда сон идёт не по сценарию. Большое окно за его спиной с крестом ломается, разбивается так громко, что звенит в ушах. Гарри зажмуривается и некстати отмечает, как же сильно болят глаза. Словно он неделю кряду пялился в мониторы с самым вредным воздействием на свете.
Можно всё это уже кончится? Пожалуйста. Он так устал. Больше, чем кто-либо только мог себе вообразить. Эта собачья работа. Собачья участь. С пеной у рта тебя не положат в кровать, а застрелят. Застрелят и так, чтобы доказать лояльность организации, где главарь счёл человечество вирусом, а массовый психоз - отличным способом лечения.
Но потом Гарри слышит ангельский глас, и уже ничто не имеет значения.
Он поднимает голову и улыбается.
Крылатая, светящаяся преступно ярко, почти радиационно фигура возвращает ему на нос разбитые очки и оглаживает по лицу руками.
Если когда-то он был счастлив в большей степени, чем сейчас, то его зовут не Гарри Харт.
Пожалуй, это даже не счастье, это умиротворение. Уход от всех проблем без грязных смесей и порошков.

- А ты знаешь, что комбинированное лечение увеличивает успех исцеления пациента больше, чем в два раза? - интересуется Гарри, едва Мерлин переступает порог палаты. - Я прочитал в статье, медицинская ассоциация, чёрт знает что ещё.
- Тебе настолько нечем заняться?
- Добавь антидепрессанты. Любой впадёт в депрессию, целыми днями просиживая задницу с иглой в руке. Отсюда даже не видно улицу.
- Мы живём в Матрице, Гарри, на самом деле никакой улицы там нет. Только нули и единицы, - до нелепого серьёзно говорит Мерлин и всё же вписывает флуоксетин в программу лечения.

Месяц спустя Мерлин стоит перед ним на коленях, упирается ими в кафельную плитку нейтральных тонов. А вот дуло пистолета упирается ему чуть выше кадыка.
- Ты сошёл с ума, - шепчет он. За очками наконец видны глаза, полные неверия.
- Острая психотическая реакция у индивида, не бывшего до этого психотиком, - цитирует Гарри с улыбкой выдержку из медицинского журнала. - Все мы немного безумны, и все мы иногда идём на риск.
Он склоняется и прижимается лбом к лысине.
- Я понимаю, Мерлин, ты просто хотел вернуть друга, - голос полон фальшивого сочувствия. - Так вот. Я вернулся. Почему ты не рад?
Теперь Мерлин не избегает зрительного контакта и словно хочет прочитать его. Как тот же журнал. Извини, дружище, таких прецедентов ещё не было, не описали в книжках.
- Задай себе всего один вопрос, Мерлин. Задай его, - Гарри выпрямляется и убирает пистолет в кобуру. - И ответь. Чист ли ты?
Он проходит к двери и, дёрнув её на себя, уверенно говорит:
- Я уже ответил.

And can you kneel before the king
And say I'm clean, I'm clean? ©

запись создана: 23.05.2015 в 21:28

@темы: Love is..., Я пишу, Weird, Kingsman

---

Blue Skies

Автор: missbecky + ссылка на его tumblr
Переводчики: [J]Blind cherry pie[/J]
Направленность: пре-слэш (так автор написал)
Фандом: Kingsman: The Secret Service (2015)
Персонажи: Гарри, Мерлин, Эггзи, Рокси
Рейтинг: G
Жанр: AU, Missing Scene, Angst, Fix-It
Размер: У автора 1332 слов, у переводчика - 1140 с хвостом.
Разрешение на перевод: получено
Ссылка на оригинал: Blue Skies.

Harry Hart lives

Эггзи плачет, наконец позволяя скорби по Гарри вырваться наружу, и Рокси делает всё, что в её силах, чтобы помочь ему, так что Мерлин осторожно ускользает в сторону кабины. Он хочет дать им так много времени, как это только возможно, прежде чем им придётся принять сокрушительную ответственность. Он собственноручно водрузит её им на плечи.
Ему, впрочем, необходимо сделать и собственные приготовления. Много воды утекло с тех пор, как он в последний раз выходил в поле, и он совсем не уверен, что скучал по тем временам. Куда больше он предпочёл бы иметь за своей спиной опытных агентов, но Мерлин - сотрудник Кингсман и практичный человек. Он более чем способен управиться с тем, что имеет в наличии.
Он снова проверяет видео-каналы, скользя взглядом по мониторам, рассчитывая найти предателей внутри организации. Одного он уже вычислил, а вот, возможно, и второй. Он перебирает их одного за другим, заканчивая тем единственным каналом, где картинка не меняется уже в течение целого часа.
Этот канал не показывает ничего, кроме голубого неба, по которому иногда проплывают облака. Очки - всего лишь машина, на самом-то деле. Они продолжают работать, не осведомлённые о том, что человек, который носил их, мёртв.
Мерлин смотрит на это небо, не моргая, желая, чтобы в этом пейзаже хоть что-то изменилось. Внутри него растёт невероятное отчаянье увидеть что-то новое. И это могло произойти, пока он не смотрел, он знает это. Разумеется, к этому моменту туда уже подтянулись другие люди, полиция, пожарные, спасатели. Но пока они не приблизились достаточно, чтобы аудио-датчики уловили сигнал, он не может их слышать. И поскольку очки не находятся непосредственно на теле Гарри, с того угла, где кто-то мог бы попасть в камеру, он не может их видеть.
Он переключается между другими каналами, но канал Гарри всё время держит на экране. Он должен знать, что там происходит. Как только всё закончится, он сам отправится в Кентукки и привезёт Гарри домой.
Глаза щиплет от слёз, но он моргает, загоняя их обратно, заставляя их отступить. Он не может позволить себе плакать сейчас. Ему ещё не позволено оплакивать своего старейшего друга или вспоминать тех маленьких мальчиков, которые гонялись друг за другом по лужайке, едва вылезши из подгузников.
Он рад, впрочем, что он может дать на это время Эггзи. Даже сейчас, когда он сам скорбит, он сочувствует Эггзи. Такому молодому и такому влюблённому.
Конечно, Мерлин знает правду. Он вполне уверен, что единственный, кто её знает. С самого начала это было написано на лице Эггзи, чистейшее восхищение всякий раз, как он смотрел на Гарри. Но только Мерлин знал, что это нечто другое, нежели поклонение перед героем-ментором, который спас его от жизни, полной бедности и насилия.
Он помнит, как сказал тихо:
- Какое отношение логика имеет к сердцу?
И помнит, как Гарри медленно поднял на него взгляд, а на губах начала появляться улыбка.
- Никакого. Абсолютно никакого.
Сейчас он раздумывает, было бы это жестокостью или проявлением доброты - позволить Эггзи отправиться в Кентукки вместе с ним. Это дало бы юноше небольшую возможность сблизиться. Но в то же время было бы слишком жестоким, если бы ему пришлось справляться со всем этим.
Мерлин решает, что пересечёт этот мост, как только дойдёт до канала Гарри. Он прочёсывает все их снова, и именно в этот момент вид голубого неба наконец меняется.
Вдох застревает в горле. Сердце начинает биться быстрее. Потому что это не резкая смена, как если бы кто-то появился в обзоре камеры или сдвинул Гарри с места. Это болезненно медленное движение, постепенное перемещение влево. В кадре появляются верхушки несколько деревьев, потом их становится больше. Виден флагшток с американским флагом. Машины. Потрескавшийся серый асфальт. Рука в костюме в полоску, белая манжета, заляпанная кровью, окровавленные пальцы слегка сжаты.
Дрожащей рукой Мерлин открывает этот канал, только этот единственный канал. Он повышает громкость, пока не уверяется в том, что то, что, ему кажется, он слышит, звучит на самом деле: затруднённое дыхание.
Он прикрывает рот рукой. Это невозможно. Этого не может быть.
Но так и есть.
Пальцы Гарри дёргаются. Он вдыхает, затем выдыхает, потом вдыхает снова.
Мерлин всё пялится и пялится. Множество раз за эти годы он видел через очки вещи, которые заставляли его хотеть перелезть через экран, оказавшись на другой стороне, и физически помочь агенту, которого он координирует. Но никогда прежде это желание не было настолько сильным. Больше всего на свете он хочет сказать что-нибудь, прошептать слова ободрения в ухо друга. Но он не уверен, решится ли. Он не знает, сколько предателей в Кингсман. Один из них может наблюдать прямо сейчас.
Вид из очков начинает меняться снова, на этот раз немного вверх и опять налево. Впрочем, уже через пару секунд он резко останавливается, и Мерлин слышит резкий вдох, как если бы кого-то застигла врасплох боль.
Он отбрасывает прочь осторожность, и слова вырываются быстрее, чем он может остановить себя:
- Галахад. Гарри. Если ты можешь меня слышать, я вижу тебя. Я знаю, что ты там.
Пейзаж не меняется, но потом он видит, что пальцы Гарри медленно сжимаются в кулак, прежде чем снова расслабиться.
- О боже, - шепчет Мерлин. Слёзы возвращаются, и в этот раз требуется настоящая жестокость, чтобы загнать их назад.
- Мы едем, - говорит он. А затем добавляет, потому что знает, что это Гарри нужно услышать больше всего на свете прямо сейчас: - Эггзи со мной. Он в безопасности.
Гарри издаёт тихий звук. Возможно, он пытается говорить. Определить точно невозможно.
- Мы собираемся остановить Валентайна, - произносит Мерлин. - Эггзи, я и Ланселот. Но когда всё закончится, мы заберём тебя. Всё, что тебе нужно - это держаться, понимаешь?
Гарри снова сжимает руку в кулак - единственный способ, которым он может показать, что согласен.
Фоном, постепенно становясь громче, звучит сирена. Он надеется, что это шанс, что кто-то наконец подойдёт и осознает, что Гарри - это не ещё одно мёртвое тело, он выжил.
Звук оповещения отвлекает его на одном из мониторов. Они приближаются к бункеру Валентайна. Ему придётся пойти назад и раздать указания Эггзи и Ланселоту. Он должен идти спасать мир.
- Я должен идти, - выдыхает Мерлин. - А ты держись там, Гарри. Живи. Мы приедем за тобой, как только сможем.
Он думает, что не скажет Эггзи об этом. Не сейчас. Эггзи может возненавидеть его за это позже, но поступить так будет правильно. Ему нужен молодой человек, сосредоточенный на своём задании, на том, чтобы остановить Валентайна. Всё остальное сейчас не имеет значения. Гарри жив, но уязвим. Уязвимее, чем когда-либо прежде. И всё это будет бессмысленно, если они не остановят Валентайна, а Гарри заберут в больницу, где персонал наживается на своих беспомощных пациентах и растаскивает их на органы.
В поле зрения очков попадает пара ног. Молодая женщина в форме врача скорой склоняется, её глаза расширяются, и она бледнеет.
- О боже мой, - выдыхает она. Она оборачивается и зовёт кого-то позади неё.
Значит, всё хорошо, думает Мерлин. Помощь пришла, и он может чувствовать уверенность, отпуская Гарри.
На данный момент.
Но как только всё закончится, в ту же секунду, как миссия будет выполнена, он возьмёт Эггзи и Рокси и полетит на этом самом самолёте в Кентукки.
Он собирается привезти своего друга домой.

@темы: Я перевожу, Kingsman

---

Однако уже почти два месяца прошло

04.04. Прочитала "На расстоянии твоего голоса".
Когда-нибудь прочитать бы "День В", "Будем жить!", "Хранитель северного неба", "Круче, чем Асмодей" и "Со слезами ярости".
19.04. Посмотрела "Психосимпатию" (2014). Нет. Просто нет. Смотреть фильмы из-за прикольного постера - очень плохая идея.
19.04-20.04. "Come back to me" (2014). Конец очень логичный. Задумка интересная.
22.04. Пересмотрела "Чарли и шоколадная фабрика" (2005). О, я люблю Деппа. Люблю красоту декораций, оригинальность решений. Спасибо тебе, Тим. Правда.

МОАР

24.04. Посмотрела "Коралина в стране кошмаров" (2009). Клёвое!
28.04. Прочитала "Семь футов под килтом". Прекрасная во всех отношениях вещь. Маленькая и невероятно забавная.
"Bad dreams". Немного ангста для моей чёрной дыры в груди, которой всегда мало :3
29.04. Посмотрела "Boo" (2005). Занимательная штука.
29.04-30.04. "Чёрное Рождество" (2006). Оно очень мерзкое относительно того, что там происходило, и я не столько про кровавую часть, сколько про Билли и Агнес. Но там была красивая Мэри Элизабет Уинстед. И Мишель Трахтенберг. И Кэти Кэссиди. А ещё у фильма красивые постеры (впечатлительным на ссылки не тыкать, особенно на ночь глядя) : раз, два, три.
01.05-02.05. "Out of darkness" (2014). Джулия Стайлз прекрасна. Скотт Спидмен тоже хорош. Девочка очень милая. Стивен Ри прекрасен, ибо. На его счету две прекрасных вещи, которые я знаю: "V for Vendetta" (2005) и "Страх.com" (2002). Кино хорошо тем, что там рассказывается об обычаях. Именно они, кажется, склонны повлиять на героев. Приятная шутка.
04.05. Встретилась с Leeloo2525. О, этот луч солнца среди всего того кошмара, в который я себя загнала! Спасибо тебе, мой солнечный зайчик, за поддержку и проведённое вместе время.
05.05. Посмотрела "The Conjuring" (2013). Даже и не знаю, что сказать, помимо того, чтобы очень скучно. Патрик, ты решил сняться во всех фильмах с мистической составляющей, или что-то обойдётся без твоей рожи? Он привлекательный и хорошо играет, но. Посмотрела "Астрал" - Патрик Уилсон. Посмотрела "Заклятие" - Патрик Уилсон. И напарница его туда же. Посмотрела "Дитя тьмы" - Вера Фармига. Посмотрела "Заклятье" - Вера Фармига. Что происходит-то вообще? Одной мне кажется это странным и немного приевшимся?
06.05. Посмотрела "House on haunted hill" (1999). Закручено, однако. Поначалу думаешь, что призраков там нет вовсе, но... И в начале (и в конце) играет "Sweet Dreams Are Made Of This". Так мило. Джеймс Мастерс засветился там в самом начале. А ещё там прекрасный Джеффри Раш и чудесная Фамке Янссен, играющие супругов, которые друг друга стоят. Отдельно упомяну Тэя Диггза, который запомнился мне ролью в фильме "Эквилибриум" (2002).
09.05. Прочитала "Morning Glory". Хорошо. Очень мило и приятно. Разнообразие после того, что пишу я сама и что творится у меня в голове.
Где-то в мае между всем этим я ещё посмотрела "Hush" (2008), у нас почему-то крайне альтернативно переведённый как "Шёпот дороги ужасов". В краткой аннотации значилось, что герои оказались на заброшенном шоссе, что истине не соответствует. В отзывах обстебали, как часто упоминался шоколад и как часто попадал в кадр смартфон Nokia. Меня, честно говоря, эти детали не особо заинтересовали. Зато вот остались вопросы, на которые фильм не ответил, некоторые вещи кажутся неправдоподобными, непонятными, и в целом фильм оставил впечатление отрицательное.
09.05. Не в силах заснуть даже с феназепамом, посмотрела "Проклятье Аннабель" (2014). ОЧЕНЬ, ну просто очень скучное кино. Наверное, у меня какие-то специфические требования и представления о том, каким должен быть фильм ужасов, но у картины есть несомненный плюс: там нет Патрика Уилсона. Хотя начальные кадры вставлены в "The Conjuring", о котором шла речь выше, и, надо полагать, он там подразумевался, просто не попал в кадр. Порадовала Аннабель Уоллис, засветившаяся в первом классе иксов, как внешка, которую взяла себе для сцены в баре Рэйвен. Уорд Хортон хорош. Оказывается, светился в "Я ненавижу День Святого Валентина" (2009). Вообще не помню его там. Тони Амендола прекрасен. Чувак известен участием во многих работах, хорошо играет, ещё одно лицо, на которое приятно смотреть.
А самое страшное, что есть в фильме - это кукла. В смысле, она уродская. Не представляю, как кто-то мог посчитать её красивой. Не раздумывая, в окно бы выбросила.
09.05. Посмотрела "Don't be afraid of the dark" (2010). Кэти Холмс, Гай Пирс и Бэйли Мэдисон справились на отлично. Поскольку это Гильермо дель Торо, то мистика и дети. Я видела у него всё пару фильмов ("Мама" и "Лабиринт фавна"), но пейзаж чище отмытого стекла. Взрослым в картине совершенно не до детей, поэтому дети отправляются куда-нибудь, где их ждут приключения, необычный мир из легенд. Существа нередко представляются друзьями и зовут поиграть, при этом подкрепляя чувство ненужности родителям своими потусторонними шёпотками, а потом... В общем, хорошее кино, зря так долго избегала его.
10.05. Посмотрела "Finders Keepers" (2014). Джейми Прессли и Кайли Роджерс отлично справились. И, чуваки, Тобин Белл! Тот самый Тобин Белл из "Пилы"!
Тема одержимости куклой очень интересна. Хорошо показана смена поведения ребёнка в таких условиях. Опять проклятые проблемы с разводом родителей, которые здесь почти не при чём. Но конец остался мне немного непонятным. От того, наверное, ещё более интересным.
11.05. Посмотрела "2 спальни, 1 ванная" (2014). Я не уверена, чего в этом фильме больше: ужасов сверхъестественного характера или бытового, когда у тебя всё по наклонной, при этом жена становится истеричкой, а друг с трагизмом говорит, что, если ей всё же удастся забеременеть, о сексе можешь забыть. Множество моментов осталось для меня непонятными, может, не до конца связанными. Преемственность красных платьев, например, сестра Агнесс и сама Линкольн.
Кажется, пора обзаводиться кем-то, с кем можно смотреть фильмы ужасов. Чтобы объяснял мне всё после.
Прочитала "В - внимательность". Короткое и очень забавное про ругающегося Мерлина и в - внимательного Э - Эггзи.
13.05. Пересмотрела "Thr3e" (2006). То есть, сначала мне показалось, что я не видела его прежде, но эпизод с автобусом что-то всколыхнул в голове, а когда они сели в машину, я вспомнила один из ключей. Тем не менее, это кино всё равно прекрасно и ужасно (Болинду стоило застрелить, серьёзно), и Марк Блукас - очень и очень *похабная ухмылочка*
Посмотрела "Окулус" (2013). Оказывается, уже два года прошло. А я очень хотела из-за Гиллан сходить. Но потом подумала: люди, деньги. Дождусь торрентов лучше. Дождалась, ага. Ещё одно кино, посмотрев которое, я пожалела, что не сделала этого раньше. Где-то на середине фильма начинаешь задумываться, кто из них сумасшедший и где же истина. Конец просто восхитительный. Просто расцеловать всех, кто участвовал в создании этого шедевра. Когда прошлое и настоящее сливаются, когда ты пытаешься собрать историю по кусочкам и отследить... Конфетка.
14.05. Прочитала "Встречу". Короткий, интересный вариант, как всё случилось после того, как Гарри уполз.
15.05. Посмотрела "La chambre des morts" (2007). Кино очень красивое, актёры тоже просто блеск. Но для меня не всё осталось понятным. Вроде и по деталям, отрывкам, которые показали, должно было сложиться целостное впечатление, но его нет. Пока. Надо, наверное, переварить и додумать.
17.05. Посмотрела "In their skin" (2012). Кино хорошее. Не то, чего я ожидала, в хорошем смысле того выражения. Непривычно только видеть Д'Арси в роли плохого парня, но тут всё тоже неоднозначно. Наверное. Рэйчел Майнер хороша. Знакома мне только по SPN, но от того не менее красива.
Посмотрела "Open House" (2010). Режиссёр и сценарист этого фильма - Эндрю Пакуин, поэтому его младшая сестра Анна, некоторым известная по роли Шельмы в фильмах об Икс-Менах, просто обязана была там засветиться. Её убили самой первой, извините, это спойлер, но это кажется мне глупым. Если уж ты лезешь в кино по блату, потребуй больше экранного времени, не?.. Сам Эндрю играет главную роль (как удобно: сам себе режиссёр), но в списке актёров он себя не указал. Скромник. Тришиа Хелфер, кстати - ещё одно лицо, знакомое мне по SPN. Seriously, ребзя, я начинаю подозревать, что каст SPN набирали из таких вот штук. Или наоборот? Одновременно?
А "Open House", кстати, ещё одно кино, которое я поняла не до конца. Здесь куда меньше надо думать, чем в тех же "La chambre des morts" (2007), но... Я правильно понимаю, что убийцы - брат и сестра, близнецы, мальчуган испытывает к ней не только братские чувства, она привязала его к себе и заставляла делать всю грязную работу, пока сама трахалась со всеми без разбору? Они сами трахались? Когда она начала втирать про свободные отношения... и ещё эта камера...
Надо посмотреть в ближайшее время что-нибудь "нормальное", блеать. Обычную одержимость духом или что-то вроде раздвоения личности, амнезии.
19.05. Посмотрела "The presence" (2010). Я не знаю, что творится с ivi.ru, где я нынче смотрю фильмы, но краткое описание там нифига не соответствует действительности.
В фильме заложена очень глубокая идея, но на триллер это похоже очень мало. Фильм можно рекомендовать для того, чтобы периодически капсить природу. И попытаться усмотреть слэш, который вскоре начинает идти параллельно с гетной основной драмой. Шум дождя и пластинки - это хорошо, а вот потом начинается "Я рада, что ты приехал" + "Засунь приготовленные спагетти себе в жопу и оставь меня с моей работой наедине, я ведь именно для этого сюда и приехала, а тебя, кстати, не приглашала". У дамочки какие-то серьёзные психические проблемы и глубокие травмы детства, и с таким надо не на одинокий остров ехать, а к психиатру. Даже не верится, что все эти параноидальные мысли не одолели её раньше. Три года отношений с мужиком, и она ни разу не вспылила?
В общем, в фильме больше драмы, чем всего остального, а слова про не на шутку заревновавшего призрака - наглое враньё.
20.05. Посмотрела "Rosewood Lane" (2011), альтернативно переведённый у нас как "Бульвар страха". Единственный плюс этого фильма - там снимается Роуз МакГоуэн, известная мне по Зачарованным и очень любимая. И довольно известный мужик Рэй Уайз. На этом плюсы заканчиваются. То, что героиня Роуз гоняется за какой-то шпаной - это бредово. Шаблонно то, что ей не верят. Шаблонно то, что у неё есть друг, который уверен, что надаёт пиздюлей парню со сверхъестественными способностями. Более того, с гипсом на ноге. Парень жив, здоров и молод, а ты хочешь обхитрить его, прыгая с клюкой по дому. Отпад.
Про конец надо выразиться отдельно, это какой-то бред в квадрате. Что? Как? Почему? Вроде как должен быть сиквел, но чот четыре года пролетело, а сиквела всё нет. И не будет у такого дерьма, я полагаю. Так что опять эти вопросы без ответов. Роуз, как тебя туда заманили? Рэй, серьёзно?..
Посмотрела "The Door" (2013). В описании не указали, что это вроде как "происходило на самом деле". Если б я знала это с самого начала, я бы, наверное, не стала смотреть. Едва я слышу или читаю эту фразу, мнение о кино сразу становится хуже. Потому что реальные события... ну, это война, например. А не люди-тени (что за хрень?), которые... что они, кстати, делают, я так и не поняла? Поглощают? Уносят в свой мир снов? Окей, сонный паралич, и краем глаза ты видишь нечто, которое приближается. Ты умираешь, и на лице у тебя застывает ужас. Поговаривают, что началось это в Камбодже, ещё в 1979, но легенды уходят дальше, глубже... Suck. My. Imaginary. Dick.
21.05. Посмотрела "The Resident". Насчёт бабы ничего не скажу, но Джеффри Дин Морган и Ли Пейс, друзья мои! Ли Пейса чудовищно мало, зато в этот раз засиял Джеффри. После амплуа папаши Винчестера и полицейского в фильме "Поля" то, что вы увидите здесь, поразит, возможно, даже шокирует вас. Роль, мне кажется, для него непривычная, но он чудесно с ней справился. Особенно его поведение, внешность... Потрясающе. "Улыбка робкого отличника".
В русском переводе, пожалуй, содержится спойлер, хотя сразу этого не поймёшь.
Забыла упомянуть чудесного Кристофера Ли. Его там тоже не очень много, но он хорош. Мужчина очень известен, снялся в более чем 250 фильмах (только представьте себе это), из низ 69 фильмов ужасов. До сих пор живёт и здравствует, родился всего на шесть дней позже меня. Меньше, чем через неделю, ему будет 93.
Прочитала Семейный Кингсмен. Очень милая, приятная и забавная штука.
22.05. Ознакомилась с чудесной песней Mumford and sons - White blank page. Оригинальный текст и перевод. Мне кажется, или она действительно немного Кингсмановская?..
And can you kneel before the king
And say I'm clean, I'm clean?

@темы: Я читаю, Я смотрю, Love is..., Я слушаю, Kingsman

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Название: Between the lines of fear and blame
Автор: [J]Asocial bumblebee[/J]
Направленность: джен
Фандом: Kingsman: The Secret Service (2015)
Персонажи: Гарри, Эггзи, Мерлин
Рейтинг: R*
Жанр: AU, angst, hellomadness, dark!Harry (?)
Размер: ~1070 слов
Предупреждения: OOC. Авторский поток сознания. R за матерное словцо. Религиозные закосы.
От автора: для атмосферности предлагаю Marilyn Manson - Sweet Dreams + картиночка. Название - строчка из песни "How to save a life" by Fray.

Вы уверены?.. Нет, ну, серьёзно?..

Поместье, в котором жил Гарри, было очень большим. Просто охуеть каким большим, выражаясь языком Эггзи. Когда к нему в гости приходили дети друзей семьи, он любил рассказывать, что оно строилось на костях предыдущих владельцев и что призраки до сих пор периодически бродят по этим коридорам. Плывут, не касаясь дорогих ковров, и завывают, бросая проклятья в старые стены, холодные камни. Плюют в чужие лица, нарисованные на портретах - все до одного с откормленно пухлыми щеками и надменным взглядом. А потом вешал на уши лапшу - выдуманная история о том, как он видел силуэт прадедушки Альберта в северном крыле.
Тогда это всех очень впечатляло, хотя хуже всего было то, что Гарри не врал. По крайней мере, не во всём. Отец клятвенно уверял, что его прадед лежал там, под слоем земли и надстройками подвала. Скелеты не могут вертеться ни в гробу, ни в шести футах под землёй, но всё равно становилось как-то жутковато. Гарри представлял, как слуги, которых отсылали туда во время приёмов за очередной бутылкой вина, слышали хруст под лакированными ботинками, и у них по спинам проходили мурашки.
Теперь в личном шкафу Гарри больше скелетов, чем во всём поместье, вместе взятом, и о таких вещах не рассказывают гостям. Особенно детям. И если кого-то это и впечатлит, то явно не в смысле интереса, восхищения или лёгкого трепета. Это будет ужас, отвращение и неприятие. Но в знатных семьях всегда не без урода. Просто кто-то уродлив не настолько, чтобы всю жизнь прятать его на чердаке. Можно выпустить на волю, даже ослабить цепь. Главное - не разрешать показывать гнилое нутро, которым не станут питаться даже падальщики.
Эггзи говорит, что в нём есть свет, за него можно любить и за него надо цепляться, но Гарри видел. Гарри видел запись со своих очков, запись с камер Валентайна, которые взломал потом Мерлин. Он - чудовище. И ни один поцелуй, ни одна жаркая ночь не превратит его в прекрасного принца. Деньги портят людей, а власть решать, какая ситуация достаточно крайняя, чтобы можно было убить, развращает и опьяняет. Вино выдержкой в сотню лет отдаёт железом, а из глаз вместо слёз льётся грязь.
Прости меня, Всевышний, ибо я согрешил. Но ты ведь позволил мне это. Ты до сих пор меня не остановил. Значит, я не должен раскаиваться, верно?
Мерлин говорит: ты убил сорок человек, тебе нельзя в поле. И Гарри знает, что он заботится, что он говорит о психическом расстройстве после случившегося, но вместо этого всё равно слышит: ты болен и опасен. Тебе уже никогда не вернуться в строй, не сесть за рыцарский стол.
Проблема в том, что Гарри хочет вернуться. Помимо работы, у него ни черта нет. Он специально отрезал себя от мира, сделал так, чтобы нечего было терять, кроме собственной жизни. А уж подобных случаев в Кингсман на библиотеку наберётся. Он хочет действовать, пускай даже проследить за каким-нибудь мелким торговцем наркотиками, принести пользу. Он ведь пришёл сюда для этого. Спасать мир с мечом наперевес, жаловаться, что латы жмут и в них жарко, а потом здороваться по-немецки с летальным исходом.
Справляя нужду, Гарри смотрит на чучело мистера Пикла и криво ухмыляется. Он стал бешеным псом. Ну, ещё нет, но скоро станет. Он чувствует, как что-то со скрипом меняется местами в его голове, и, пожалуй, не уверен, что хочет останавливать этот процесс. Он слишком часто остаётся один, ему не с кем говорить, не считая штатного психолога, которого он умело избегает под разными предлогами, а таблетки... достали они его до смерти.
Юмор для тех, кто побывал на грани. Ланселот бы оценил.
Ха.

Гарри приходит ночью в выделенный Эггзи дом. Прижимает палец к губам, завидев крепко спящую малышку Дэйзи, проверяет, на месте ли миссис Анвин. Это простая забота, просто повышенного уровня. Параноидального уровня, не удивительного для агента спецслужбы.
ДжейБи сонно встрёпывается в ногах Эггзи, но потом только недовольно сопит, словно хмурясь. "Я подумал, это кто-то плохой, а это ты, зачем пугаешь зазря?" - словно говорит он своим видом.
А ведь всё из-за этой проклятой собаки. Наверное. Насколько по-взрослому винить бесполезную псину в тяготах своей жизни? Не-жизни.
Гарри тихо подвигает к кровати стул и смотрит. Глупый мальчик, ещё столькому не научился. Не услышал шаги, взлом замка, дыхание. Как же ты выследишь врага? Как же ты выследишь меня, когда мы окажемся по разные стороны баррикад?
Жизнь не похожа на игру, Эггзи. Тут нет чёрных и белых, нет однозначности.
Как-то раз он ездил на общественном метро и сам вскользь подумал, что без половины населения одной только Англии дышать стало бы намного легче. Разница лишь в том, что он не принялся создавать сим-карты, повышающие уровень агрессии в тысячи раз. Ну, ещё в том, что обычно он не питался едой из Макдональдса.
Гарри почти невесомо проводит по щеке Эггзи согнутым указательным пальцем, смотрит с невыразимой нежностью маньяка, который просчитал свою судьбу наперёд, вплоть до каждого шага, и знал, что именно этому хрупкому цветку выпадет роль отправить его на тот свет. На этот раз по-настоящему, без липовых пуль и кетчупа вместо крови.
Нет, Эггзи не хрупок. По крайней мере, не в общепринятом значении. Жизнь помотала его, показав свои грязные стороны, но ещё не ломала. Не выворачивала наизнанку, не корёжила внутренности, не заставляла блевать собственными принципами и делать выбор, где нет правильного варианта ответа. Умерший отец и предавший глава Круглого стола? Мальчик, мы только начали. Мир жесток, а ты пока не понимаешь, что такое закулисные интриги. Для новобранцев слишком тяжёлый уровень, а статус полноценного агента тебе как будто ещё не доступен.
Гарри тихо смеётся. Когда он умрёт, Эггзи попросит сделать из него чучело? Можно засунуть в шкаф. На смену детским мечтам о Нарнии там останется почти что настоящий скелет. Так по-взрослому. Или можно поставить в гостиной. Мерлин наверняка по связи сухо скажет: "Задание выполнено, агент". Можно отдать в ателье. Чудесный манекен выйдет. Проходящие мимо дети будут придумывать страшилки про соломенного Гарри, который шьёт костюмы для мертвецов. Или ватного? Сенного?

Он покидает дом почти так же тихо, как и входит в него. Закрывает за собой дверь, как приличный человек, включает обратно сигнализацию.
Формально Гарри всё ещё считается Галахадом, и это правильно. Это правильно, потому что значение сего имени - "чистый". А чтобы очиститься, надо оказаться там, где больше всего грязи. Надо восхвалить свиней и измазаться в чужой крови. Взять на себя роль того, кто избавит от скверны всех остальных глупых, ничего не понимающих людей.

Начинает светать, когда он медленно снимает очки, выпускает их из пальцев и надавливает на стёкла ботинком. Это атрибут его прошлой жизни, связь с ней. Надо оборвать её, оставить позади, как и положено. Не ритуальный костёр, конечно, но тоже сойдёт.
В дом с газетными вырезками на стенах он не возвращается.

@темы: Я пишу, Weird, Kingsman

---

IAMX вдохновляет, но как-то странно

Название: Wearing the daylight round your neck
Автор: [J]Asocial bumblebee[/J]
Направленность: слэш
Фандом: Kingsman: The Secret Service (2015)
Персонажи: Гарри, Эггзи, Мерлин
Рейтинг: R*
Жанр: AU, angst, hellomadness
Размер: ~1120 слов
Предупреждения: OOC. Авторский поток сознания. R за вскользь упомянутые сцены сексуального характера. Употребление "мальчик мой", которое может кого-то коробить.
Чужой арт к случаю: тыц ©

Размер указан без учёта эпиграфа

You are the summer in my bed
fooling around

wearing the daylight round your neck
calming me down © IAMX - Rain To Sea

Гарри любит утра.
Гарри ненавидит утра.

Гарри мучает бессонница.
Он ею наслаждается.
Сложно определиться, когда тебя терзают кошмары, и ты знаешь, что тебе нужен отдых, но ты не хочешь спать, чтобы не смотреть на это снова.
Он - единственный агент, которому разрешён отпуск. Мерлин тактично называет это периодом восстановления, Эггзи - маленькой идиллией, вдохом перед тем, как снова нырнуть в воду, "неважно, просто цени это, хорошо? Хорошо?!". Обхватывает руками лицо, смотрит в глаза. В глаза... Гарри интересно, что он видит там, но никогда не спрашивает. Наверное, потому что боится услышать в ответ: ничего. Ничего. Ты пуст, Гарри. У мертвецов нет наполнителя в зрачках. Даже белых, толстых, отвратительных червей - и тех уже нет.
Что-то подсказывает ему, что на работу он вернётся разве что в своём воображении. Больном, помутнённом после Кентукки сознании.

Гарри любит утра. Он смотрит на то, как солнечный луч, словно сонный любовник, ласкает кожу Эггзи неторопливо и лениво. Спокойно. Касается босых ног, выглядывая из-за шторы игриво и в то же время робко. Скользит по икре и распластывается на остром колене, явно довольный собой. Гарри позволяет ему эту дерзость. Синяки под глазами он уже скрыл кремом, но лопнувшие сосуды как будто подчёркивают жадность его взора.
Гумберт и Лолита. Русская классика. Ты учил его отца. Ты пьёшь за его отца каждый год девятнадцатого декабря.
Прошло восемнадцать лет.
Солнечный луч меж тем перебирается к бедру, где остался небольшой след после ночных событий. Ему должно быть стыдно, но он никогда не пожалеет. Никогда, покуда он жив хоть какими-то частями. И в ушах его в нужный момент снова вспыхнет, отзовётся эхом этот чудесный стон, который Эггзи издаёт во время издевательски долгой ласки. Стон, хриплые просьбы и ругательства, крик. Прогнувшаяся спина, дрожь во всём теле, которую ловишь кончиками пальцев.
Господи, к тебе бесполезно обращаться после всего, что я натворил, но я что, в Раю?
За что ему досталось такое счастье?
Эггзи ворочается, причмокивая во сне, и солнечный луч, хитрец, перескакивает сразу на грудь, выделяя своим пятном тёмный сосок. Гарри не удерживается и проводит пальцами по коже. Она такая гладкая. Его мальчик ещё не заработал множество шрамов. Будет потрясающе, если и не заработает. Как Галахад - настоящий, а не тот, фальшивый, что сейчас одет в красный халат и прилизан, словно собрался на приём - он должен быть чист. Миссия с Валентайном не в счёт: он убивал по необходимости, а не исходя из собственного желания.
Когда солнечный луч, словно шарф, обвивает шею Эггзи, Гарри видит в этом виселицу, петлю, предзнаменование и тащит своего мальчика в тень кухни, в свою тень, в темноту, где уже согрешил сам. Гарри кажется, что его красные тапки с вышитой золотыми нитками эмблемой Кингсман хлюпают. Хлюпают и оставляют кровавые следы.
Он смеётся и делает кофе, самый вкусный и бодрящий кофе на свете. Да, я тебя научил, но это не значит, что мои навыки должны заржаветь.
Эггзи тоже смеётся и чешет запрыгнувшего к нему на колени ДжейБи за ушами.
Их ничто не спасёт, Гарри это знает. Их уже ничто не спасёт.
Хуже того. Однажды он сам свернёт им шеи.
Потому что нельзя позволить, чтобы их кто-то убил. Он не выдержит, если потеряет их. Своего мальчика и его собаку. Немного глупую, неуклюжую, храпящую на полдома, но такую родную. Как часть семьи, часть идеального паззла.
"Просто цени это", да?
--
Эггзи говорит, что завтрак был очень вкусный, а ещё, что ему надо на задание. Ничего серьёзного, просто проследить за выборами в одной из стран. Чтобы всё прошло хорошо, без конфликтов, терактов и прочего. У них теперь очень много работы. Как будто взрыв мозга организовали не последователям Валентайна, а тем, кто остался в живых.
Гарри кивает, как китайский болванчик, говорит, что помоет посуду, и строго требует у ДжейБи не грызть его особенные тапки.
Эггзи смеётся:
- Из них тоже выскакивают лезвия с ядом?
И Гарри смотрит так, как будто это на самом деле совсем не шутка, он попал в точку, и собаке с мокрым носом и смешными складками грозит окочуриться прямо на этом кафеле.
Когда он спускается вниз, уже переодевшийся в рабочую форму, Гарри походит к нему и поправляет галстук и воротничок рубашки. Эггзи кажется, что он произнесёт: "Ты у меня такой красивый". Или, может: "Отец бы гордился тобой". Но он не говорит ничего из этого, оно не плещется даже у него в глазах. Там только бесконечная боль и боязнь потерять. Отпустить дальше порога дома. Но, если уж на то пошло, умереть можно и в стенах здания, да? Крыша там обвалится, ещё что.
Эггзи решает не произносить это вслух. Даже если в его голове это звучит как ободряющая шутка.
Он прибывает сначала в штаб и смотрит сквозь Мерлина. Конечно, инструктаж откладывается у него в голове (всё и так понятно: пленных не берём, популяцию не уменьшаем), но он хочет спросить с десяток не относящихся к делу вопросов.
Мерлин, он смотрит так, словно ты отбираешь меня у него. Мерлин, он на грани срыва, где мои инструкции? Мерлин, однажды он уснул и шептал во сне, что больше не может себе доверять. У нас в кухне в первом ящике от двери с мусорным ведром пистолеты с транквилизаторами. Что, если он увидит угрозу в старушке и пальнёт в неё из окна второго этажа?
Куда страшнее оставить Гарри одного, чем уехать в другую страну и проследить за тем, как люди ставят галочки и бросают листы бумаги в ящики. Нет времени на ложь, красивые обещания и шантаж. Нет времени на то, чтобы вылечить, вытащить, вернуть. Где ты бродишь, Гарри? В каком мире ты застрял после того, как пуля угодила тебе в лоб?
Эггзи каждый вечер целует эту отметину, словно хочет стереть с кожи. Она совсем не уродливая, даже нравится. Делает Гарри ещё уникальнее. Немного человечнее, особенно учитывая, какой он джентльмен, запакованный в свой этикет и приличия. И Эггзи только рад, когда Гарри оставляет на нём следы. Впивается пальцами, царапает ногтями, чтобы потом провести языком, поцеловать. Так нежно, что щемит в груди и хочется заплакать. "Мы здесь, чтобы проверить вас на прочность", а, бро? А что, если немного надавить? Слегка переборщить?
Ответ ждёт его дома. Прижимающий к себе так крепко, словно хочет сломать кости, выжать весь воздух из лёгких. И, как ни приятно считать этот дом их общим, просто их, это отходит на второй план, когда Эггзи пытается понять, как помочь Гарри, и не может. Не может найти решение и не может помочь. Если Мерлин предложит положить его в психушку, то они отправятся туда вместе. И у волшебника знатно прибавится работы, ведь они ещё не нашли Артура, а уже снова потеряют Галахада.

Ночью Эггзи снится, что он стреляет Гарри в лоб, и из симметричных дыр во лбу с мерзким, чавкающим звуком появляются рога.
- Слава Сатане, мой мальчик, - криво, жутко ухмыляясь, говорит он. - Слава Сатане.
Когда Эггзи просыпается, руки почему-то машинально тянутся к горлу, и он чувствует кончиками пальцев след от верёвки, хотя помнит, что никаких новшеств они с Гарри вчера в постель не вводили.

@темы: Я пишу, Weird, Kingsman

---

Percilot в массы!

Автор: HiMiTSu + ссылка на его tumblr
Переводчики: [J]Asocial bumblebee[/J]
Направленность: слэш
Фандом: Kingsman: The Secret Service (2015)
Персонажи: Персиваль, Ланселот (Джеймс)
Рейтинг: G
Жанр: AU, fluff, pre-movie (?)
Размер: У автора 1878 слов, у переводчика - 1652.
Разрешение на перевод: получено
Ссылка на оригинал: "Gentleman Wooing Gentleman" + ссылка на Ao3.

Автор обещал a mountain of fluff и сказал, что не знает, почему не может перестать прописывать Ланселота as a crazy maniac

- Эй, Перси.
- Пожалуйста, воздержитесь от того, чтобы называть меня подобным образом, Ланселот.
- Ой, да ладно тебе... - остальная часть фразы тонет в звуках выстрелов, и он морщится от их громкости, но отказывается надеть наушники, чтобы не испортить уложенные волосы.
Персиваль не прекращает свою тренировку, отстреливая мишени раунд за раундом, пока они не изрешечены пулями. Доходит до того, что Ланселот начинает подозревать, будто Перси делает это ему назло или, что более вероятно, чтобы избежать разговора. Ланселот, однако, так просто сдаваться не собирается.
- Вы что-то хотели? - спрашивает Персиваль, когда не может больше притворяться, что его цели не напоминают швейцарский сыр - тот самый, в котором дыр больше, чем самого сыра.
- Совет, вообще-то, - с готовностью отвечает Ланселот, делая шаг ближе и буквально сияя в направлении коллеги.
- По поводу? - уточняет тот.
- По поводу ухаживаний за кое-кем, - Ланселот растягивает слова, тянет гласные до неприличия и подвигается к Персивалю в одно долгое, но плавное движение. В ответ он получает озадаченный взгляд и понимает, что не помешает небольшое пояснение. - За джентльменом, если быть точнее. Как ухаживать за джентльменом.
Персиваль хмурится, брови нависают над тёмной оправой очков, и вопрос, который он задаёт, совсем не такой, какого ожидает Ланселот, но ему всё равно нравится:
- Речь идёт о каком-то конкретном джентльмене?
Ланселот борется с желанием ухмыльнуться и разыгрывает свою обычную карту, увиливая от вопроса и отвечая довольно беспечно:
- Возможно. Это не главная забота в данный момент.
Он обходит внушительную фигуру Персиваля, чтобы облокотиться на стол с оружием. Так они действительно могут разговаривать лицом к лицу, а не Ланселот будет, как обычно, пялиться на профиль агента.
- Это вообще не моя забота в любой момент.
Ответ полностью игнорируется, так же, как и большинство этих его нелепых "ты-меня-не-интересуешь" выпадов.
Не может такого быть, что Перси настолько равнодушен по отношению к Ланселоту, насколько он пытается показать - Ланселот верит в это всем своим сердцем. Перси будет жаловаться, закатывать глаза, говорить "Нет" как минимум раза три, но потом всё равно смягчится. Он говорит примерно так и сейчас, а затем закатывает глаза. Как предсказуемо.
- Давай вот сегодня не будем проходить через наши обычные ритуалы, потому что в этот раз мне действительно нужна твоя помощь.
- Обычные ритуалы? - попугайничает Персиваль, нахмурившись, но Ланселот уже продолжает говорить о своём.
- Так вот, ты настоящий джентльмен, многие так скажут, не то чтобы я так не говорю, но ты меня понимаешь... Я хотел спросить о более традиционных способах ухаживания в современном обществе.
- Что? Кто вообще так говорит?..
- Ты знаешь, что я склонен к старомодным оборотам, так что необязательно так реагировать. Но это тоже неважно, - Ланселот выхватывает оружие у Персиваля из рук, безалаберно швыряя его на стол: патронная обойма пуста, и он знает, что никто из них не в восторге от этого оружия. - Ухаживания, Перси. Ухаживания.
- Что ж, вы могли бы начать с правильного произнесения чужого имени, - огрызается Перси в ответ, руки, освобождённые от ноши, сжимаются в кулаки.
Между ними повисает пауза, и широко распахнутые глаза Ланселота смотрят на него со смесью удивления и ужаса, пока лицо Персиваля заливает краска, и он пытается оправдать свою оговорку:
- Не то чтобы я что-то подразумеваю... что я тот, кого вы... тот человек...
Отчаянное спотыкание в словах внезапно прекращается, а затем следует смущённый кашель.
- Что я пытаюсь сказать, это, если вы, пожалуйста, будете так добры называть меня полным именем, я рассмотрю просьбу помочь вам.
Ланселот косится на него как-то чересчур долго, прежде чем просиять.
- Договорились, мой дорогой друг.
Он выделяет обращение, ткнув пальцем в лацкан пиджака Персиваля. Удивительное дело, но костюм сегодня без полосок, простого тёмно-синего цвета, но он всё ещё заставляет мужчину выглядеть ошеломительно. Персиваль стряхивает чужую руку и тратит своё время на то, чтобы выпрямить пиджак и демонстративно смахнуть пальцами с него любую воображаемую пыль.
- Так что конкретно вы хотите знать?
Ланселот теребит зубами нижнюю губу, размышляя над вопросом. Столько вещей крутится у него в голове, но он выбирает одну и вытаскивает её наружу.
- Ну, я уже сказал, что мне нужен совет по ухаживанию, так давайте начнём с основ?
- Хорошо. Какого типа человека вы хотите одарить своим вниманием?
- Джентльмена, - Ланселот сияет, едва выдав собственное восклицание. - Истинного джентльмена, который является джентльменом во всей своей джентльменской красе.
Ничего не выражающее лицо Персиваля прекрасно демонстрирует, насколько он не впечатлён описанием.
- Джентльмена, - добавляет Ланселот (что совершенно необязательно) с решительным кивком.
- Ну, полагаю, вы можете начать с цветов?
- В ваших словах что-то мало уверенности, - проницательно замечает Ланселот. - Но в любом случае я это уже пробовал. Не сработало.
- Они ему не понравились?
Вздох, тяжёлый, как сама гравитация, покидает лёгкие Ланселота, прежде чем тот отвечает:
- Я не уверен. Я думаю, он даже не заметил этот жест.
- Эта тактика является классическим началом, но всегда есть шанс, что обсуждаемый человек просто не любит цветы. Тогда вы ни за что не ошибётесь, одаривая его комплиментами.
Ланселот начинает качать головой ещё до того, как Персиваль заканчивает предложение:
- Не работает.
- Тогда более прямой подход принесёт результаты.
- Я не знаю, могу ли я быть ещё прямее. Он не особо-то обращает внимание на мои продвижения.
Обожание в его голосе безошибочно, но это не заставляет Персиваля улыбнуться и умилиться. Пожалуй, как раз наоборот.
- Тогда свидание, - говорит Персиваль, и голос его неожиданно резкий. - Этого должно быть достаточно.
- Полагаю, это может сработать... - Ланселот прерывает себя и смотрит на коллегу в ожидании других предложений. Но Персиваль отстраняется от стола, готовый уйти и оставить оружие позади.
- Что ж, в таком случае моя работа здесь выполнена, - Персиваль стремительно шагает прочь, и Ланселот не успевает вставить и слова протеста, поэтому остаётся только крикнуть в спину: - Персиваль! Вы присоединитесь ко мне на миссии завтра?
- Вам нужна моя помощь?
- Ваше присутствие там будет очень желательно.
Персиваль кивает и разворачивается в сторону особняка. Ланселот считает это маленькой победой.

- Это было весело! - кричит Ланселот так громко, как только позволяют его лёгкие, вскидывая руки в воздух. Он стоит на куче пепла, оставшегося от дома, который он разрушил одной левой. Всё ещё охвачен эйфорией от взрыва, ухмыляется, как маньяк, которым и является. Его яркие глаза находят глаза Персиваля, и они разделяют между собой момент счастья по поводу успешно закончившейся операции.
Персиваль в это время осторожно вытирает платком сажу с очков, но взгляд его зафиксирован на фигуре, счастливо скачущей по горе пыли, чтобы потом встать рядом с ним.
- Было весело, да? - повторяет Ланселот с отблеском надежды в глазах.
Персиваль смягчается, улыбнувшись:
- Полагаю, можно назвать это так.
Ланселот сияет в его сторону так, что есть шанс облучиться:
- Значит, свидание удалось?
Улыбка Персиваля тает, а выражение лица становится шокированным: этот его немигающий взгляд и открытый рот. Улыбка Ланселота застывает, и он глупо моргает, внезапно уже совсем неуверенный относительно всей это деятельности.
- Свидание?
По тону Персиваля сложно сказать, о чём он думает, и черты его лица смягчились после испытанного шока, так что его лицо представляет собой маску невозмутимости.
Из горла Ланселота вырывается смешок на грани истерических рыданий. Он ерошит волосы рукой, всё ещё идеальные, несмотря на всю ту разруху, что он здесь учудил, и говорит с большей решимостью, чем чувствует:
- Свидание, да. Я думал, это было очевидно...
- В каком смысле? - недоверчиво интересуется Персиваль.
- Я позвал вас на свидание, знаете, сразу после того, как вы сказали мне...
- О Боже! - Персиваль вскидывает руки в воздух в полном недоумении. По крайней мере, он не злится и не испытывает отвращение, а это всегда хороший знак.
- Вы - самый невозможный человек на планете, - заявляет он Ланселоту с укоризной.
- Прошу прощения?
- Вы, - чужой палец упирается ему в грудь, - заставили меня думать, что всерьёз заинтересованы в ком-то ещё! И затем просто взяли и выкинули такое...
- Я был уверен, что выразился весьма однозначно.
- В какой это момент?
- Когда сказал, что мне нужны советы по ухаживанию за джентльменом.
- И?
- Ну, вы самый джентльмен... из всех.
Персиваль открывает рот для очередного возражения, но захлопывает его на словах Ланселота. Вместо этого он смущённо признаёт:
- Я думал, вы говорите о Галахаде. Или Тристане.
- Нет, - Ланселот морщится. - Конечно, нет!
- Но вы сказали, что дали человеку цветы.
- Ваш подарок на День Рожденья.
- Кактус? - казалось, нет предела этому безумию, и Персиваль чувствует, что у него начинается мигрень. Явно не в первый раз благодаря этому отчаянному человеку и точно не в последний.
- Ну, мы много путешествуем, - надувшись, бормочет Ланселот. - Я хотел подарить что-то, что не потребует постоянного внимания. И, прежде чем вы спросите, я постоянно делаю вам комплименты.
- Вы льстите мне. Есть разница.
- Нет, но...
- Вы подхалимничаете, чтобы получить своё.
- Ну, иногда я так делаю, но это не значит, что я не искренен.
Они замирают, глядя друг на друга, каждый при своём мнении, не готовые идти на уступки. Впрочем, Ланселот сдаётся первым, но только потому, что его осеняет тактикой получше. Он подходит ближе к Персивалю - деревянные обломки хрустят под ботинками - и говорит, всё ещё немного дуясь, с каждым словом всё больше сокращая расстояние:
- Но я действительно имею это в виду, когда говорю, что вы очень энергичный. И очаровательный. И привлекательный. И удивительный. И сексуальный. И...
- Я думаю, я вас понял.
- А я вот так не думаю, - шепчет Ланселот в те остатки пространства, что осталось между ними. Его дыхание ласкает идеально выбритую кожу Персиваля, когда он продолжает: - Я не думаю, что вы понимаете, насколько я от вас без ума.
- Я, возможно, имею представление.
Ланселот едва уловимо, словно задело крылом бабочки, целует его в уголок губ.
- Потому что вы самый восхитительный человек, которого я когда-либо встречал. Самый потрясающий. Самый великолепный. Самый...
Все остальные слова, которые он рассчитывает сказать, Персиваль собирает губами с его губ настойчивым поцелуем.
- Только вы могли объявить о своей бессмертной страсти на вершине сгоревшего здания, - Персиваль смеётся между поцелуями.
- Я нахожу атмосферу весьма романтичной.
- Только вы...

Название: За голубыми глазами и глупой улыбкой
Автор: Silks_shadow + ссылка на его tumblr + ссылка на запись с объявлением
Переводчики: [J]Asocial bumblebee[/J]
Направленность: слэш
Фандом: Kingsman: The Secret Service (2015)
Персонажи: Персиваль, Ланселот (Джеймс)
Рейтинг: G
Жанр: AU, fluff, pre-movie, soulmates
Размер: На Ao3 написано, что 1294 слова, в считалочке 1375, а у переводчика вообще 1238.
Разрешение на перевод: получено
Ссылка на оригинал: "Behind Blue Eyes and a Stupid Grin".

Очень много идиотов на кусок текста, но это не моя вина xDD

- О, вы, должно быть, шутите!..
Персиваль не планировал прокричать это вот так, но он был настолько удивлён, что не смог сдержаться. Его рука едва обхватила руку Ланселота или, по крайней мере, собиралась это сделать, но внезапный всплеск энергии, прошедший через его тело и хорошенько тряхнувший, остановил Персиваля. Шокированный, он посмотрел на партнёра.
- Я так не думаю, родной, - Ланселот ответил ему дразнящей улыбкой. Конечно, он улыбался, подумал Персиваль про себя, как только ощутил, что чувство, окатившее его волной и застигнувшее врасплох, стало отступать. Персиваль любил и в то же время ненавидел эту улыбку.
Он не мог отрицать, что его партнёр был привлекательным. Чёрт, возможно, он был самым очаровательным агентом Кингсман, и эта глупая улыбка делала его только милее. Но он также знал, что Ланселот был настоящей занозой в заднице, и улыбка, сейчас украшавшая лицо агента, значила только одно: он влип.
И всё же... что-то изменилось. Что-то очень важное, монументальное произошло между ними.
Персиваль совершенно этого не ожидал, но, тем не менее, это произошло.
Он посмотрел на свою руку, всё ещё находившуюся в считанных миллиметрах от окровавленной руки Ланселота.
Хуже выбрать время для подобного просто не удалось бы. Всего несколько минут назад они были в самом разгаре кровавой бойни за их жизни, и им действительно стоило бы убраться отсюда подальше прямо сейчас. Персиваль взглянул на ситуацию снова, более профессионально, и оценил лицо Ланселота и его окровавленную руку. Им надо было уходить, быстро, но сначала он хотел позаботиться о серьёзных ранах своего партнёра.
И затем это случилось.
Сердце Персиваля отчаянно билось в его грудной клетке, там, где лишь мгновение назад вспыхнуло странное тепло, буквально атаковав его невыразимым восторгом. И он знал, что, если посмотрит на кожу своей груди, увидит там имя улыбающегося идиота, стоявшего перед ним.
Он этого не ожидал.
Они с Ланселотом всё ещё были новыми знакомыми. Это была только третья миссия, на которую они отправились вместе. Но, очевидно, этого было достаточно для Персиваля, чтобы выяснить, насколько раздражающим мог быть напарник. Это, впрочем, не мешало ему чувствовать странное влечение к этому идиоту. Временами Ланселот походил на ребёнка, переевшего сладостей, но глазами природа Персиваля всё-таки не обделила: партнёр был привлекателен, и не имело смысла это отрицать. Персиваль, возможно, отдал бы всё на свете, лишь бы утянуть его в кровать на одну ночь. Никаких обязательств, никаких привязанностей. Ну, до этого момента...
Он поднял взгляд и не удивился, когда наткнулся им на чудесные голубые глаза. Взгляд Ланселота всегда заставлял его чувствовать лёгкую нервозность, но сейчас он нёс с собой другое значение. Радость того рода, который он не мог определить.
Снова опустив взгляд, Персиваль неуверенно протянул руку, пока она не коснулась руки Ланселота.
Приятное чувство вернулось, и на этот раз он не смог сдержать вздох.
- Это невозможно! Я имею в виду, мы ведь прикасались друг к другу и раньше...
Ланселот снова улыбнулся:
- Я вполне уверен, что никогда прежде не имел удовольствия это ощутить, Перси. Но, раз уж вы об этом заговорили, я бы не возражал.
Он застонал, когда Персиваль ударил его своим зонтиком.
- Вы - идиот! Ненавижу вас, знаете ли.
Это было не совсем верно и, возможно, всё меньше напоминало правду каждый раз, когда Ланселот улыбался ему этой своей особенной улыбкой, но Перси нужно было сбросить напряжение. Он всегда ожидал какого-то грандиозного открытия большой тайны в тот день, когда найдёт свою пару. Вместо этого он теперь стоял, оглушённый смесью восторга, раздражения и одной невероятной настойчивой мысли: этот человек невыносим.
- Вы не можете ненавидеть меня, я - ваша пара.
Ланселот не ошибся. Персиваль выглядел немного смущённым, обдумывая его слова. Он не мог на самом деле ненавидеть его, но, тем не менее, было очень сложно не посчитать его раздражающим.
- Верно, - он кашлянул и отвёл взгляд. - И прекратите уже использовать это дурацкое прозвище!
- Вы бы предпочли, чтобы я звал вас...
Ланселот наклонился, придвинувшись к нему, и прошептал его настоящее имя с ухмылкой. Лицо Персиваля исказилось в недовольной гримасе. Это было не очень-то по-джентльменски. Но кого это вообще волновало?
Рубашка Ланселота немало пострадала во время драки. И теперь каждый мог увидеть и прочитать его настоящее имя, впечатанное в кожу на груди партнёра. Его настоящее имя. Имя, которое - он поклялся! - в Кингсман никто никогда не узнает.
Это НЕ должно было произойти.
Галахад и Гавейн, вероятно, будут дразнить его до скончания веков, если узнают... КОГДА узнают. Ланселот просто обязан будет намеренно продефилировать перед ними, этот невозможный засранец. Возможно, Персиваль мог бы попытаться отсрочить неизбежное.
- Ну, пожалуй, нет...
- Я так и думал, - Ланселот улыбнулся.
Персиваль глубоко вздохнул. Как он вообще должен был справляться с этим? Теперь Ланселот был ближе, чем когда-либо, и смотрел на него так странно. Это заставляло Персиваля чувствовать себя как-то неловко и неспокойно. Непрошеное волнение немного повлияло на Персиваля, и он гораздо позже, чем следовало бы, понял, что взгляд этот направлен на его губы. Он мог прочитать в этом взгляде желание, скрытое под завесой сомнения.
Ланселот... Нет, Джеймс был его парой. Может быть, сейчас ему стоило сосредоточиться на этом факте и заволноваться о последствиях позже.
Когда их губы наконец встретились, Персиваль смог только ответить на поцелуй, забыв о своей злости.
Если этот доводивший его до белого каления идиот был его парой, он не мог оставаться злым вечно. К тому же, это значило, что он мог целовать эти губы столько, сколько пожелает. И... Боже, помоги ему... Он знал, что уже проклят. То, как тело Ланселота двигалось и прикасалось к его собственному, было почти греховным. Персиваль был совершенно одурманен и уже почти не заботился об этом.
Ланселот точно станет его погибелью, но это будет прекрасный день для того, чтобы умереть. Он не мог дождаться возможности увидеть и особенно почувствовать всё, что произойдёт между ними.
Руки Ланселота уже скользнули под одежду. Его дыхание было прерывистым, и мозг с трудом обработал слова, которые прошептали ему в ухо.
Но это не имело значения. У него была пара.
Когда они отстранились друг от друга, Персиваль не мог оторвать взгляд от глаз партнёра. Они искрились восхищением и удовольствием. Но на этот раз это счастье они разделили на двоих.
- Ты всё ещё ненавидишь меня?
Персиваль посмотрел на него, но не смог подавить усмешку.
- Полагаю, нет.
Он схватил чужой галстук, притягивая Ланселота к себе.
- В конце концов, - прошептал он, - я наконец-то нашёл способ заткнуть тебя.
Ответ Ланселота был прерван ещё одним поцелуем, и вскоре все протесты исчезли из его головы.
- И тебе это нравится.
Персиваль застонал, когда Ланселот коснулся губами его шеи.
- Я собираюсь превратить твою жизнь в ад, Перси. И тебе придётся целовать меня очень много и часто, или ты просто не выдержишь.
Он поцеловал его снова, вероятно, думая, что выиграл эту войну. Но Персиваль знал, что это было только началом. Ланселот мог выиграть битву, но не войну. И угрозы его были, пожалуй, так же опасны, как и кривая усмешка. О, он ждал этого с нетерпением. У него имелись серьёзные намерения провести остаток своей жизни с этим человеком. Он наконец нашёл свою пару. И он никогда её не отпустит.

- Я всё ещё ненавижу тебя, знаешь ли.
Ланселот издал тихий смешок в плечо Персиваля, тем самым заставив его вздрогнуть. Они с трудом добрались до отеля. Ланселот был невероятно настойчивым и страстным. И когда они наконец добрались до номера, то с головой окунулись в водоворот страсти.
- Я знаю, что нет, - пробормотал Ланселот. - Я, кажется, помню, как ты выстанывал моё имя всего несколько минут назад.
Персиваль тихо застонал и чуть плотнее прижался к плечу любовника.
- Просто заткнись, пожалуйста, - пробубнил он в ответ.
Ланселот взглянул на него с ухмылкой.
- Заставь меня.

@темы: Love is..., Я перевожу, Kingsman

---

Stitches

"Распусти мои швы".
Упоминание факта наличия секса, офигенский ангст, отсутствие логики, законов физики, химии, фиг знает чего ещё. OOC, конечно же, и AU.
Мерлин|Ланселот, Эггзи.
Конфа, ты меня вдохновляешь. И убиваешь.

Чуть больше 1300 слов

Джеймсу, наверное, хорошо. Или плохо. Он толком не уверен, как себя чувствует. Как он должен себя чувствовать.
В голове пусто. В том смысле, что там ни одного связного слова, но мозг-то на месте... верно? Интересно, его тоже сшили?
Он прикасается к себе, как к чужеродному элементу, и почти не чувствует этого, словно это происходит через очень плотную ткань.
Это нормально, убеждает он себя. Чувствительность постепенно вернётся. Просто не может быть иначе, потому что какой смысл?
Только потом он вспоминает, что всё это время за ним следит Мерлин. Мерлин, который сшил его. Одел. Всунул ему, наверное, не в одно место провода, используя магию, акупунктуру, призыв Дьявола и удары молнии, которые должны были напитать энергией громадный аппарат. Чёрт знает что ещё. Это же Мерлин. Джеймс не удивился бы, если бы у него свой остров с личной лабораторией и новейшими изобретениями имелся где-то в бермудском треугольнике.
- Как вы себя чувствуете? - его голос глубокий и спокойный, как океан.
Джеймс пару секунд медлит с ответом, отвечает неуверенно:
- Как... живой? - и чуть улыбается, когда "волшебник" позволяет себе короткий, но, кажется, счастливый смешок.

Мерлин будто читает его мысли, подтверждает: да, конечно, чувствительность со временем вернётся. Он, к тому же, будет проводить тесты, тренировки. В поле пока не выпустит, но это только вопрос времени. Кстати, у него тут ещё есть экспериментальный прибор, стирающий память, не хотите ли забыть о том, что когда-то умерли, сэр Ланселот?
Джеймсу хочется истерично рассмеяться, но он только качает головой, вежливо отказываясь. Чудо будет цениться им куда больше, если он будет знать, как много потерял и обрёл снова. Мерлин, пребывая в своих мыслях, мимоходом хвалит его оптимизм и уходит, говоря, что пока он свободен.
Именно в этот момент Джеймс понимает, что свобода для него почти равноценна изгнанию. Куда ему идти? В дом, выделенный Кингсман, почему-то не хочется. В гостиницу? У него даже денег нет. Разве что карточка сохранилась в кармане пиджака. Но теперь на нём другой.
На секунду в пустой голове проскальзывает мысль отправиться к психологу их службы, но он отвергает её.
Здравствуйте, доктор, я умер, но не до конца. Или я жив, но не до конца. Вы когда-нибудь имели дело с такими случаями? Да, технологии с тех пор, как я оказался здесь впервые, шагнули далеко вперёд, а вы как считаете?

Джеймс теперь не Ланселот, а Борс. Оказывается, мир за то время, что он "отдыхал", успел полететь к чертям, много кому в прямом смысле сорвало башню, Галахад мёртв, на его месте юноша, который просит звать его Эггзи, а на месте самого Ланселота - юная особа, выбранная Перси и успешно прошедшая все испытания. Борс, кстати, стал предателем, как и Артур.
Словом, в Кингсман полный бардак, и Джеймс чувствует себя немного потерянным и не к месту. На сколько времени он выпал из жизни секретной службы, где всегда творится какая-то ерунда? Год? Больше? Кто такой Валентайн? И почему Галахад - Эггзи - кривится каждый раз, когда об этом заходит речь?
Его единственный источник информации - Мерлин, но тот занят, говорит что-то про выборы, потому что предыдущий президент сыграл в ящик, и Джеймс испытывает желание дать ему по лицу. Даже несмотря на всю благодарность. Потому что Галахад тоже сейчас кормит червей. Потому что он мог бы кормить сейчас червей. Нельзя ли немного толерантности к тем, кто умер? Как он может так спокойно, сухо об этом говорить, если..?
Джеймс останавливает сам себя, потому что с ужасом понимает, что это первое чувство, которое он уловил. С тех пор, как он восстал из мёртвых, проходил тренировки, снова заставляя своё тело подчиняться, отвечал на вопросы, тесты на IQ, бог знает сколько ещё всякой ереси, он почти ничего не чувствовал. Кроме опустошения, лёгкого недоумения и неуместности. Он ни разу не чувствовал искреннего желания рассмеяться, прикоснуться к кому-то, похлопать по плечу, спросить у Эггзи, как жизнь молодая.
Это настолько пугает его, что он разворачивается и поспешно уходит, почти убегает из кабинета, извинившись за отнятое время.

Проходит три месяца, а чувствительность всё не возвращается. Он не хочет есть, пить и спать. Последнее особенно неудобно, потому что ночи проползают мимо него медленно, с противными звуками, и наутро остаётся ощущение, что дни постепенно смазываются в один большой и ни чем не отличающийся. Какой сейчас месяц? К чёрту число, хотя бы проклятый сезон. В Англии идут дожди почти две трети года, он не чувствует, как капли касаются кожи, чувствует только тяжесть намокшего костюма, и то смутно.
Мерлин по-прежнему не выпускает его в поле, и Джеймс решается на отчаянный шаг. Когда задание получает Эггзи, он ловит его за руку, улыбается бесхитростно:
- Наш дорогой координатор наконец дал мне добро, разрешил отправиться с тобой. Ты не возражаешь?
Юный Галахад кивает: "Почему бы и нет?" - заходит в маленькую оружейную.
Джеймс нарочно не берёт очки, гранаты. Всего лишь пистолет. Даже если его продырявит насквозь, болевой шок ему не грозит.
Можно ли умереть от потери крови, если ты уже труп?

- Мерлин, ему разворотило спину, и кое что-то даже вывалилось, а он просто встал и пошёл! Что у вас тут в Кингсман за экспериментики?!
Джеймс сидит в соседнем кабинете и слышит, как Галахад орёт шёпотом. Ему не надо смотреть, чтобы знать, что у юноши бледное лицо и расширенные зрачки. Он смотрел так на него всю дорогу до штаба. Не сводил внимательного неприличного взгляда, даже не шевелился.
- Вы... вы должны были умереть, чёрт побери, что за...
Дальше пошла нецензурщина, и Джеймсу впервые захотелось улыбнуться снова. Он почти не чувствовал боли, только невероятно мокрую - от его крови, очевидно - ткань носилок.
- Не ваше дело, Галахад, - отрезает Мерлин. - Если вы в порядке, извольте пойти и написать отчёт.
- Он спас мне жизнь... - со смесью потрясения, восхищения и благодарности выдыхает юноша, выходя из кабинета. Тихо закрывается одна дверь, и открывается другая. Философские теории в действии, чёрт побери.
- Что это было? - Мерлин хмурится, и Джеймс немного виновато пялится на планшет в его руках. Не в глаза же.
- Кто-то бросил в Эггзи гранату, и я просто... загородил его собой. Мне-то ничего не будет.
- Ничего не будет? - шипит "волшебник". - Вам почти всё нутро перекраивать!
- Не надо перекраивать...
- Что?
Джеймс вздыхает.
На прошлой неделе он попробовал заняться сексом. Как ни странно, эрекция появилась, но, закончив, он не почувствовал ничего. Да и в процессе, пожалуй, ничего не возникло. Разрядка. Выброс спермы. Ничего больше. Никаких проклятых эмоций.
Вернувшись к жизни, он рассчитывал снова увидеть её краски, почувствовать каждую мелочь. Мерлин вряд ли дал бы ему ради эксперимента даже подпалить себя. А как было бы просто, Джеймс в этом почти не сомневается.
Он хватается за свитер Мерлина. "Волшебник" всегда выглядит на работе до странного домашним. Спустя несколько лет совместной службы и после интимного эпизода с вышиванием Джеймсу больше некому довериться. Некого попросить.
- Распусти мои швы.
В кабинете повисает звенящая тишина. Она давит на уши, и Джеймс чувствует, как отчаянье переполняет его вместо недостающих органов.
- Пожалуйста, Мерлин, распусти их. Освободи меня. Я не хочу так больше.
Кончики пальцев белеют, он стискивает ткань сильнее, но это ничего не меняет. Он всё ещё мёртв. И никакие тесты это не исправят.
- Я благодарен тебе, Мерлин. Честное слово. И восхищён. Это огромная работа, не самая приятная, и ты так старался ради меня.
Сколько раз "волшебник" штопал его сердце, предлагая виски и просто молча садясь напротив, глядя и выслушивая. Пожалуй, он был лучшим лекарем, которого Джеймс только знал. Но с плотью такой фокус, пожалуй, проделывать не стоило.
- Первое время я был полон надежд, и даже вдыхать воздух казалось чудом, но...
Мерлин мрачнеет и практически отдирает его руки, заставляя замолчать на середине предложения. Ему больше не нужно никаких "но".
У Джеймса в голове эхом всё ещё раздаются слова Эггзи: "Вы должны были умереть, чёрт побери, что за..." И он понимает, насколько большой ошибкой всё это было.

- Я передам привет Гарри, - обещает он. Облегчение от того, что скоро всё это закончится, затапливает его, и он дёргает уголком губ.
Медленно умирая, Джеймс чувствует, как на щёку падает чужая слеза, и касается её пальцами, больше зная, чем улавливая, что она солёная.

@темы: Я пишу, Kingsman

---

Безопасное место

Название: One safe place they got at Christmas
Автор:  Asocial bumblebee
Направленность: почти джен слэш
Фандом: Kingsman: The Secret Service (2015)
Персонажи: Гарри, Мерлин, Эггзи
Рейтинг: G
Жанр: AU, fluff (?), humour (?)
Размер: ~1000 слов
Предупреждения: возможен OOC. Авторский headcanon.
От автора: отцы-основатели конфы - это вам :3 Мерлину в чуть большей степени, патамушта "злой и страшный Мерлин, который любит Рождество и камины" © И манговый улун.
В качестве звукового сопровождения ещё могу предложить Iona – Snowdonia VIII Realm of the Ravens: Winter.

За окном всё равно снег, так что всё в самый раз

- Я понимаю, почему ты носишь свитер сейчас, но на работе-то зачем? - с искренним непониманием интересуется Эггзи и взглядом спрашивает у Гарри, на ту ли ветку он собирается устроить очередной сверкающий шарик.
- Ещё один Гарри Харт на мою голову, - Мерлин картинно вскидывает руки, словно спрашивая неведомые силы, почто и за какие грехи, а затем злобно зыркая в сторону вышеупомянутого, который даже не пытается скрыть веселье. Во-первых, потому что когда-то он сам задал тот же вопрос. Во-вторых, потому что свитер на этот раз у Мерлина с оленями. В традиционной рождественской палитре красных и белых цветов, среди которых затесались как будто бы пиксельные фигурки животных.
- Бабушка вышивала? - явно издеваясь, спрашивает Гарри и протягивает Мерлину кружку с горячим чаем. Пальцы у Мерлина длинные и цепкие, обхватывают кружку целиком. Он втягивает носом воздух и довольно щурится: - Моя бабушка ещё тебя переживёт.
Он готов простить Гарри хотя бы потому, что в кружке этой - манговый улун. Один из его любимых чаёв. Аромат сладковатый, нежный, по языку вместе с жидкостью растекается вкус тропического фрукта.
Мерлин не просто прикрывает глаза, он счастливо жмурится и только потом снисходит до того, чтобы ответить Эггзи:
- В свитере на работе я хожу, чтобы сгладить суровое первое впечатление.
- ...и все остальные впечатления, - не удерживается Эггзи. По его мнению, свитер совсем не нейтрализует всю ту прохладцу и вежливую отстранённость с решительной жёсткостью, которые исходят от "волшебника" во время выдачи ценных указаний. Почему-то до определённого момента Эггзи думал, что Мерлин смягчится. Когда его примут в Кингсман, он еле заметно, но всё же тепло улыбнётся, поздравит, поприветствует, выразит надежду, что они станут отличной командой. Ну, знаете, вся эта давно заученная чушь.
Куда там. Мерлин остался сосредоточенным и сжатым, как пружина, очень редко позволяя себе слабости, а сорвавшись и вовсе единожды. Но это было поистине страшно, больно и тяжело. Причём не только для Мерлина.
Но Эггзи не отчаивается и думает, что просто плохо и мало его ещё знает. Всего-то год-полтора. Вот с Гарри "волшебник" знаком уже не один десяток лет, так они иногда и рта не раскрывают, общаются исключительно взглядами. От глаз у Мерлина иногда идут лучистые морщины, делая его чуть моложе и привлекательнее. Человечнее, как бы оскорбительно это ни звучало даже в мыслях, хотя ничего подобного он не подразумевает.
- На самом деле Мерлин очень раним, просто не показывает это широкой публике, - Гарри смеётся, но что-то в тоне его голосе подсказывает Эггзи, что это одна из тех шуток, в которых куда больше правды, чем всего остального. - А в широкую публику входят все, кроме нас с тобой. Я, кстати, удивлён, что ты так быстро впустил его...
- О, заткнись, Гарри, - Мерлин хмыкает. Не огрызается, но предупреждает, что дальше развивать тему и тыкать его в чувствительные точки не стоит.
Гарри посмеивается и выхватывает из коробки гирлянду, собираясь обмотать ею узорчатые перила лестницы.
Мерлин допивает чай, хватает пуховик с крючка в стене и незаметно исчезает за дверью.
Когда Эггзи наконец отходит от ёлки, чтобы похвастаться и самому оценить этот шедевр декорации, в гостиной уже никого нет. Он закрывает рот, который открыл, чтобы начать самовосхвалительную речь, и тут замечает движение за окном. Уже двинувшись в эту сторону, он останавливается, потому что Гарри хватает его за запястье, появляясь из ниоткуда, и мягко удерживает:
- Не мешай ему, это очень важно.
На его губах - тёплая, ностальгическая и почему-то немного грустная улыбка.
- Что он делает? - Эггзи спрашивает шёпотом, чтобы, не дай Бог, не разрушить атмосферу и не спугнуть странное настроение Гарри.
- Слушает хруст снега под ботинками, - тот не отрывает взгляд от окна, словно загипнотизированный. - Маленький ритуал, который он совершает каждое Рождество.
Эггзи хочет спросить: "А зачем?" - но потом только качает головой и снова закрывает рот.
Наверное, иногда людям просто не хватает камней, да?*
Когда Мерлин возвращается, оба предусмотрительно делают вид, словно ничего не было, и они по-прежнему втроём в гостиной, перекидываются вялыми остротами.
Мерлин пересаживается к камину, забирается в кресло чуть ли не с ногами, и отблески весело пляшущего пламени отражаются в стёклах его очков.
Эггзи думает, как же им всем, чёрт побери, повезло. Мерлину нашлась на праздники замена из другого отделения Кингсман, Гарри покончил с миссией как раз вчера, а сам он скучал уже неделю, занимаясь только тренировками с леди Ланселот.
Эггзи обещал маме приехать на следующей неделе. Или, может, числа четвёртого. Не то чтобы он хочет от них отдалиться. Скорее обезопасить. Совсем немного. И теперь у него есть другая странноватая семья. С чувством юмора, которое он постепенно начинает понимать. С шутками на двоих, в которые его любезно посвящает Гарри.
Он подарит Мерлину колдовской колпак и мантию, и они с Гарри будут смеяться, а "волшебник" - ворчать, делая вид, что ему это совсем не нравится, но лучистые морщинки в уголках глаз скажут всё за него.
Эггзи нравится, что, хотя за окном валит снег, здесь, внутри - как в доме, так и у него в груди - разливается чёртово рождественское тепло, в которое он перестал верить ещё многие годы назад. И теперь пальцы подрагивают от предвкушения подарков и праздничного стола, а на лицо сама собой просится улыбка. Он находится среди своих. Тех, кто поймёт, не спросит лишнего. Не начнёт оттаптывать старые мозоли, кричать и грозиться ударить, или с похабной улыбочкой намекать, что детишкам уже давно пора спать.
Эггзи догадывается, что и у Мерлина, наверное, до встречи с Гарри были так себе праздники. Если только сейчас он может себе позволить спокойно выйти на улицу и похрустеть снегом. Но всё равно делает это втайне, словно немного стыдится. Жизнь и Эггзи помотала, поэтому он даже немного понимает. Или думает, что понимает. Но завтра всё равно хочет пригласить его поиграть в снежки и слепить снеговика. Ведь никогда не поздно дурачиться, особенно если больше это никто не увидит. Если никто не скажет, что это не по-взрослому, что на это нет времени. Может, даже сделать "бабочку".
Он обнимает Гарри со спины, бормочет что-то в плечо про слишком яркие цвета, и тот смеётся, отправляет шпильку Мерлину, вырывая его из плена танцующих языков укрощённой стихии, заставляя отвлечься. Что-то про старого пня, который скоро пустит корни прямо в кресло. Эггзи тоже смеётся, и в итоге оба получают щелбаны от Мерлина, всё же покинувшего свой тёплый, удобный насест.
Радио - так старомодно, "винтажно" - низким мужским голосом тихо поёт про безопасное место**, и Эггзи прикрывает глаза, чувствуя спокойное счастье, растекающееся по венам вместе с кровью.

*фраза нагло стыбрена из фильма "Форрест Гамп" (1994). Не знаю, что имели в в виду в фильме, но я, собственно, понял фразу так: у каждого человека есть свои пределы. В том числе, для ненависти - бросаемых камней. И, когда они заканчиваются, человек просто устаёт ненавидеть, оставляет это позади, пережив, и начинает жить как бы с чистого листа.
**Marc Cohn - One safe place.

@темы: Я пишу, Kingsman

---

Сны и анархия

Название: Percival's dreams
Автор: [J]Verlorenes Kind[/J]
Направленность: слэш
Фандом: Kingsman: The Secret Service (2015)
Персонажи: Персиваль, Ланселот (Джеймс, Джим), немного Гарри и Артура
Рейтинг: PG
Жанр: angst, deathfic, AU (как относительно времени и событий в фильме, так и в принципе)
Размер: ~1000 слов
Предупреждения: возможен OOC. Смерть персонажа! Авторский headcanon. Намёк на сцену сексуального характера и пара ругательств.
Описание: Персивалю снится сон. И сон ему очень не нравится, но реальность, в которой он проснётся, понравится ему ещё меньше.
Арты: раз, два, три, четыре.

Стандартный вопрос, а хотите ли вы этого, всё ещё в силе

Персивалю довольно редко снятся сны. Он считает это за благо. На кой чёрт ему лица всех, кого он когда-то убил? Запланированно, как того предусматривала операция, или потому, что так сложились обстоятельства - в сущности, неважно. И не то чтобы он чувствует особо сильную вину. Это его работа. Но приятного в кошмарах всё равно мало.
Изредка ему снится прошлое. Какие-то отрывки из скучных семейных ужинов, когда мать рассказывает о прошедшем приёме, а отец рассуждает о политике и велит ему подхватывать и запоминать. Родители никогда не умели слушать друг друга, это единственное, что Персиваль запомнил из жизни в поместье, где было больше комнат, чем людей. Чем ощущения, что там есть жизнь, уют и спокойствие. Даже от стен, казалось, веяло холодом аристократской отчуждённости. Позолоченная лепнина навевала тоску и гадала своими узорами: жить тебе, мальчик, в этой тоске и холоде очень долго. Дольше, чем простираются все твои понятия и представления о времени.
...даже лепнина стремилась научить его жизни, медленно погружаясь в болото уныния.
Но сегодняшние видения отличаются от всего, что когда-либо посещало его в ночи. День проходит тихо и непримечательно. Чай, газета, медитирование у камина. Не выбираются за пределы своих домов даже соседи, с которыми приходится здороваться из вежливости.
Персиваль любит такие дни. Он ценит их после долгих лет службы на работе, где нельзя расслабиться. Где вдохи делаются только на определённый счёт, а на каждую использованную пулю пишется отдельный рапорт.
Засыпая, Персиваль думает о том, что через неделю у него запланирована важная встреча, и, боже, сохрани королеву, потому что, если его спутник не явится, беда грозит всей Британии без исключения.
Во сне Персиваль обнаруживает себя бегущим вслед за Ланселотом. Даже во сне он задумывается о том, как это нелепо, но всё равно бежит, прилагает усилия и вытягивает руку вперёд, стараясь достать, схватить хотя бы за ткань пиджака на спине. И содрать желательно, что за ужасный цвет, в самом деле...
Ланселот останавливается сам и вздыхает. В пространстве сна этот звук почему-то кажется очень громким и безнадёжным. Не как будто он устал идти вперёд, а как будто случилось что-то плохое.
Персиваль не привык полагаться на ощущения и поэтому только издаёт презрительный звук, отгоняя собственные мысли прочь.
- Ланселот, какого чёрта? - он одёргивает пиджак и поправляет галстук, даже сейчас пытаясь выглядеть представительно. После того, как бежал, запыхавшись. Зачем он вообще за ним погнался?
- Перси... - Джеймс оборачивается, кладёт руки на его плечи, спускается ими по груди. Теребит пуговицу, словно нервничает. Поднимает взгляд и улыбается: - Прости меня, Перси, я немного опоздаю на нашу встречу...
Улыбка его становится слегка печальной, и он начинает медленно таять в воздухе. Как чёртов призрак, в которых Персиваль не верит.
- Я не как Галахад, я хотя бы предупредил, - Ланселот смеётся, словно очень удачно пошутил, хотя тема Галахадовских опозданий стара лишь в чуть меньшей степени, чем сам Кингсман.
Персиваль просыпается неожиданно поздно, на часах четыре дня, и голова как будто раскалывается. Видение обрывается так резко, что на секунду он не понимает, как оказался в собственной спальне, в совсем не джентльменской пижаме, а солнце светило уже вовсю.
На душе остаётся какой-то неприятный осадок, и общая несобранность немного выбивает из колеи. Персиваль хмурится, надевает очки и отправляется вниз, на первый этаж, где располагается его уютная маленькая кухня, содержащаяся в полном порядке.
Он заваривает себе чай и делает тосты. И, не успев поставить кружку, замирая на полпути к столу, получает вызов.
- Да, сэр? - он невольно старается выпрямить спину ещё больше, когда понимает, что это звонок от Артура. Тот нечасто выходит на связь, а значит, случилось что-то очень серьёзное.
- Персиваль, прискорбно сообщать, - хотя по голосу Артура этого совсем не скажешь, - но Ланселот погиб на задании. Созывается срочное собрание. В кратчайшее время подключитесь к общей конференции.
- Да, сэр, - отвечает Персиваль и только потом позволяет себе выпустить кружку из ослабевших пальцев. Грохот, раздавшийся в кухне, кажется слишком громким, горячая жидкость радостно и щедро выплёскивается прямо на тапочки с эмблемой организации, а осколки весело скачут по полу. Но всё это совсем не ощущается. Не отмечается сознанием.
Персиваль почему-то очень отчётливо вспоминает дурацкий сон с полупризраком-Ланселотом, и мозг прошивает осознанием, что Джим попрощался с ним. Так он звал его, когда они были наедине: "Джим". Тот смеялся и говорил, что эта форма имени ему очень подходит. Она лёгкая и простая, быстрая, весёлая. Как и он сам. Обычно Персиваль произносил это с непередаваемой нежностью, за которую потом всегда становилось стыдно. Особенно когда готов был сорваться в пропасть и целовал, кусал родное плечо с бледной родинкой.
Джим...
Персиваль опускается на стул и ненавидит себя за то, что пытается сразу же отвлечься, подумать о другом. О том, что надо переодеться в костюм, очень официально и серьёзно выглядеть и налить себе бокал неважно чего, потому что за не-совсем-круглым столом появится только голограмма, там почти не видны цвета. О том, что после минуты молчания в память о друге и коллеге Артур попросит предоставить кандидата. И Персиваль даже знает, кого он предоставит, но, чёрт побери, Джим...
Немного опоздаешь на нашу встречу? "Немного" - это насколько? Хотя бы примерно? Ровно на одну вечность? На одну жизнь, если верить в теорию реинкарнации, которая, признаемся честно хотя бы самим себе, является полной чушью?
Чёртов ублюдок. Персиваль ненавидит Джима, а себя - ещё больше, потому что знает, что возмутился бы в любом случае. Попытался бы спихнуть вину на покойника. Особенно если бы тот "ушёл по-английски".
- Наверное, это к лучшему, да, Джим? - Персиваль закрывает лицо руками и вспоминает, как тот смеялся: - У тебя одна-единственная слабость, Перси, и о ней никто не узнает, потому что ты слишком сдержан на людях. И у тебя вечно недовольное лицо.
Во всяком случае, теперь у него вроде как нет слабостей. Ну, кроме собак, но выданную Кингсман он уже убил, а других после этого не заводил и к чужим питомцам проявлял лишь очень сдержанный интерес.
- Мог бы умереть хотя бы после встречи. Или после меня...
Персиваль закатывает до ужаса сухие глаза, в которых плещется только боль, обещающая остаться там на долгие годы, сбрасывает на пол заодно и тарелку с тостами и отправляется в спальню, чтобы поменять одежду и закрыться в кабинете, подключаясь к общей конференции.
Ланселот умер. Да здравствует Ланселот!
А Джима он помянет отдельно.

Название: Текила, анархия и празднования
Автор: [J]Verlorenes Kind[/J]
Направленность: слэш
Фандом: Kingsman: The Secret Service (2015)
Персонажи: Гарри, Мерлин
Рейтинг: R
Жанр: AU
Размер: ~1100 слов
Предупреждения: возможен OOC. Авторский headcanon. Намёк на сцену сексуального характера и пара ругательств. Герои в возрасте двадцати с чем-то лет, одно из ранних заданий, притирки, странный юмор и кинки.
От автора: С тех пор, как Гарри сказал, что шутка про celebate-celebrate - одна из его любимых, меня унесло. Гарри, Мерлин - это вам :3
Я не помню шутку целиком, но там было про то, что в древних текстах было написано celebrate (англ. - праздновать), а не celebate (англ. - воздерживаться). "Поселебрэйтим" - наглое издевательство над английским языком, celebrate + немного добавок на русском. Короче говоря, "попразднуем".

"Так, может, того-этого? Поселебрэйтим, в смысле?"

- Ты похож на монаха-отшельника, Мерлин, - наполовину ворча, наполовину смеясь, произносит Гарри. - Вечно молчишь и бормочешь только свои формулы под нос, как молитвы святым интегралам. Почти ни с кем не разговариваешь, общаешься кивками и...
- Прости, пожалуйста, что перебиваю, - крайне вежливо вклинивается в обещающее быть очень долгим перечисление напарник. - Но я не понял, с чем конкретно связаны твои травмы детства: с монахами или интегралами. Или и с тем, и с другим. Не то чтобы мне было интересно, впрочем...
- ...и лысина у тебя уже наклёвывается, - мстительно заканчивает Гарри и закатывает глаза.
Самого Мерлина тоже неплохо бы просканировать на предмет травм детства. Нормальные люди не зарываются в книги и не помнят наизусть все компьютерные вирусы, когда-либо созданные за всю историю развития техники.
Хотя о чём это он. Они все - состоявшиеся агенты, новички и даже будущие кандидаты - в основном, аристократы. Почти каждому сыну из такой семьи приписывают проблемы с родителями, вытекающие либо в бунтарство, либо в эмоциональную холодность. Небольшой, в общем-то, выбор, куда развиваться и как расти. Дерево не может распускать листья и цветы под землёй, а корнями стремиться к небу. Это не законы логики и физики, это вещи, которые не проговариваются вслух, но ты всё равно о них знаешь.
Кстати, стереотипы не всегда врут, и Гарри действительно не любит своего отца. Мать он не замечает почти так же, как и она его. Хотя теперь в его обязанности входит только приезжать на праздники. И то не на все.

- Мерлин, давай затусим, - Гарри ужасно скучно, и он разваливается на кровати. Они где-то на Востоке, или на Западе, или где-то ещё, где, к тому же, ужасно жарко, и правила приличия не позволяют сдёргивать с себя рубашку и размахивать ею, скача на механическом быке.
Ах, извините, не тот эпизод из жизни. Потрясающе бурная молодость. Золотые деньки. В большей степени потому, что пиво было золотистого цвета и с пенкой, которая оседала над верхней губой, давая ешё один повод для задорного пьяного смеха.
- Пока ты тут пытаешься картинно умереть у меня на глазах, я пробую вычислить нашу цель, - даже не глядя на него, лишь качает головой Мерлин. Глаза его при этом как будто совсем не двигаются, зафиксировавшись на точке на мониторе. Гарри хочется выбросить эту штуку в окно, прямо в пески, ведь, судя по температуре, снаружи чёртова пустыня. А в номере не спасает даже кондиционер. Ему кажется, если он наберёт ванну с самой холодной водой, что здесь есть, и отвлечётся на то, чтобы снять одежду, шагнёт он уже в раскалённую лаву.
- Он выберется. Рано или поздно, поздно или рано, - отмахивается он, заодно пытаясь немного поколебать воздух, но, кажется, делает только хуже. Руку прожигают сотни раскалённых игл, и он поскорее опускает её обратно, стараясь меньше шевелиться. Но дышать-то приходится.
- Нам не надо "поздно". Так же, как и "рано", - чётко выделяет и передразнивает его слова Мерлин. - Нам надо, чтобы в самый раз. Не ты ли хочешь поскорее отсюда убраться?
- Удар ниже пояса, - возмущённо замечает Гарри. Достаточно возмущённо, чтобы резко подняться с кровати и даже расстегнуть одну пуговицу сверху у треклятой официальной рубашки. Броня рыцаря, да? Да имел он всё это в зад. Желательно красивый и круглый. Сминая ягодицы и называя партнёра шлюшкой на испанском. Ласково, но с тихим рыком.

- Я опять что-то не понимаю, - Мерлин хмурится и совсем не вписывается в атмосферу бара. - Ты хотел, чтобы мы затусили: пожалуйста, мы здесь. Что мешает тебе тусить? Склей скучающую цыпочку вот там...
Из уст Мерлина слово "цыпочка" звучит с невероятной смесью пренебрежения и равнодушия. Как нечто чужеродное. Неинтересное.
- ...или заведи знакомство вон с тем амбалом. Пусти очень тонкую шпильку, он тебя не поймёт, посчитает это за оскорбление и устроит грандиозную драку.
- Ты очень злой человек, Мерлин, ты в курсе? - риторически интересуется Гарри и с улыбкой до ушей заказывает ещё одну текилу. Он обгорел в первый же день, как сошёл с лестницы самолёта в аэропорту, и теперь его зубы белее жемчугов со дна океанов, где разлагаются потонувшие корабли.
- Я вообще не человек, - откликается тот, и первые несколько секунд Гарри думает, что это тоже такая тонкая шпилька, но потом напарник добавляет: - Во всяком случае, так считало большинство окружавших меня людей в определённый период жизни. Некоторые не стеснялись говорить об этом вслух и в лицо.
Разговор как-то не идёт, и Гарри опрокидывает в себя текилу. Они - сформировавшиеся личности. К чему сейчас попытки утешить?
Дальше третьей стопки Мерлин ему уйти не позволяет, ворчит:
- Не хочу, чтобы ты перестрелял не тех, если начнётся заварушка.
Самое замечательное, что заварушка действительно начинается, совершенно неожиданно, и они хватаются за пистолеты, меняя обоймы чаще, чем моргая.
- Мерлин, родной, не прикроете меня справа? - по пьяни Гарри добродушный, почти мурлычет и переходит на "вы".
- Только если вы прикроете меня слева, Галахад, душечка, - обливает его сарказмом в ответ Мерлин.
У Гарри дырявый пиджак и рана на щеке, а в глазах - весь Млечный путь и вместо острого месяца - долька лайма.
- А это, - он хватает не законченную кем-то бутылку виски и швыряет в зеркало рядом со старомодным музыкальным автоматом, - во славу анархии!
- Вы пьяны, Галахад, - у Мерлина лицо человека восьмидесяти пяти лет, которого задрало таскаться по тусовкам и смотреть на то, как все сходят с ума.
- Ваша проницательность, Мерлин, меня заводит, - Гарри дышит на него текилой. - Вы прямо как Шерлок Холмс, только в очках и почти лысый.
Мерлин закатывает глаза.

Хмель почти выветривается к тому моменту, когда они добираются до номера, но Гарри всё равно немного весело, и он почти не чувствует боли, когда Мерлин, сидящий слишком близко и смотрящий чересчур внимательно, водит ватной палочкой по ране на щеке.
- Мерлин, а ты знаешь, что существует версия...
- Только не пьяные анекдоты, пожалуйста... - у напарника лицо человека, которого полтора часа били орфографическим словарём и велели запоминать, что на самом деле йогурт пишется через "ё". Страшнее пытки в жизни не представишь.
- Я к тому, - не сдаётся Гарри, - что, возможно, в древних текстах писали celebrate, а не celebate. У вас в монашеских училищах о таком не говорили?
- У нас это считалось за богохульство, но я однажды прочитал об этом под одеялом, светя фонариком и молясь Всевышнему, что меня не спалят, - видимо, устав отнекиваться, подыгрывает ему Мерлин.
- Так, может, того-этого? Поселебрэйтим, в смысле?

Впоследствии Гарри узнаёт, что Мерлин очень даже любит ранения (об этом не сложно догадаться, когда чужой влажный язык ведёт по толком не зажившей ране, а зрачки его - бездна безумия похлеще, чем у самого Гарри) и очень даже здорово матерится. "Если ты, блядь, не войдёшь в меня прямо сейчас, я прострелю тебе коленные чашечки" здоровски умиляет и возбуждает одновременно. И что-то Гарри подсказывает, что он узнает ещё множество противоречий, которыми полон Мерлин.

@темы: Я пишу, Kingsman

---

Сборный пост за два месяца

Без вступлений, очень много

07.02 (ночь) - посмотрела "Из Ада" (2001). Я не помню реальную историю Джека Потрошителя, но когда там начали говорить про масонов, я что-то засомневалась. В любом случае, это очень приятное кинцо хотя бы в плане актёрского состава. Иэн Холм, известный ролью Бильбо в Хоббите (нет, не того, который Фриман), Джонни Депп (из-за которого в том числе и начала смотреть), Робби Колтрейн, который навсегда останется для меня Хагридом. Женщины меня там не особо впечатлили, к сожалению. А конец очень печальный.
Днём я познакомилась с "Сонной Лощиной" (1999). Я очень люблю виденье мире Тима Бёртона, и это кино меня не разочаровало. В большинстве своём бледные люди, туман, мрачные пейзажи, очень много темноты и крови. Это просто вот что доктор прописал. Доктор "Из Ада", ага *смеётся* Опять же, Джонни Депп, замечательная Кристина Риччи, запомнившаяся ролью Wednesday в семье Аддамс. Прекрасный Кристофер Уокен, ооочень известный и шикарный мужчина. Миранда Ричардсон, знакомая мне с "Призрака Оперы" версии Веббера. Потрясающий Джеффри Джонс - любовь ещё с "Битлджуса". Ричард Гриффитс, многим знакомый благодаря Поттериане, и, конечно же, Кристофер Ли. Актёрский состав тут просто чистое золото. И тут действительно мистическая составляющая. Мне стыдно, что сначала я подумала, будто Бёртон обоснует всё и сделает маньячилу. О, нет, сэр. Настоящий загробный мир, стрёмный безголовый всадник и много-много смертей.
10.02. Посмотрела "Остров проклятых" (2009). Удивительно, но фильму, оказывается, всего-то пяток лет. Как раз когда я в универ поступила, одна особа в нашей группе постоянно спрашивала меня и Leeloo2525, смотрели ли мы этот фильм. По несколько раз, да. Потому что у неё была память золотой рыбки. Неважно, что ты ответишь, но на следующий день она это уже и не вспомнит. Когда тебе постоянно пытаются что-то впихнуть, именно это ты хочешь брать/смотреть/читать меньше всего. Поэтому добралась я до фильма только сейчас. "Триллер, детектив" сразу же укорило меня за то, что я не взялась раньше, а перечисление имён в столбик Дикаприо, Руффало и Кингсли окончательно добило. Это ж надо было так долго не знакомиться с этим шедевром!..
Если я скажу, в чём дело, сразу поломаю всю интригу. Но, опять же, актёрский состав идеален (глаз ещё зацепила Эмили Мортимер, хорошая женщина), кино очень напряжённое и приятное. Мне нравятся страдания персов, так что я вдоволь насладилась психованным и плачущим Лео. Конец чудесный, by the way.
11.02. Посмотрела "Texas Killing Fields" ["Поля"] (2011). Уныло! =.=" Я искала себе ужастики на ночь, и в списке актёров мелькнули одновременно Джеффри Дин Морган, многим знакомый по SPN, и Хлоя Морец. К сожалению, фильм они не спасли. Поэтому больше добавить и нечего.
14.02. Пересмотрела "SWEENEY TODD: THE DEMON BARBER OF FLEET STREET" (2007). <3 Слова излишни. Надо ли напоминать, что это работа Бёртона, и там снимаются Депп и Бонем Картер? Не будем забывать об Рикмане, Томоти Сполле (Хвост, серьёзно, тебе на роду написано играть мерзких приспешников мерзких людей), Саше Бароне Коэне, Джейми Бауэре. Эду Сандерсу, меж тем, уже двадцать два, а он всё ещё выглядит на двенадцать.
16.02. Сходила с мамой на "Kingsman". Просто ору. немного поздновато говорить об этом, потому что в дневнике несколько фанфов, а в тумблере перепостовая болезнь, а я в конфе. Комментарии излишни, не так ли?
25.02. Посмотрела "Мёртвые души" (2012). Интересная задумка! Это не просто маньяки, это одержимые религиозными замутами маньяки, чьи души каким-то образом умудряются вселятся в мёртвых. Гвозди, кресты и секс. Последнее там было не очень уместно на мой взгляд, но кино хорошее, да. Мальчик приятный. И я не очень поняла, как ОКР связано с религиозностью. Сказанное другу "Ты затопчешь ковёр, не заходи" и желание тут же помыть руки немного не вписывалось в картину. Но, наверное, я уже что-то забыла и упустила.
Сходила с мамой на "Развод по-французски". Приятный фильм! Очень привлекательная пара. Почти весь юмор умудрились впихнуть в трейлер, один момент всё же остался мне немного непонятным, и в какие-то моменты было почему-то неловко. Ненавижу это чувство, когда неловко людям на экране, а лицо прячешь ты. В мужике узнала себя. Невротик и сонная муха. Какая прелесть!
Прочитала мангу "Лампадник". Однотомник, как ни странно, который я нашла в Читай-Городе в Ладье. Мне кажется, там намёки на слэш, но, может, я просто испорченная. Один из главных героев заключает контракты. Конечно, ты что-то теряешь, что-то отдаёшь взамен на выполнение просьбы, но зато имеешь возможность исполнить желание. Конец очень оптимистичный.
27.02. "Улыбка" (2009). Не раз натыкалась на эту штуку, где-то видела хорошие отзывы, где-то не очень, но оценка вроде была неплохая. Вот, наконец, решилась. И очень зря. Не знаю, почему такая съёмка, возможно, пейзажи не самые известные и простые. Но в то, что фильм 2009 года, не верится вообще. Ну никак просто.
Отдельно придерусь к названию. Учитывая, что речь в фильме пойдёт о необычной камере (догадываетесь, почему она необычная, если это триллер?), и это не спойлер, можно было назвать это хотя бы "Улыбочку!" или "Улыбнись". Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера. Улыбочку, сейчас вылетит птичка. Ну вы поняли.
Актёры какие-то неубедительные, особенно раздражал чувак, который трахнулся с бывшей любовью, потом половину фильма страдал, а ещё часть - истерил, что они все умрут.
И вся эта идея оказалась мне совершенно недоступной. То есть, для меня нашлось такое количество вопросов... Ответить, как обычно, некому. Не зашло.
Благо, оно хотя бы не особо длинное.
"Блинки - плохой робот" (2011). Ах, эта не новая, но приятная идея спятившей техники. Отдельное достоинство Блинки - его не стали растягивать на полтора часа. Там всего тринадцать минут, они простые и понятные. И очень жутковатые под конец.
"Dark floors" (2008). Оно меня озадачило. Зачем там эти твари? То есть, они пришли за девочкой, но в итоге ни убили её, ни забрали, ни отступили. Просто каким-то образом целая больница оказалась в Дне Сурка, только карандаш ей на другой день потребовался иного цвета. Лица красивые, а смысл от меня ускользнул. В аннотации заявлено, что девочка может их спасти. Ну и как она их спасла? Что она, собственно, сделала? Часть народу погибла, осталась она, вся такая светлая и непонятная, она откуда-то знает этого монстра и говорит, что они не могут быть вместе, как будто это любовная драма. Что?..
01.03. "A single man" (2009). Коротко о моих чувствах. Отзыв. В отзыве не хватает парочки запятых, но благодаря ему я действительно заметила этот интересный эффект. Кино очень грустное, и, чёрт побери, почему именно такой конец? Почему? Мне казалось, он будет счастлив с этим мальчиком... Фёрт и Холт... Интересная пара. Гуд доставил особенно. Мур чудесна, как и всегда.
02.03. "Король говорит!" (2010). Это потрясающе, без преувеличений. К сожалению, в комментах я всё время натыкаюсь на отзывы типа "Скучно" и "Если б кто-то снял кино про меня, меня б точно не два часа говорить учили". Потом там и вовсе развели спор. А между тем, Фёрт прекрасен, Раш великолепен. Бонем-Картер восхитительна. И вся эта троица потрясающе работает на камеру. Может, там нет выстрелов, всемирной большой любви, крови, смертей и прочего, но это очень хорошая картина. Знаете ли вы, что вот этот король-заика вошёл в историю как символ борьбы Великобритании и стран Британской империи против нацистской Германии во Второй мировой войне? Он, заика, сомневавшийся в себе и потерявший надежду излечиться, вдохновил целую нацию. Это достойно уважения, я считаю.
03.03. "Кукловод" (1994). Любопытная штука. Как закрутили-то, закрутили! И Колин такой кудрявый-кудрявый))
А вот момент с "Пройди собеседование" - "Мне кажется, я его уже прошёл" - это показалось мне мерзким. То, что она заставила его это сделать. В темноте и прохладе, на какой-то дороге, пустыне (?). Что за хрень? Это не способ отомстить человеку, который устроил тебе испытание, а ты в итоге даже не пострадала, потому что убили вообще другого человека и тебе не предъявили никаких обвинений. И что за конец? Она превратилась в какую-то маньячку, которая решила всего добиваться с помощью пистолета? Я всё понимаю, но вот это я не понимаю ©
Прочитала "Куклы", 2-4 тома. Меня восхищают дела, которые там подбирают отрядам. Тётка, которая взяла себе другую личность, убив подругу, а потом строила из себя святошу, при этом используя детей - это мощно. Собрала вокруг себя целую ораву, выдала им орудия убийства и: "Я вас всех люблю, идите и убейте ради мамочки". Жесть. Потрясающе!
07.03. Прочитала "Безумие порока", даже не будучи знакомой с аниме. So me. Но... МорМор же! Почти.
09.03. Ездила с мамой к бабушке. Написала ей корявым большим почерком какое-то воистину детское письмо, показала штуку, специально распечатала для неё цветной вариант картинки. Надеюсь, бабушка хоть раз улыбнулась и погордилась, когда читала. Прошло хорошо: улыбались, шутили, делились историями. Её воинственная кошка Ксюша в этот раз даже избрала мою ногу в качестве подушки для головы. Устраивалась поудобнее, тихо дышала, уши только навострила пару раз, когда "человечки" таскались из кухни и обратно со всякой неинтересной ей едой.
10.03. Прочитала "Вырезанные сцены". Оно прекрасно. "Изнаночные швы". Очень здоровское. Следила за ним какое-то время на фесте, а потом мне показали его на Ao3.
11.03. Прочитала "Завтра будет хуже" и "Собака не имеет значения". Ох уж эти гематомы и травмы... *.*
12.03. Прочитала "Домашнее" (неожиданно понравилось) и "(Не) мертвый до востребования". Сериал не смотрела, но автор говорит, что это и необязательно. Очень милая маленькая зарисовка. "What do you know?". Ещё одна, за которым следила ещё с феста. Как больно-то под конец. Нашла к нему на тумблере внезапно иллюстрацию. Точнее, не думаю, что человек читал русское исполнение, но оно так подходит!
17.03. Прочитала "Мёртвые хоронят своих мертвецов". Оно очень больно под конец, но, наверное, очень правильно.
18.03. Встретилась с Газель <3 Газель - чудушко, подарила мне очень милую штуку и уступила карточку Шоколадницы. Развлекла беседами и проводила до самого метро. Мне было с ней очень уютно. И в конфе её потом никто не убил, узнав, что я вся больная попёрлась.
21.03. Прочитала "Сказку для маленькой принцессы". Очень милая штучка.
Пересмотрела "Love Actually" (2003). So cute~
23.03. Прочитала "Весь мир как море". Очень и очень. Господи...
25.03. Посмотрела "Таинственный сад" (1987). Очень милое кино, но смотрела я его ради Колина, а появился он только в последние две минуты. Oh God... В фильме очень глубокие мысли, и исходят они от детей, которым пришлось повзрослеть и поменять свой взгляд на вещи. Капризная и страдающая от недостатка внимания девочка превратилась в довольно заботливую особу, а мальчик, который был уверен, что вырастет с горбом на спине, увидел красоту мира, перестал себя жалеть и разрушил купол печали, которым накрылся вместе с отцом. Очень заинтересовал мальчик Дикон, тихий и вдумчивый, который знал вещи наперёд.
29.03. Прочитала те части, что имелись, "Kingmaker". Незаконченные вещи вгоняют меня в печаль. Надеюсь, я не забуду отслеживать её.
29-30.03. Посмотрела "Магию лунного света" (2014). Очень милая и романтичная штука. Тётя Ванесса на последних минутах отжигала так, как надо было весь фильм. Но поначалу я вместе с героем Колина поверила, что девушка действительно обладает способностями. Кусок фильма, где раскрывается правда, вместе с одним случаем из жизни, открыл мне глаза.
Герой Колина такой забавный. То есть, он не просто честен, он честен до сарказма, когда слова - не просто констатация факта, а ещё и обидная ремарка. И вот он говорит, и ты смеёшься, и вздыхаешь, и качаешь головой. Потому что его слова действительно могли бы обидеть. Почти каждый комплимент на балу, который он выдавал Софи, он потом как-то "сглаживал". Срезал углы, чтобы были поострее. Я вами восхищаюсь, но с интеллектом у вас беда. А о вас как о женщине я вообще не думал. И лучше всего вы выглядите только в 8:20, когда солнце садится. Мне почему-то кажется это милым и очаровательным.
Человек рационального склада ума, не признающий сверхъестественное и Бога. Особенно шикарно звучало:
- Я не могу вас простить, Бог простит.
- Но вы сказали, что Бога нет.
- Именно это я и сказал.
Великолепный мужчина.
30-31.03. Посмотрела "Песнь моря" (2014). Она невероятно красивая, потрясающе нарисована. В конце рыдала, как последняя... В общем, не пожалела, что случайно ткнула на него, разыскивая совсем другое. Напомнило "Тайну Келлс" (2009), и не зря: режиссёр у них один и тот же - Томм Мур.

Между делом

Между делом: не помню, когда, но явно когда-нибудь во второй половине февраля, судя по дате, когда залито видео, мне показали "50 оттенков БДСМ". Это просто шикарнейшая штука, правда! Не судите по названию, и нашумевший фильм, чтобы понять его, смотреть необязательно.
И заявка на отыгрыш твинцеста из Seconds Apart (2010). Порыдаю и не постучусь. Это один из моих любимых фильмов, я даже как-то хотела сделать про них клип под музыку из фильма Child's play. Но клип не сделала, а играть не стану, потому что игр хватает. А если не хватает, то хочется фичков. Или фильмы посмотреть. В общем, это игра моей мечты, но я поступлю, как лох, и упущу её. Надеюсь, человек найдёт себе чудесного соигрока.

@темы: Я читаю, Я смотрю, Love is..., Kingsman

---

Knights and their kinks

Ланселот пошутил, а я, как и положено по хэдканону, воспринял слишком серьёзно.
Персиваль+Ланселот, PWP, R, AU, кинки, OOC. ОСТОРОЖНО: мужчина в платье (CROSSDRESSING!). О платье, кстати: тыц, чтобы посмотреть. Богохульство!.. Спасибо Мерлину за помощь. Ланселот, вам посвящается. Примерно ~1360 слов.

Вы точно этого хотите? Точно-точно?

Персиваль предусмотрительно отключает дополнительные функции, делая из суперсекретного и удобного средства связи обычные очки, и подходит к Ланселоту уверенно и неторопливо. Походкой ленивого хищника, который загнал добычу в угол и знает, что ей уже некуда деться, а потому можно не торопиться. Хотя, конечно, он никогда не стал бы оценивать Ланса так низко. Ни в качестве ужина на стол, ни в качестве трофея. Хотя десерт из него выйдет отличный, тут спорить не имеет смысла.
Проведя руками по бокам и остановившись на бёдрах, чуть сжав их через ткань платья, Персиваль наклоняется, чтобы коснуться шеи губами. В нос проникает запах мужского одеколона, не резкий, но настойчивый и ощутимый.
- Вуаль вашей чопорности не позволила мне рассмотреть ваши пороки раньше, Персиваль.
Ланселот мягко смеётся, и изгиб его губ новым запахом вплетается в смесь, плывущую по комнате. Персиваль может поклясться, что ничего прекраснее в своей жизни он ещё не испытывал. И хмель ощущений бьёт в голову не хуже пузырьков праздничного шампанского.
- Мои пороки? - чуть понизившимся голосом переспрашивает Персиваль, делая ударение на первое слово. - Позвольте спросить, мой дорогой рыцарь, кто из нас сейчас стоит перед зеркалом, сменив броню героя на дамское одеяние?
Сзади верхняя часть платья плавной складкой ложится внизу, оголяя спину и манящий изгиб позвоночника. Персиваль склоняется ещё немного, чтобы прикоснуться губами к лопатке. Кингсман основан на легендах, а не на Евангелии, но в каких-то старых книгах поместья он читал, что, по неофициальной версии, Иуда поцеловал Бога именно в лопатку. Предательство против веры и естества. Да гореть ему в очистительном пламени, но прежде - испепелиться в языках страсти и пройти по углям.
- Но мне ведь идёт? - когда Персиваль выпрямляется и шуршит тканью платья, возобновляя бесстыдные поглаживания, Ланселот заводит руки назад и обнимает его за шею. Сам при этом смотрит в зеркало и спрашивает как будто бы у отражения.
Тебе нравится то, что ты видишь?
Он скользит языком по губам и пускает чертей плясать танго в глазах. Кто бы мог подумать, что столько похоти кроется за этим смешливым взглядом?
- Всем идут платья, просто не все достаточно терпеливы, чтобы подобрать нужный фасон, - словно специально стремится задеть Персиваль, но Ланселот поглаживает его пальцами по волосам на затылке и снова смеётся, ничуть не обиженный: - Пытаюсь представить, как вы ходили в женском отделе и мечтательно улыбались.
К чести Ланселота следует сказать, что примерно так всё и было.
- Что вы соврали консультанту? Выбираете жене на годовщину супружеской жизни? Знойной любовнице?
- Одному рыцарю с очень острым языком, - выдыхает Персиваль в его ухо. С правой стороны у платья разрез чуть ли не до самого паха, и он скользит за него рукой, оглаживая обнажённую кожу, слегка царапая аккуратно стрижеными ногтями. - И я знал, что оно подойдёт ему куда больше, чем любой женщине, когда-либо ступавшей по земле.
- Вам надо было идти в поэты, Персиваль, а не в секретные агенты.
- Почему вы думаете, что я не могу совмещать? Петь вам дифирамбы у меня, кажется, получается неплохо.

Ланселот улыбается. Мягко, томно, соблазнительно. Щурится довольно то ли своему отражению, то ли чужому.
Ему нравится, насколько Персиваль меняется в стенах спальни. В закрытом помещении, где они остаются только вдвоём, даже без вездесущего, словно сам Бог, наблюдающий за ними с небес, Мерлина.
Ехидные замечания если и следуют, то приобретают совсем другой оттенок. В каждом слове хочется отыскать двойное дно, тройное, тысячи. И обязательно с сексуальным подтекстом, намёком, от которого по открытой спине пройдут мурашки. Тайные фразы, шутки только для двоих и низкий хриплый голос, обжигающий, высекающий искры там, внутри. Бабочки - это по-детски и слишком нежно. Персиваль заставляет его гореть, умирать и возрождаться снова, подобно фениксу. Сойти с ума? Почему бы и нет, если это происходит именно так? Пока смерть не разлучит их, а потом жизнь не столкнёт вместе снова, заставив пройти сотни препятствий, прежде чем сплестись телами и душами.
Когда Персиваль наконец доходит до последней пуговицы на верхней части платья, Ланселот уже готов умолять его. Встать на колени и молиться, словно на единственного бога, собравшего в себе все религии и пантеоны. И, конечно, с толикой насмешки, шутовства. Я готов стать твоей собакой и прислугой, только сделай уже что-нибудь!.. Ах, тебе и не надо? Ну, я и не собирался на самом деле, это так, для красного словца... Не сердись, я заглажу свою вину, тебе понравится.
Наполовину обнажённый, Ланселот чувствует себя распахнутым больше, чем если бы с него сняли кожу и начали без лишних вступлений расписывать, когда он впервые заплакал или влюбился. Всё личное выпирает наружу и многократно отражается в зеркале, усиливается в мире, где всё наоборот.
- Одна только мысль, что подобное могут запечатлеть только мои глаза, делает меня счастливым.
- Вы - чёртов собственник, сэр Персиваль, - выдыхает Ланселот, и, хотя это должно звучать как ругательство, он восхищён и взбудоражен больше, чем сам готов это признать.
Персиваль толкает его, заставляя инстинктивно выставить вперёд руки и упереться ими в поверхность зеркала. Он оглаживает ягодицы, мнёт их, грубо и совсем не сдержанно. У Ланселота перехватывает дыхание, и он впервые надолго закрывает глаза, пытаясь не то осмыслить происходящее, не то справиться с потоком ощущений.
Правду говорят, что каждый человек ищет того, с чьими демонами хорошо поладят его собственные. И, кажется, он со своими демонами более чем доволен "находкой".
Персиваль растягивает его неторопливо, наслаждаясь этой мукой временем. Гладит по спине, шепчет непристойности, и его жадный взгляд, скользящий по коже, Ланселот чувствует каждой клеточкой, ему даже не надо оборачиваться и подтверждать свою теорию.
- Перси... - на полную форму имени его не хватает уже даже ради красного словца. Он прогибается и запрокидывает голову, молясь потолку, чтобы этот гений выдержки наконец сломался. Перешёл черту.
- Что такое, Ланселот? - издевательски вежливо и почти спокойно спрашивает тот. - Вы куда-то торопитесь?
- Пожалуйста, Перси... - чуткие пальцы уже пару раз успевают задеть простату, и тело вспыхивает, словно спичка, горит ярко, искрит. Как можно такое не заметить? Какое можно на такое не отреагировать? Чёртов изверг, закованный в броню из официального костюма и очков в толстой оправе!.. Вся томная и плавная атмосфера рушится из-за этого огня, охватившего с головы до пят, но Ланселота это не особо волнует. Если он не получит своё, он сам изнасилует собой Персиваля. Толкнёт на двуспальную кровать, почти не попадающую в зазеркальный мир, и сделает такое, что наутро ещё вопрос встанет, кому из них тяжело будет сидеть ближайшие пару дней.
- Не могу отказать, когда вы так просите... - Персиваль безупречен даже в такой момент, и отчаянно хочется дать ему по лицу, но тут наконец случается чудо, и Ланселот громко, протяжно стонет, радостно приветствуя и стараясь удержать желанного гостя.
В следующие мгновения из него больше не вырывается ни единого связного слова, и комнату заполняют только звуки - временами дикие, почти животные.
Персиваль двигается так глубоко и размашисто, что Ланселоту просто не удержаться на месте, и он елозит щекой по холодной поверхности зеркала. От упирающихся в него рук остаются следы, а от выдохов оно запотевает, слегка размазывая отражения как единственных двух людей в комнате, так и находящихся там предметов.
Ланселот прогибается и вскрикивает, зажмуриваясь, напрочь теряя голову следом за Персивалем. Платье так и остаётся где-то в районе талии, не снятое до конца, не опавшее красиво на пол. Только закрывает нижнюю часть тела спереди, слегка колышется от яростных движений.
Персиваль утыкается лбом в его плечо, прикусывает, заставляя вздрогнуть, и сам как будто бы дрожит, более не пытаясь сохранить в целости стены своего самоконтроля. С каждым движением они оба наносят по ним разрушительные удары и вместо счастливого смеха издают пошлые стоны. Танцуют на обломках, втаптывая в пыль вековые камни.
В честь павших оплотов у Ланселота перед глазами фейерверки, и он стискивает пальцы Персиваля своими, когда они встречаются где-то у его бедра.

- Вы - ненасытное чудовище, Персиваль, - сообщает Ланселот, когда они всё же добираются до кровати на негнущихся ногах.
- От такого же слышу, - вяло отзывается тот, всё ещё пытаясь восстановить дыхание. - Я уже не в той форме, чтобы...
- Когда вы перестанете тыкать меня носом в то, что старше /всего/ на два года? - Ланселот закатывает глаза, собирая силы для того, чтобы пихнуть его локтем в бок.
- На /целых/ два года, - педантично поправляет Перси, потерявший очки где-то посередине между зеркалом и кроватью. Между которыми, кстати говоря, /всего/ пять шагов.
- Я б вас утопил, но до ванной мы так и не добрались.
- Всё ещё впереди...
- Как верно подмечено...

@темы: Love is..., Я пишу, Kingsman

---

Плед и...

Посвящается чудесным отцам-основателям Kingsman-конфы. Поначалу и в основном - Мерлину и Гарри, но Эггзи тоже подключится ;D

Для начала немного пояснений, вырванные диалоги, чтобы было понятно.

Разговоры

Эггзи: *закутывает возмущающегося мопса в плед. Всего, целиком. И утаскивает в собственную отдельную мопсячью спаленку*
JB: *прогрыз дыру в пледе, уполз обратно*
Мерлин: И так каждую ночь...
Мопс уфигачивается, Эггси за ним гоняется, Персиваль натирает лестницу, а мы с Гарри пьем капли и сидим укутавшись в плед.
JB: Прогрызенный?..
Мерлин: Теперь - да.
JB: А у вас один плед на двоих?
Мерлин: Да. Мы бедные стариканы.
--
JB: Знаете, Эггзи, я уже ничему не удивлюсь. Даже если в детстве Мерлин играл на флейте и арфе одновременно, а в подростковом возрасте пас овец.
Мерлин: Не надо нам таких буколических пейзажей. Я не любитель Вергилия.

Хартлин, deathfic, angst, AU, POV Мерлина.
"Плед".

ОСТОРОЖНО, ПОЭЗИЯ!

Я весьма терпелив. Ты не знаешь, но это так.
Только, чёрт побери, позади уже целый год!
Это, знаешь ли, Гарри, совсем уже не пустяк.
Это, знаешь ли, Гарри, совсем уж наоборот.

Твой мальчишка гоняет на миссии, как на юг.
Стал похож на тебя, как две капли воды, клянусь.
Я не знаю, спираль ли история или круг,
Но его потерять уже так же почти боюсь.

Между тем, я в Шотландии. Нет, не шути про килт.
И волынку в покое оставь, ну серьёзно, Гарри.
Мне на пользу пойдут звуки музыки, воздух и
Их пастушьи пейзажи, и горные, дикие твари.

В доме тихо и мрачно, по стенам ползёт рассвет.
Пар от чёрного кофе в слепящих лучах сереет.
Приезжай сюда, Гарри, возьми свой дурацкий плед.
Без тебя эта драная тряпка совсем не греет.

23.03.2015

+

Ещё одно четверостишие и ~640 слов прозы

- Я сломал твои датчики, вывел из строя жучок.
- Я по правилам ящик пустой хоронил, ублюдок...
- Но ведь мучил тебя сомнений чужих червячок?
Облегченьем и злобой до боли сводит желудок.
**
- Ты опоздал.
- А когда ты меня ждал?
- Немедленно?..
Недовольно прищурившись, Мерлин проследил за тем, как Гарри прошёл по скрипящим половицам старого пыльного дома прямо к столу, бесцеремонно забрал кружку с арабикой и щедро выдул едва ли не половину.
- Ну, извини.
Это всё, что сказал этот нахал, плюхнувшись на второй стул и уставившись на Мерлина сквозь треснувшие очки.
- Ты засунул мне датчик даже в зуб.
- Скажи спасибо, что не капсулу с ядом.
- Мечтал, чтобы я закончил, как Геринг?
- Это просто винтажно.
Мерлин прикончил вторую половину своей законной кружки с лично приготовленной арабикой и посмотрел на Гарри в ответ. Его очки были не треснувшие, но и не работали на волне Кингсман. Остались в качестве приятного аксессуара. Поговаривали, что очкарикам больше верили. Гиперболизированное, принятое слишком близко к сердцу правило из НЛП, которым решило воспользоваться всё агентство поголовно, даже люди с идеальным зрением.
Всё это так напоминало фарс временами, что становилось тошно.
Они просидели так где-то с час: Мерлин периодически переводил взгляд в окно, туда, где тьма сожрала и овец, и горы, и пастбища, достойные пасторального жанра изобразительного искусства, а Гарри поглядывал на часы, словно после смерти можно куда-то торопиться.
- Знаешь, с тобой весело, но мне надо искать ночлег. Пойду попрошусь в маленькую церквушку неподалёку, один священник там обещал мне простить все грехи за бутылку виски, - Гарри поднялся и кивнул, явно собираясь вежливо, не совсем по-английски снова оставить его в одиночестве.
Мерлин вздрогнул при упоминании церкви. Едва заметно, но они с Гарри знали друг друга достаточно давно, чтобы подмечать каждую мелочь. И пять лет разлуки ничего не могли изменить.
Он медленно поднялся, подошёл к Гарри, глядя в глаза. Так нелепо. И зачем очки оставил, если треснули? Если все датчики поломал и не хотел, чтобы его нашли? На жалость давил?
Мерлин ударил. Коротко, но со всей имевшейся силы.
- Сейчас ты спросишь, в порядке ли у меня почки, повалишь на пол и пару раз дашь по ним ногой?
Мерлин улыбнулся. В конце концов, они хорошо друг друга знали.
- Смотрю, ты оставил этот дурацкий плед. Не знал, что тебе свойственна сентиментальность.
- Не трожь.
- Или что?
- Нам уже не по двадцать пять, чтобы брать друг друга на "Или что?", Гарри.
- Мне холодно.
Мерлин не выдержал и потянул плед на себя, а вместе с ним и Гарри, которому на этот раз заехал кулаком по другой стороне лица.
- Одеяло есть. У меня очень тёплая кровать.
- Но плед удобнее. И мягче.
Создавалось ощущение, что Гарри сейчас вцепится в него зубами, как собака, лишь бы не уступать позиции. Мерлин нахмурился, что иных новобранцев заставило бы предпочесть этой участи ещё пару прыжков с большой высоты без возможности почти до самого конца узнать, есть ли у них парашют. Но Гарри за эти годы обзавёлся то ли бронежилетовским иммунитетом, то ли пофигизмом, совсем не здоровым для вежливого джентльмена и агента секретной шпионской службы, надо сказать. В любом случае, устрашаться он не пожелал.
Отсутствие почти всякой разницы в росте позволило Мерлину уткнуться лбом в лоб Гарри.
Оба понимали, что это означало войну.

Эггзи, добросовестно шедший по следу Гарри и заодно всё равно собиравшийся наведаться к Мерлину, бесшумно пробрался в маленький шотландский домик, без труда обнаружил спальню и застал чудеснейшую картину: оба хорошо знакомых ему джентльмена целомудренно спали в одной кровати в одежде, укрытые пледом.
Когда-нибудь завтра, когда они оба проснутся, Эггзи соврёт, что слюни на пледе совсем не собачьи, а дырку там прогрызла моль. Что так оно всё и было изначально. Он соврёт, что у него всё равно задание в Шотландии, да-да, замена Мерлина - просто дрянь, он отправил его не туда. Сказал, что здесь располагается гостиница. Но джентльмены ведь не станут возражать, правда?
Но всё это будет только завтра. А сегодня Эггзи усаживается в кресло у стены, снимает с ДжейБи ошейник и жалеет, что не умеет рисовать или хотя бы фотографировать глазами. Не может передать теплоту пойманного в сачок времени момента.

24.03.2015
С любовью, JB.

@темы: Love is..., Я пишу, Kingsman

---

Percilot

Персилот (Персиваль+Ланселот, арты), немного Мерлина и Артура (Честер Кинг), R, PWP, OOC, AU, странный headcanon. Благодарность и посвящение Ланселоту, который вдохновил ролевой и разговорами в ночи. Штампы, заимствования, отрывистость, бардак. ~1300 слов.

Are you sure, guys?

- Ставлю на то, что Ланселот ни черта не поймёт.
- Артур, это же ваш протеже...
- Именно поэтому я знаю, что выиграю.

Персиваль, как он сам считал, довольно оправданно злился на начальство за порученное задание. Одно дело - когда ты работаешь кем-то вроде гейши, развлекая очередного зазнавшегося богача, пока напарник вскрывает сейф и вытаскивает оттуда бумаги с доказательствами проведённых махинаций, и совсем другое - когда ты отправляешься в очень шумное место и вынужден строить из себя весёлого и влюблённого парня.
И в кого! Судьба как будто издевалась над ним. Не могло быть так, чтобы ему в пару поставили Ланселота совершенно случайно. Уже в который раз! Тот прошёл с ним больше миссий, чем с каким-либо другим агентом из лондонского штаба. И всё время попадал в какие-то неловкие ситуации. То, тесно прижавшись друг к другу, они должны были обезвредить бомбу, находившуюся в туалете самолёта (а там чертовски тесно для человека, который любит своё личное пространство и дышать хотя бы раз в минуту), то они оказывались в одной постели, усталые после дела, а слишком поздно догнавшие их оппоненты замирали, умилённые, лишённые смелости потревожить милую парочку, то вот надо было отловить какого-то опасного преступника в гей-клубе.
В гей-клубе, серьёзно? Почему хотя бы не в музее? Что стало с нынешними злодеями? Где старомодность? Атмосфера? А не вот это ужасающее кривляние и дёрганье под музыку в свете эпилептически ярких лучей прожектора. Всех цветов радуги и дальше, за пределы границ человеческого воображения.
- Перси, это клуб, а не похоронное бюро, не надо делать такое лицо, - довольный Ланселот возник словно из ниоткуда с двумя бокалами с выпивкой. Персиваль посмотрел на содержимое так, словно там были порезанные не по-джентльменски, криво и без должного профессионализма лимоны, а затем сделал решительный глоток. Без алкоголя в этом деле ему явно не обойтись. Надо ведь как-то убедительно сыграть и при этом не намекнуть Ланселоту, что его чувства искренни, не вызвать подозрений.

Ланселот лишь пожал плечами, улыбнувшись и шутливо отдав честь. Ему казалось странным, что для подобного задания выбрали именно Перси - замкнутого и довольно язвительного, больше привыкшего к светским беседам, чем к тусовкам. Но Артуру было лучше знать, верно?
Они появились в клубе раньше цели, и Персиваль выделялся, как единственная работающая неоновая вывеска в тёмном переулке. Чересчур прямая спина, сосредоточенный взгляд, сведённые вместе брови. Если никто и не заподозрит неладное, то точно покрутит пальцем у виска: оказаться в таком месте и впасть в уныние - практически противозаконно.
Решив разрядить обстановку, Ланселот подсунул напарнику бокал и выгнул брови, глядя, как тот лихо набросился на выпивку. Что-то явно было не так, но он не мог уловить, что именно, и просто осторожно наблюдал.
Персиваль открыл рот, глядя неожиданно трезво, прямо в глаза, но тут периферическим зрением, вероятно, уловил движение нужного объекта, и, не особо стесняясь, сцапал Ланселота за воротник рубашки, утаскивая за собой. Рубашка была красивая, дорогая, на выпуск, с парой расстёгнутых сверху пуговиц, специально для оттенка небрежности во внешнем виде.
Ланселот послушно отправился следом и в итоге оказался прижатым к стене. Даже через официальный, не подходивший к обстановке костюм от тела Персиваля исходил жар. Он схватил Ланселота пальцами за подбородок и посмотрел в глаза, снова, выдыхая почти в самые губы:
- У меня под пиджаком пистолет в кобуре. Проведите по моей груди руками, словно мы с вами решили предаться плотским утехам, и медленно вытащите его.
Ланса невероятно развеселили и умилили эти расплывчатые старомодные формулировки, но он выполнил почти-приказ, ненадолго задержав руку там, где предположительно находилось сердце. Сейчас оно работало в бешеном ритме, хотя лицо Персиваля оставалось бесстрастным, он только прерывисто вздохнул, не теряя сосредоточенности во взгляде.
- Сейчас он должен пройти мимо нас, цельтесь в ногу, но не коленную чашечку. Мы не хотим его калечить, только задержать. Остальным займётся Мерлин.
Ланселот медленно вытащил пистолет из кобуры и стиснул в пальцах, поворачивая голову. В этот момент Персиваль прижался к его шее губами и провёл языком. По спине предательски пронеслись мурашки, и он невольно прогнулся, требуя ещё, понимая, что ненормально от такого заводиться прямо сейчас. Но рука не дрогнула, и звук выстрела совпал с громким ударом по барабанам в какой-то клубной песне. Цель скорчилась на полу, шипя проклятья, которые легко читались по губам.
Ланселоту показалось, что Персиваль отстранился от него с большой неохотой.

- В этих узких джинсах чертовски неудобно, - пожаловался Ланселот, выскакивая на улицу и с удовольствием вдыхая свежий, не настолько прокуренный воздух. - В следующий раз, если выпадет такая миссия, в них нарядитесь вы.
- Вам в них неудобно, потому что у вас эрекция, - безо всякого стеснения припечатал Персиваль. - Не хотите вернуться в клуб и развлечься с кем-нибудь? Миссия, считай, закончена, с нас спросу нет.
- Вы иногда такой тугодум, Перси, я просто диву даюсь, - Ланселот закатил глаза, ухмыльнувшись. - Кстати, а что насчёт вас? Позвольте узнать, что вас так завело? В коктейль кто-то подмешал виагру, или у вас там пистолет?
Он мог поклясться, что скулы напарника на мгновение окрасились в милый ярко-красный цвет, но в темноте это сложно было разглядеть. А жаль, чёрт побери.
- Знаете, Перси, у нас больше не жгут за такое на костре. А я не трахаюсь с кем попало, несмотря на сплетни о боевых подвигах и "благодарности" за спасённую жизнь, - как-то чересчур рассудительно и серьёзно заметил Ланселот, при этом самому себе не понравившись. - Мы могли бы уже сделать что-нибудь. Или вы считаете, что двадцать лет знакомства - это слишком малый срок, чтобы начинать отношения?

Персиваль был почти груб и просто умопомрачительно нетерпелив. Действовал как животное, кусаясь и стремясь причинить боль, перемешать её с удовольствием. С царапинами и вылизыванием, жадным, собственническим. Ланселот не мог его винить, поскольку и сам ждал, когда черта деловых отношений и дистанция длиной в Великую Китайскую стену имени Персиваля останутся позади.
В процессе он позволил себе поменять позу, насаживаясь и прогибаясь, беззастенчиво вскрикивая, когда Перси толкался бёдрами вверх, проникая в него глубоко, задевая чувствительную точку внутри.

Дорвавшийся Персиваль измучил Ланселота, перед тем как перейти к основному действу. Да, невероятность ситуации подстёгивала, разжигала нетерпеливость, и он практически потерял голову, но это не помешало ему исследовать хотя бы часть открывшейся потрясающей картины, и он пообещал себе, что ещё успеет изучить оставшееся. Не по одному кругу. О, он потребует чёртов отпуск, закатит скандал, но теперь, когда преград и надуманных замков на дверях не осталось, Персиваль хотел дать себе максимальную свободу, раздвинуть рамки до самого хруста. Во имя всего святого, это длилось несколько лет, несколько дней возмещения - совсем небольшая плата!
В глазах помутнело, когда он оказался внутри и стиснул бёдра Ланселота пальцами. Это было настолько восхитительно, что не укладывалось ни в какие самые смелые фантазии. Так тесно, и жарко, и хорошо!
Не сдержавшись, Персиваль провёл рукой по изгибу спины Ланселота, пальцами будто пересчитывая позвонки. Коснулся губами выпиравшей лопатки, склонившись, опалив дыханием кожу, прикусив. Желая оставлять метки, клеймить во всех возможных местах. Наконец-то, мой, мой!
Не стоило Ланселоту с такой беспечностью будить его демонов, так долго удерживаемых на цепи где-то в глубинах тёмной души Персиваля. В тихом омуте...
Но когда Ланселот с игривым блеском в глазах отстранился, пихнул его и в мгновение ока оказался сверху, давая насладиться ещё более прекрасным зрелищем, все слова и мысли, а главное - сожаления - мигом повылетали из головы. Персиваль отпустил свой голос на волю, а рукам позволил свободно бродить по соблазнительному телу, оглаживая и сжимая, извлекая, словно из инструмента, самые прекрасные звуки на свете.

- Кажется, вы недооценили своего протеже, - уже давно выключив звук и временно закрыв нужные окна, довольным голосом заметил Мерлин.
- Персиваль - потрясающий стратег и командир, но в этот раз Джеймсу действительно пришлось взять всё в свои руки, - вынужден был согласиться Артур.
- Судя по происходящему, он об этом ничуть не пожалел.
- Как и Персиваль.
Артур взглянул на подобие ухмылки и протянутую руку и укоризненно посмотрел сквозь стёкла очков:
- Не забывайте, кто выдаёт вам зарплату, молодой человек...
Мерлин позволил себе закатить глаза, только когда вышел из кабинета. Хитрый лис. Все-то у него "молодые люди", и все благодаря ему одному на свете и жили. Ну ничего, он ещё отыграется...

@темы: Я пишу, Kingsman

---

Смертоносные танцы

Ричмонд Валентайн|Газель, ~1300 слов, G, AU, возможен OOC, странноватый headcanon. Арт внизу не мой. Осторожно: автор попытался на свой лад показать шепелявость Валентайна.

Вы точно этого хотите?

Когда они встречаются в первый раз, она, конечно, ещё совсем не Газель. Она просто маленькая и несчастная девочка, которая потеряла в автомобильной аварии не только ноги, но ещё и всю свою семью. Поэтому, собственно, и оказалась в этом приюте. Недоверчивая, злая и очень расстроенная.
Она единственная сидит в инвалидном кресле. Не может поиграть с другими детьми в прятки или салочки, не может прыгать через скакалку и даже самостоятельно перебраться в постель, когда наступает тихий час или ночь.
Некоторые дразнят её, и она чувствует себя ущербной. Неполноценной. Неправильной. Не вписывающейся в остальную картину мира, в паззлы и мозаики из идеальных узоров. Все они - маленькие уродцы, которых бросили или лишили чего-то. Но она - самый запущенный случай.

Ричмонд Валентайн - мульти-что-то-там, у которого очень много денег, и он приходит в приют, чтобы улыбнуться, пожать руку директрисе и почти в самый объектив сунуть чек с огромным количеством нулей, который потом перекочует в чужую потную ладонь.
Для имиджа будет просто замечательно, если он немного пообщается с детьми, и он действительно это делает. Присаживается, разглядывает скучные кубики и доску для скрэббла, детальки лего. Заинтересованно спрашивает у детей, что они делают.
Газель поворачивается к нему спинкой инвалидного кресла и смотрит в окно. Уйди уже. Откуда тебе, богачу, который сыплет деньгами, знать о чужой жизни? Зачем ты строишь из себя лучшего воспитателя? Все взрослые хороши, пока не берут тебя к себе домой. Она слышала об этом от девочки, которую вернули в приют уже в третий раз.
Но Валентайн задерживается на целых полчаса, а потом всё же подходит к ней. Снова присаживается на корточки, пытается поймать её взгляд. Газель видит его краем глаза, но не поворачивает голову. Наверное, пришёл пожалеть её. Выдать какую-нибудь ободряющую речь.
Репортёры уже ушли, мистер мульти-что-то-там, вам незачем стараться. Никого не растрогает подобный поступок.
- Знаеф, я ведь тове в каком-то роде неполнофенный. Но все вынувдены с этим мириться, потому что я живу в мире больфих денег.
Газель слышит, как он говорит, и речь действительно кажется ей немного смешной, но она не улыбается. И не считает это неполноценностью. Во всяком случае, не такой серьёзной, как у неё.
- Хочеф, я тоже покажу тебе этот мир? Там даве смогут сделать тебе новые ноги.
Это удар по больному, но Газель резко поворачивает голову и смотрит на него испытующе. Не врёт ли? В приюте не рассказывают о новинках техники, может, действительно удалось что-то сделать? Или удастся? В будущем. Вдвоём. Вместе.
- Почему именно я? Делаете это из жалости? - она бьёт словами, словно даёт хлёсткую пощёчину. Пытается оттолкнуть, даже несмотря на то, что это, возможно, её единственный шанс выбраться отсюда.
Конечно, можно жить и без ног. Она не первая и не последняя. И не единственная, если брать не приют, а весь белый свет. Можно сидеть в коляске на улице и дрожать от холода, кутаясь в драную куртку. Выход есть всегда, не так ли?
- А почему именно ты потеряла ноги? Если ты вериф в то, что суфествуют необоснованные потери, почему бы не поверить в необоснованную доброту?

Деньги решают не всё, но очень многое, и Газель убеждается в этом почти сразу же. Пара минут, несколько нажатых кнопок на аппарате оплаты карточкой или один телефонный звонок, и вот она - уже усыновлённая дочь самого Ричмонда Валентайна. Он вызывает людей, и они обращаются с ней, как с хрупкой куклой: бережно берут на руки, перемещают с сиденья в кресло и обратно.
Такие дома, как у Валентайна, она видела раньше только в фильмах, которые по вечерам смотрела с родителями. Даже не замечала их на улице. Они жили не в самом бедном районе, но и до богачей было очень далеко.
- Я попросил их купить и занести в комнату пару плюфевых медведей. Ты их любиф?
Газель кривится. Валентайн широко улыбается и кладёт ей руку на плечо:
- Тогда можем оторвать им головы вместе.
Ей всё равно, чем они будут заниматься, потому что плечо жжёт даже через тонкую кофту с длинными рукавами. Её давно никто не касался просто так. Не потому, что надо пожалеть или переместить. Люди обычно избегали физического контакта. Словно брезговали или боялись, что она заразна. А она ведь чистая, мытая, причёсанная. Просто потеряла семью и ноги.
Она говорит: "Спасибо". И не отвечает Валентайну, за что.

Почти всякий раз добавлять "мистер Валентайн" в конце предложения очень долго и скучно, им обоим это вскоре надоедает, и он предлагает звать его каким-то дурацким "Вэл", а она мотает головой и в качестве варианта выдвигает "Рич"*. Он смеётся:
- Так и есть.

Рич нанимает ей преподавателя на дом и личного переносчика. Спрашивает, как дела у его "крофки", гладит по волосам, прикасается к руке.
- Вот увидиф, - говорит он, - скоро ты будеф участвовать в марафонах.
Она улыбается и хочет ему верить.

Проходит где-то полтора года, прежде чем специалисты Рича объявляют о прогрессе. До этого они снимали какие-то мерки с её уродливых обрубков, приставляли устройства и задумчиво хмыкали себе под нос.
Но после обеда Рич везёт её в другую комнату, где их встречает очень усталый, но притом очень счастливый юноша в очках и держит в руках... ну, это почти похоже на тот протез, что показывали в фильмах у пиратов. Только он более красивый и маленький, соразмерно телу.
- Мефал ему спать, чтобы быстрее сделал для тебя, моя крофка, - говорит Рич с такой гордостью, словно лишать людей сна - самый благородный поступок в жизни. Впрочем, она действительно ему благодарна.
Газель примеряет и, держась за руку своего спасителя, крепко стискивая и запоминая ощущения, медленно встаёт. И не падает только потому, что заботливые руки обвивают её талию.
- Потребуется много тренировок, но ты ведь справифся, моя родная? - воркует у уха Рич.
Та часть ног, что ещё есть, немного болит, но ей всё равно хочется расплакаться от счастья.

Впоследствии, правда, хочется плакать уже именно от боли и нагрузки. Она много тренируется, потому что голос в голове, обычно шепелявящий так же, как Рич, спрашивает: "Ты ведь сама этого хотела, верно?" Она плачет, стискивает кулаки и всё равно продолжает. Это лучше, чем провести всю жизнь в инвалидном кресле. Это лучше, чем ловить сочувствующие и брезгливые взгляды на улице. Это лучше, чем чувствовать себя неполноценной. Теперь у неё появился шанс, и руки ей пока не отдавило, так что она вцепится в него всеми пальцами и не отпустит до тех пор, пока не умрёт или пока этот шанс не воплотится в реальность.
Дни сливаются в недели, а недели - в месяцы, но когда она уверенно встаёт на протезы, при этом ни на что не опираясь, и проходит всю комнату вдоль и поперёк, ей хочется кричать на весь мир о том, какая она счастливая.
Рич заходит в комнату в тот момент, когда она прикрывает рот руками, а улыбка всё равно прорывается. Через глаза, через всю неё. Через каждую пору в кожном покрове. Ей десять лет, и она осознаёт, какое это счастье - ходить. Какое счастье - стоять. Может, не совсем на своих ногах, но...
- Спасибо, - её голос дрожит, когда она произносит это слово.
На этот раз Рич не спрашивает, за что. Он просто пересекает комнату и обнимает её, прижимает к себе крепко. Она цепляется за его футболку, стискивает в пальцах ткань со спины.
Он отстраняется, никогда особо не наслаждавшийся этими трепетными моментами, кладёт руку ей на голову и издаёт громкий смешок:
- А ты выше, чем казалась мне раньше.
Она не обижается на эту шутку.
- Моя Газель... - произносит Рич. Он даёт ей это имя с гордостью и каплей нежности.
В тот день она рождается заново.

Со временем она растёт, а протезы меняются под её тело. А ещё становятся опаснее. Убивая, она танцует и улыбается, потому что, ещё начав ходить в школу, мечтала однажды стать балериной.
Это не тонкие пальцы, на которые встаёшь, напрягаясь до последней клеточки в теле. Это даже лучше. Каждая её часть поет и изгибается, Газель выражает себя в этом смертоносном танце.
И, может, Рич именно этого и добивался, забирая её из приюта, но сейчас ей уже всё равно. Она готова порвать за него любого, ведь он подарил ей новую жизнь, как у полноценного человека, и ноги, лёгкие и стремительные, как у изящного животного.



*Rich (англ.) - богатый.

UPD. Небольшое дополнение, эпизод из детства. ~640 слов.

Парк аттракционов

Когда Газель вспоминает этот случай много лет спустя, ей становится немного стыдно, но всё равно смешно.

Тренировки не прекращаются, но теперь они чуть легче, ведь она освоилась. Газель учится заново ходить, и её почти не интересует, какие звуки она издаёт в процессе. Точнее, её новые ноги. Они есть в принципе, она даже как будто чувствует их частично, а больше и не требуется. К чёрту инвалидное кресло. К чёрту смешки и разговоры за спиной.
Рич нанимает ей личного репетитора по художественной гимнастике, и она начинает чувствовать себя настоящей балериной. Носит специальный костюм и короткую чёрную юбку. Мистер Твайн, кажется, не обращает никакого внимания на её главный недостаток и один раз, чуть улыбнувшись, называет её настоящей маленькой леди.
Она сияет так, что солнце за окном должно перегореть от зависти, и с тех пор занимается ещё усерднее.

На дворе апрель-месяц в самом разагре, и Рич настолько мил, что даже вспоминает о её Дне Рожденья. Кладёт руку ей на плечо и участливо смотрит:
- Ты ведь ещё не слифком больфая для парка аттракционов?
Стоит ли говорить, что она мечтала попасть туда ещё с тех пор, как имела собственные ноги и любящую семью?
- Если хочеф, я могу купить его. Весь. Для тебя.
Газель мотает головой, сдерживая слёзы, и делает это так яростно, что отросшие волосы хлещут по лицу. Врут те, кто говорят, что человек легко привыкает к хорошему. Рич удочерил её около четырёх лет назад, но она до сих пор не может привыкнуть к тому, что он готов подарить ей чуть ли не половину мира.
- Поехали. Поехали в парк аттракционов, - она берёт его за руку своими двумя и смотрит в глаза. - Только покупать мне его не надо.
- Я освобову для тебя денёк.

В парке аттракционов очень шумно и многолюдно, Газель немного отвыкла от этого, пока ездила в едва ли не личной машине и тренировалась в стенах дома Валентайна или огромном спортивном зале неподалёку. Но многолюдность одновремено значит и много жизни, и она вдыхает её с упоением, хочет обнять руками, раскинув их в стороны.
В парке очень весело, и не надо экономить. Рич готов купить ей не только сладкой ваты, но ещё и весь этот аппарат, и мужчину, который её делает - в смешном полосатом фартуке.
На американские горки её пока не пускают, но она и не особо рвётся, вместо этого выразив желание покрутиться в чашечках, на карусели, пострелять, пытаясь выиграть медведя. До медведя она не дотягивает, и ей дают жирафа, но это тоже неплохо, честное слово. Она так рада, как не была уже очень давно, если не считать эпизод с осознанием, что она обрела новые ноги по-настоящему.
А потом случается эта досадная мелочь. Её толкает мальчик, бегущий вперёд с воздушным шариком. В этот момент он, наверное, оборачивается, чтобы посмотреть на родителей, и она совсем не злится на него. Газель даже толком не успевает понять, что случилось, как падает на землю, и в ногу впивается очень острый камень. Короткая вспышка боли, она переворачивается и смотрит на то, как новенькие красивые штаны - длинные, но уже по-летнему лёгкие - пачкаются кровью.
В этот момент Рич, остановившийся и, наверное, пытавшийся как-то ей помочь, зажимает рот рукой и с огромными глазами убегает куда-то за разноцветные палатки. Немного озадаченная и крайне заинтересованная, Газель медленно поднимается и, прихрамывая, идёт туда. И слышит знакомые, но крайне неприятные звуки.
Немного придя в себя, Рич оборачивается, видит её и тут же поворачивается обратно. Шарит в толстовке рукой, находит несколько купюр и протягивает ей, изворачиваясь:
- На, милая, возьми себе... фто-нибудь. Банданку, платофек. Перевяжи.
К счастью, Газель помнит одну из палаток, где продавались кепки. Может, и банданы найдутся.
Цветастая тряпка не очень гармонирует со всей остальной одеждой, но её это мало волнует. Она находит Рича и смотрит выжидающе.
- Извини, крофка, - он треплет её по волосам и полощет рот газировкой, - не вынофу вид крови. Сраву нафинает мутить.
Она опускает голову и прячет удачно скрывшими лицо волосами улыбку. Почему-то ей кажется это невероятно милым.

UPD. Влюблённость, семнадцать лет и конец. Да, вот так внезапне. ~650 слов. Спасибо Ланселоту за помощь.

Поцелуй за помощь

Влюбиться в Ричмонда - это на самом деле не выбор, а вопрос времени. Знай она о любви чуть больше, чем совсем ничего, она бы, наверное, предугадала это, попыталась что-то сделать. Но Газель было не до развития отношений, когда она занималась гимнастикой и вещами, которые обычно предназначены для мальчиков: стрельба, фехтование, рукопашный бой, самооборона. Она считала, что острых лезвий и пластичности достаточно, но не стала спорить с Ричем. Почему бы и нет? Не на свидания же в таком виде бегать.
А потом начинает расти грудь, появляются месячные, и, слава богу, что у них разные ванные и мусорки, потому что от некоторых использованных предметов гигиены Рича выворачивало бы довольно часто. Один случайный взгляд, и... Не помогла бы даже закрытая крышка урны.
Гормоны бушуют и диктуют свои правила, но Газель... Она не любит, она именно влюбляется. Вспоминая всё, что Рич сделал для неё, она странным образом переплетает в своей голове подростковый период и изменения в теле с благодарностью за спасение. Из приюта, из круга неполноценных, из жестокого общества, которое теперь может только в бессильной зависти скалить зубы.

Газель обходит стол после ужина, промокнув губы салфеткой, и склоняется к Ричу, собираясь поцеловать, но тот отодвигается и для надёжности сжимает её плечо пальцами.
- Уоу-уоу, Газель, фто ты делаеф?
Вопрос озадачивает, хотя она знает, что Рич спрашивает не о самом действие, а о его предпосылках.
- Если тебе нужен опыт, давай луффе закажем кого-нибудь. Тебе ведь сейфас...
- Семнадцать, - услужливо подсказывает она, выпрямляясь и больше не представляя угрозы для Рича.
- Тофно, - он кивает, словно цифра и сама вертелась у него на языке, но он никак не мог произнести её вслух. - Гормоны, всё такое, да? Я тове через это проходил.
- Но я ведь могу когда-нибудь поцеловать тебя? - Газель чувствует себя разбитой и отвергнутой, и слова, как ей кажется, звучат жалко. Как мольба или скулёж промокшего под дождём щенка, просившегося в тёплый дом, после того как его выкинули на улицу. - Хотя бы в уголок губ?
- Ну, если помовеф мне спасти мир... Не сейфас. Мы подойдём к этому постепенно.
Она принимает это за обещание, совсем не шутку, и уходит в комнату.

Со временем влюблённость выветривается, Газель растёт, становится взрослее и женственнее. Умнее. Она понимает, что действительно хотела смешать одно с другим, а это глупо и неправильно. Ей просто хотелось внимания Рича, занятого какими-то своими фондами, благотворительными мероприятиями и экологическими проблемами. Ей не очень интересно это слушать, и вообще несколько дней она проводит в глупой паранойе, что Рич наберёт себе ещё детей, как она, будет любить их больше, устроит целый выводок и совсем про неё забудет, выпнув из своей жизни так же легко, как и впустив в неё.
Но он гордится ею. Для него она всегда остаётся его маленькой и милой смертоносной машиной, как бы странно это ни звучало. Она может отрезать руку не понравившемуся мужчине, лишить его головы. Может поставить в недвусмысленное положение, вытянув ногу и приставив кончик своего самого лучшего оружия прямо к горлу. Ей нравится сила, заключённая в её ногах, с которыми за пару десятков лет она она срослась и окончательно стала единым целым. Ей нравится, что она может принести пользу и защитить себя. А пластичность, кстати, восхищает партнёров на одну ночь, которые мыслят шире стереотипов с идеальной фигурой и здоровыми конечностями.

Газель как-то глупо и не к месту вспоминает обещание Рича, когда они уже почти у самой цели, и назойливый мальчишка мешает их планам. Наверное, Рич, годами планировавший это, имел в виду помощь как раз в таком деле.
Она говорит ему оставаться, а сама отправляется на схватку. Она уверена, что это будет быстро: парнишка так юн, и красивый костюм не сделает из него героя.
Но, чувствуя, как тело постепенно немеет, а внутренности скручивает в тугой узел, и явно не от счастья, она понимает, что проиграла.
Она представляет, как целует Рича, уже без былого чувства, без примеси гормонов, но всё же с благодарностью и толикой нежности, обхватив лицо руками, и губы покалывает.
Впрочем, куда вероятнее, что это действие яда.

запись создана: 12.03.2015 в 23:53

@темы: Я пишу, Kingsman

---

Мои заявки исполнили! Счастливый четвёртый тур!

Пишет  silverspoon:

14.03.2015 в 20:19

Заказчик, это просто чудесная заявка! Спасибо вам. Влюбилась в нее еще на стадии подачи, и поклялась, что выполню ее, даже если не возьмут.
В итоге получился не совсем крэк... Или все-таки крэк. Мало Гарри, никаких пейрингов, препирательств достаточно. На всякий случай, извините, коль чо не так.

Исполнение 1. 1559 слов.

Агенты Кингсман, crack, AU, H! По какой-то причине все имеющиеся агенты Кингсман в Англии вынуждены залезть в один и тот же поезд, хоть и личный, под ателье.
Если вообще не в вагон. Толкучка, как у нормальных людей, скандалы.
Пример:
- Я хочу сидеть с Ланселотом!..
- Благодарите бога, что вы вообще успели сесть...
- Сэр Персиваль, пересядьте, во имя всего святого, не устраивайте балаган...
- Гарри, прекрати пихать меня зонтом и делать вид, что ты случайно!..

- Вот и приехали, - резюмировал ситуацию Эгззи, разбив драматичное молчание.

Обычно совещание рыцарей проходило в форме он-лайн конференции, каждый подключался откуда мог и как мог – Эггзи на всю жизнь запомнил скрючившуюся под немыслимым углом фигуру сэра Гавейна, который прятался во время прилива в пиратском гроте, где-то в Малайзии. Он невозмутимо извинился за свое положение и еще и вставлял ехидные ремарки относительно темы собрания. Но раз в год и палка стреляет, и Мерлин всем повелел явиться в поместье ради какого-то важного дела. Сказал он это таким не терпящим пререканий тоном, что все рыцари закончили миссии, словно сверяясь по часам, и одновременно прибыли в ателье. И застряли перед гребаным поездом. Охренеть.

Поезд, а точнее транспортная капсула, был рассчитан на четверых, агентов было десять, и, по мнению Эггзи, вполне можно было поиграть в метро в час пик, но доблестных джентльменов, что называется, поперло. Сказалось ли напряжение последних дней, или вылезли старые обиды и склоки (возможно, причина частых он-лайн конференций была именно в этом), но сейчас рыцари с наслаждением выясняли отношения, отказываясь даже залезать в чертово транспортное средство.

- Я доберусь своим ходом.

- Пожалуйста, сэр Гавейн, никто вас удерживать не будет. И ждать вашего появления тоже.

- Специально чтобы не видеть вашу кислую мину, сэр Кей, я готов еще и погулять пару часов на Пикадилли.

- Это несправедливо. Бывший Галахад постоянно опаздывал. Каждый раз! И что ему? Да ничего!

- Бывший Галахад уже везде успел.

- Так, прекратите! Все мы знаем, что начальство закрывает глаза на мелкие промашки каждого из нас. Галахаду прощали опоздания, Персивалю спускают небрежность в одежде, Гавейну - постоянную паранойю, а Кею – препирательства с Гавейном. Сэру Борсу прощают беспробудное пьянство, Борс, можно хотя бы сейчас держать себя в руках?

- Что? – Борс, ныне самый старший из агентов и глава берлинского отделения, отстранился от фляжки и вытер губы. – У меня слабое здоровье, мне врач рекомендовал.

- У вас отличное здоровье, сэр Борс, раз вы до сих пор живы после такого количества потребляемого алкоголя.

- Джентльмены, не отвлекаемся. Кто поедет на поезде, а кто побежит следом? Может, бросим монетку?

- А может, тетрис? - тихо спросила Рокси.

Все агенты повернулись к ней.

- Что вы хотите сказать, Ланселот?

- Ну, тетрис же, - вмешался Эггзи и попытался напеть когда-то врезавшуюся на подкорку мелодию: – Тым-тырыдым-тырыдым-тым-тым-тырым…

- Вам нехорошо, Галахад? – строго осведомился сэр Бедивер, глядя на Эггзи уничижительным взглядом. Но того уже несло. Они с Рокси часто разыгрывали эту карту на совещаниях: она молчала и изредка вставляла что-то дельное, а он бесил всех какой-нибудь идиотской фразочкой, неуемным энтузиазмом и «случайно» прорывающимся плебейским акцентом.

- Мне отлично, сэр. Но, правда, это же как в лекциях TED, тим-билдинг! Раз мы все вместе должны проехаться в этом поезде, то почему бы не сделать это с комфортом.

- Здесь четыре места, Галахад, - Эггзи видел, каких трудов стоило сэру Кею не сбиться на обращение «юноша» или что похуже. – А нас, как вы видите, десять.

- И что? Вы никогда не слышали анекдот про шестнадцать пьяных ирландцев, старую машину и полицейского? Там еще и на скрипке один ухитрялся играть.

- Вы это сейчас к чему? – заинтересовано спросил Борс, возможно, потому что услышал что-то про выпивку.

- К тому, что мы все здесь поместимся. Надо просто компактнее… укомплектоваться.

Молчание.

- Я могу сесть к кому-нибудь на руки, - сказала героическая Рокси.

- Отлично! – Эггзи хлопнул в ладоши. – Давайте, сэр Борс, садитесь в дальнее левое кресло. Сэр Агравейн, вы в крайнее правое.

- Почему это Агравейн садится?! – возмутился Кей.

- Потому что он набрал мышечную массу для внедрения в американскую школу борьбы, и если он встанет в проходе, то в транспорт больше никто не влезет, - отбрил Эггзи. – Вы с сэром Персивалем можете сесть в ближнее левое кресло.

- Почему с Персивалем? И тем более рядом с Борсом!

- Хотите сесть с Гавейном в правое? Нет? Я так и думал.

Рокси юркнула в кабинку, царственно села на правое колено сэра Борса и отобрала у него фляжку.

- Допьете, как доедем, - строго сказала она.

- Как скажете, леди, - довольно усмехнулся Борс.

Мордред, Гарет и Бедивер с трудом, но впихнулись в проход, напоминая утреннее лондонское метро. Эггзи почти умилился, когда вдруг заметил, что ему места не осталось.

- Галахад, а вы? – раздался вопрос откуда-то из кучи тел в поезде.

- А я… видимо, пешком, - хохотнул Эггзи. – Продолжу традицию Галахадов.

- Не выдумывайте, - Мордред изогнулся, и из-за его спины показалась рука сэра Борса. – Хватайтесь.

Эггзи осторожно схватился, на всякий случай не касаясь перстня, и в следующий момент его рванули на себя с такой силой, что он сам не понял, как оказался в вагоне. Висящим в прямом смысле слова между Мордредом и Бедивером. Двери за его, хм, ногами закрылись.

- Поехали! – весело крикнул Гарет.

- Мордред, извините, что давлю вам в бок, - покаянно сказал Эггзи, стараясь не шевелиться.

- Ничего страшного, я всегда могу спихнуть вас на колени к Кею.

- Буду благодарен, если вы этого не сделаете.

- Я стараюсь изо всех сил.

- Вам не кажется, что здесь немного жарко, джентльмены? – это уже сэр Арагвейн, мастер светских бесед.

- Да что вы говорите, - пропыхтел Гавейн, на которого случайно навалился Гарет. – Может, вы немного подвинетесь?

- Не могу, иначе придавлю Галахада Бедивером.

- С Галахадом ничего не случится, я вас уверяю. Ему даже полезно.

- Позвольте не согласиться, - Эггзи шевельнул ногой и провалился вперед, утыкаясь лицом в колени Рокси. – Привет, Ланселот. Как твое ничего?

- Весьма ничего. Коньяку?

- Эй! – Борс возмущенно завозился, Рокси на нем заерзала, а Эггзи едва не съехал макушкой в пол.

- Я пошутила, сэр Борс.

С другой стороны от Эггзи происходили свои разборки.

- Персиваль, вы наступили мне на ногу.

- Позвольте заметить, я сижу, сэр Кей.

- Так ведь я тоже!

- Я сижу на вашей ноге!

- Ох, черт… Почему на моей ноге не сидит Ланселот?

- Мне кажется, или поезд как-то слишком медленно едет? Здесь может быть перегруз? Он может остановиться?

- Это вам что, лифт? Перестаньте каркать, Мордред.

В следующее мгновение поезд действительно затормозил, потому что Эггзи сначала вжало в Мордреда, а потом тряхнуло обратно в сторону Рокси.

- Ланселот, Борс, извините.

- А передо мной вы не хотите извиниться, Галахад, за то, что ваши ботинки на моем пиджаке? – недовольно поинтересовался Кей.

- Скажите спасибо, что это оксфорды, а не броуги, - насмешливо поддел Гавейн.

- Теперь самое интересное, джентльмены: как нам выбираться? – спокойно вопросил Персиваль.

Эгззи, зажатый между рыцарями, сейчас никак не мог скоординировать их действия, поэтому молча терпел колебания своего тела в пространстве.

- Пусть первым выходит Кей.

- А чего это Кей всегда первым?

- Потому что он сидит ближе всего к двери! Он и Гавейн. Ой, зачем я…

- Я выйду первым, - сказал Гавейн и попытался встать, вжав Гарета в Бедивера.

- Да, это был крайне неосмотрительный поступок, сэр Агравейн: сказать при Гавейне, что Кей в чем-то его первее, пусть даже относительно расстояния к двери.

- Может, мы с Борсом тебя вытолкнем, как пробку от шампанского? – добрым голосом предложила Рокси.

- Я застряну в Мордреде, - мрачно сказал Эггзи.

- Да, было бы неприятно.

Рыцари так и не договорились, кто же выйдет первым, поэтому к двери двинулись сразу трое, вследствие чего Эггзи сначала почувствовал, что еще немного, и его ноги не выдержат, а потом все-таки упал, стукнувшись лбом об колено Рокси.

- Прости, Рокс.

- Пустяки. Голова цела?

- Что ей сделается… Сэр Борс, вы как?

- Лучше всех, Галахад, - жизнерадостно отрапортовал тот. – Вас теперь могут уличить в подозрительном фаворитизме в мою сторону. Лучшее место в машине с пьяными ирландцами!

- Должен же был кто-то играть на скрипке.

Окончательно вылезти из поезда Эггзи любезно помог Агравейн – они вышли последними и заняли свои места в шеренге выстроившихся перед Мерлином рыцарей. Начальник координационного отдела смотрел на них с трудноуловимым выражением лица, которое варьировалось от «боже, что за детский сад» до какого-то странного восхищения. Перед ним Эггзи снова почувствовал себя зеленым курсантом, и, судя по лицам агентов, они думали точно так же, даже сэр Борс, который уж никак не мог проходить обучение у этого Мерлина. Или…

- Поздравляю, вы достигли места назначения точно в срок. Рад вас видеть, джентльмены, - невозмутимо сказал Мерлин.

Эггзи сглотнул, подсознательно ожидая, что сейчас Мерлин похвалит его и Рокси за сообразительность, а остальных пожурит и скажет, что Кингсмен - это вам не средняя школа, и в команде они работают отвратительно. Но Мерлин сделал лучше.

- Только на будущее помните, пожалуйста, о том, что поезд может перемещаться в обратном направлении, и вы вполне могли добраться в несколько рейсов.

Молчание.

- Следуйте за мной, - Мерлин эффектно развернулся и пошел по направлению к самолетным ангарам.

Эггзи тяжело вздохнул, Рокси похлопала его по плечу, а потом побежала к сэру Борсу, чтобы отдать ему фляжку. Рыцари молчаливо и величественно пошли следом за Мерлином, как будто не они сейчас толкались и пыхтели в переполненном поезде. Эггзи плелся в конце и вдруг чуть не подпрыгнул от знакомого голоса.

- Из тебя получится неплохой координатор… - сказал Гарри Харт, выходя из-за колоны. – Лет через пятнадцать-двадцать.

- Не издевайтесь. И вообще, прекратите подкрадываться! Вам что, с должностью Артура какие-то суперспособности выдают? Я смотрю, вы и не опоздали.

- Только потому что Мерлин два часа назад отправил за мной вертолет.

Эггзи довольно ухмыльнулся.

- А потом еще и корректировал время собрания, - Гарри притворно вздохнул. – А ты по-прежнему полон сюрпризов. Серьезно, лекции TED?

- Они очень мотивирующие! Если совещание будет слишком скучным, обещаю скинуть вам на очки.

- Договорились. Только не Джорджа Карлина, как в прошлый раз!

--

Изначальный текст заявки

Гарри, Эггзи. Asylum!AU. Гарри - бывший военный, вынужденный убивать людей, иначе умрёт сам. Вернуться к нормальной жизни и привыкнуть к обычному ритму, стать "гражданским" он не смог. Кингсмана не существует, он выдумал его себе, чтобы продолжить яркую, полную опасностей, тревог и адреналина жизнь. Как попадает в психиатрическую лечебницу Эггзи - на ваше усмотрение. Возможно, он замкнулся в собственном мире после избиений и насилия маминых ухажёров. Гарри почему-то заинтересовывается им и вписывает в свой мир, тем самым спасая от жестоких воспоминаний и кошмаров. Плюшек автору, если умудрпится вписать в это AU и других агентов (Мерлин, Артур, Персиваль) и сможет описать в конце качающих головой врачей, которые уже начали думать, что Гарри пошёл на поправку.

Пишет  silverspoon:

17.03.2015 в 22:23

Гарри, Эггзи. Asylum!AU. Гарри - бывший военный, вынужденный убивать людей, иначе умрёт сам.

Не вычитано (ненавижу перечитывать собственные тексты), небечено, написано в настоящем времени; смысла нет, счастья нет, совести нет.
Автор хотел бы сказать, что ему жаль, но ему не жаль.
Простите, заказчик, можете бить пыльными тапками и ржавыми ложками, потому что автор наверняка сделал все не то, половина — не заявочное от слов "мимо проходило", но меня тащило три дня, и вот он - автор, со слезами вползает в комнату под The Darkness 2 (OST) – Asylum и просит простить за весь нижеизложенный бред; и вообще, прямой репортаж со дна.

Исполнение 1. 1586 слов.

Тыц

Эггзи боится прикосновений. Он не знает, когда это началось, но знает, что каждое касание чужих рук или пальцев к его коже ощущается, словно маленький импульс. Точка прикосновения посылает тысячи электрических сигналов, которые расходятся по телу маленькими болящими змейками. Ему кажется, что вместо эпидермиса на его теле нарисована компьютерная схема, и каждый нерв подключен к ней, и отзывается на каждый контакт болью и желанием отдернуться.

Сначала Эггзи терпит, потому что отчим говорит, что так надо, потому что мама ничего не говорит против. Отчим обнажает его, а вместе с ним — и его схему, посылает импульсы и делает больно. Отчим делает с ним вещи, о которых не говорят с учителем, потому что мама говорит, что это стыдно.

К моменту, когда Эггзи начинает все осознавать, уже поздно, и его тело защищается от всего, принося ему намного меньшую боль, и это, думает Эггзи, очень даже хороший обмен.

Ощущения удовлетворенности не хватает надолго, потому что со временем ему становится больно от собственных касаний. Эггзи кричит, Эггзи плачет, Эггзи пытается выдрать из-под кожи эту ненавистную схему. Он раздирает себя до крови, но этого мало, потому что так только совсем немного легче, — и Эггзи продолжает, дерет, и дерет, и дерет. Мама рыдает и просит его остановиться, отчим боится пошевелиться от шока, а Эггзи все не легче, и он просто хочет умереть, потому что так будет лучше.

Лучше не становится, даже когда он пытается перерезать «провода» канцелярским ножом, потому что у мамы не выдерживают нервы, а отчим орет, насколько же он больной ублюдок, и вызывает скорую. Ну, Эггзи думает, что это скорая, но врачи там не добрые, как в детстве, они не дают шоколадку, не говорят с ним ласково и не смотрят с жалостью при виде синяков по всему телу. Эти врачи не дают ему даже рассказать об импульсах, они вкалывают ему что-то, и Эггзи теряет сознание с каким-то облегчением, потому что добрые врачи поняли его без слов и избавили от боли. Хотя бы на время. Эггзи обязательно разберется со всем, когда очнется, он только чуть-чуть отдохнет.

***

Эггзи отдыхает четыре с половиной месяца, его осматривают по меньшей мере четырнадцать врачей, он меняет семь палат, но так ни в чем и не разбирается. Он знает только одно — нельзя давать себя касаться, потому что больно. Прикосновения всегда приносят одни неприятности, и Эггзи просит, просит их прекратить, не трогать его, оставить его в покое, он срывается и кричит им уйти и не запускать программу. На него смотрят с жалостью, а спустя сто двадцать семь дней опускают руки. Мама его так и не навестила.
Они говорят, что это реабилитационный центр, почти санаторий. Эггзи слишком поздно начал понимать, что правильно, а что — нет, но даже он умеет видеть ложь. Ему лгут, с доброжелательным оскалом, от него избавляются. Даже Эггзи не настолько «поврежден», чтобы не понимать, куда его везут.

Лечебница называется Kingsman, она совсем не похожа на свои фотографии (которые, кажется, были сделаны лет сорок назад), и она выглядит отвратительно домашней. Обшарпанные стены, зарешеченные окна, неподвижные люди на скамейках в саду и персонал с лицами отчаявшихся людей. Эггзи впервые не боится. Эггзи впервые кажется, что тут ему будет удобно, тут услышат его просьбу не касаться.
Его палата не намного больше его комнаты, разве что стерильнее и пахнет безысходностью. Эггзи нравится. Эггзи комфортно.

Эггзи впервые спит безболезненно, его кожа болит, но не будит его посреди ночи, и это настолько прекрасно, что он позволяет улыбнуться самому себе в мутном отражении надтреснутого стекла в окне. Возможно, все еще даже будет хорошо.

***

Впервые Эггзи видит его спустя два дня в комнате отдыха. За окном хлещет ливень, в зале играет какая-то надоедливая французская песенка, а больные (отдыхающие, Эггзи, отдыхающие) сидят небольшими группами, играя то в шахматы, то в скрэббл.
И только он сидит в полном одиночестве, но с таким видом, будто ему никто и не нужен. Идеально прямая спина, сложенные на коленях руки, безэмоциональное лицо. На нем стандартная больничная роба и огромные и дурацкие, по мнению Эггзи, очки. Он бы не стал подходить, но свободных мест больше не было. Эггзи осторожно садится в кресло напротив и опускает взгляд на свои руки, тщательно контролируя прикосновения кожи к предметам, а особенно — к собственным рукам. Импульсы под кожей все еще ждут его ошибки.

Как только Эггзи появляется перед странным (хотя это слово звучит отвратительно неестественно в этих стенах) мужчиной, тот будто оживает и переводит на Эггзи пустой взгляд. Теперь видно, что от очков на нем только потрескавшаяся оправа с надломанной дужкой и отсутствующими стеклами.

— Почему вы не спросили, прежде чем сесть? — его голос глубокий, но такой же пустой, как и лицо.

Эггзи почему-то сглатывает и сосредотачивается на том, чтобы сидеть без движения, потому что он не может себе позволить даже потеребить полы халата — будет больно.

— А смысл? — Он давно ни с кем не разговаривал, и поэтому голос сиплый и срывающийся, но Эггзи даже не заботится о том, чтобы откашляться.

— Манеры — лицо мужчины.

Эггзи приподнимает брови, но ничего не отвечает, просто потому что не знает, что. Он аккуратно откидывается на спинку кресла, уменьшая трение кожи о ткань, и прикрывает глаза, чтобы просто послушать дождь. Ни дыхания, ни движений мужчины напротив он не слышит.

***

Его зовут Гарри Харт, он — бывший военный и испытывает потребность убивать людей, чтобы выживать, — он был сам в этом уверен, — за что он и попал сюда «на отдых». Все это Эггзи узнал от Рокси — его любимой медсестры, которая заботится о них больше, чем весь остальной персонал вместе взятый.
Гарри живет в мире иллюзий, чтобы не сорваться, и зовет себя Галахадом. Он считает себя тайным агентом, а всех вокруг — героями его фантазий, и никто не спешит его переубедить, потому что никто никогда не верит детям и пациентам лечебниц.

Спустя несколько дней после первой встречи Эггзи снова подходит к нему и принципиально не спрашивает разрешения, чтобы присесть. В этот раз Гарри молчит, но не отводит взгляд — они смотрят друг другу в глаза, и Эггзи не решается прекратить это. Потому что Гарри хороший, он это знает, потому что Гарри не сделает ему больно, и Гарри понимает. Они сидят так около часа, молча глядя друг на друга, запоминая и анализируя, раскладывая по полочкам, пока Гарри вдруг не улыбается, — это ужасно непривычно, и Эггзи вздрагивает, но не отшатывается, и он гордится собой за это, — и не уходит. Эггзи часто моргает, смотря ему вслед, и только сейчас понимает, что все время их немой беседы он не контролировал себя. И ему не было больно. Впервые за многие годы Эггзи не опасался импульсов.

***

Гарри появляется у двери в его палату на следующий вечер, вежливо стучит и просит разрешения войти. Эггзи молча пропускает мужчину внутрь, по привычке отходя намного дальше, чем другие люди — чтобы случайно не прикоснуться.
Гарри присаживается на краешек кровати вполоборота и выжидающе смотрит на Эггзи. Тот медлит несколько секунд, потом закрывает дверь и садится рядом.

Они снова молчат, и Эггзи успевает подумать, что он согласен делать даже это, если их ритуалы молчания позволяют отвлечься от схемы под кожей, когда Гарри начинает говорить.
Он говорит обо всем — о своей жизни до войны, после, о каждом своем убийстве, во всех подробностях и красках, и одобрительно кивает, когда Эггзи не морщится и не ужасается; он говорит о больницах, Эггзи по себе знает эти картинки; он говорит о том, как приехал сюда и начал видеть это. Он рассказывает о тайной организации, о заданиях, о людях, которые его окружают: Артур — их главный (Эггзи узнает в описании главного врача мистера Кинга); Мерлин — несравненный по своему мастерству офицер связи (Джеймс, мужчина, который постоянно сидит у третьего слева окна и ковыряет щепкой лист бумаги); Моргана — единственная в их организации девушка и лучший в Kingsman химик (Рокси, конечно же, она); Валентайн — их главный противник, способы остановки которого они как раз пытаются придумать (самый отвратный из местных психотерапевтов); Газель — его помощница с острыми лезвиями-протезами (парализованная девушка в инвалидной коляске, Эггзи даже не знает ее имени); и он сам — Галахад, один из лучших, гениальный шпион, и просто скромный человек. Эггзи искренне смеется, но Гарри совершенно не обижается, только слегка улыбается и ждет, пока вспышка веселья пройдет. Эггзи уже очень давно искренне не смеялся, и он даже не знал, что это может быть так приятно и легко.

— Они думают, что я не понимаю, что это все — иллюзия, — тихо замечает Гарри, и Эггзи замолкает. — Но это, и правда, помогает не хотеть разорвать кому-то глотку… По-настоящему. Понимаешь? — Гарри пристально смотрит ему в глаза, и Эггзи, конечно, все понимает.

Он повторяет сказанную ему совсем недавно фразу:

— В Kingsman не убивают понапрасну.

Гарри кивает, и Эггзи придвигается ближе, потому что он не уверен, что хочет задавать следующий вопрос громко.

— Почему же ты мне рассказал правду?

Гарри пару раз моргает и, кажется, вздыхает, но Эггзи не уверен, потому что Гарри идеально владеет собой и может скрыть даже такие действия тела, как дыхание.

— Потому что ты появился там. Ты — новый Ланселот, мой мальчик.

Он накрывает ладонь Эггзи своей, и тот неподвижно застывает, потому что понимает две вещи. Они звенят в голове, кричат и шепчут, и Эггзи принимает их, вводя под кожу, как противоядие.

Первое — он готов быть Ланселотом любой вселенной, в которой будет Гарри.
И второе, конечно.

Эггзи не боится прикосновений Гарри. Они совсем не болят.

@темы: Я читаю, Love is..., Kingsman